Марина Кельберер - Утопленница и игрок

– Я прям и не знаю, Леш… – Пунцовая Верка прыснула.

– Не разочаровывай меня, Верунь. Ты просто подзабыла за чаем… ну?

– Леш…

– Питание, – прогремел Леша назидательно. – Или я не прав, Вер?

Немногословный Леша, до этого бросавший лишь отрывочные реплики – внезапно разговорился. Тема для него животрепещущая, больной вопрос – Лешу слегка понесло.

– Да, Леш, – сморщив носик, игриво засмеялась Верка, – питание для вас, мужиков – вопрос первостепенный. Тут я с тобой согласна, Леш. Не поспоришь. Вы ж – как маньки с этой жратвой, – вырвалось вдруг у нее вполне искренне, – это у вас, блин, первое – после бутылки!..

Леша понимающе хмыкнул.

– Вот, Вер – ты понимаешь. Умная женщина. А Маня… – Леша вдруг грустно заморгал и поник головой. – Маня, Вер, меня не кормит, – поделился он горько и замолчал, впав в подчеркнуто трагическую паузу.

– Как?! Мань… Леш, чего ты такое говоришь-то…

Маня нехорошо усмехнулась, бросив на «мужа» короткий выразительный взгляд.

– Да. Лечить – лечила. И вылечила – признаю. А теперь – не кормит. Представляешь, Вер?

– Леш…

– Мяса ни разу не купила. Как тебе это, Вер? Про бутылку – заикнуться вообще страшно. Но хоть бы мяса, Вер…

– Мань, – смеялась порозовевшая Верка, – ты что, правда – не кормишь? В смысле, мясо не покупаешь?

– Да. Не покупаю.

– Мань, но… А почему, Мань?

– Не заслужил, – лаконично отрезала Маня. – Обойдется.

Верка расхохоталась.

– Мань, ну ты уж больно строга… им иногда нужно – мясо есть… я тебе скажу…

– Не уверена.

– Вот, Вер – видишь?! Сижу тут – вылеченный, но голодный, денег – ни копья… Полный копец, Верунь… Э-э-эх! – И Леша, покосившись на Маню, безнадежно махнул рукой и шмыгнул носом.

– И деньги все отобрала, – весело ахнула Верка. – Молодец, Мань!.. Но… купи ты ему разок, другой этого мяса – утешь!.. Ну и на грудь – чуток… самую малость – для души.

– Не куплю.

– Да ладно, Мань! – двусмысленно ухмыльнулась вдруг Верка, – Он потом тебе отработает… – Взглянув на Манино каменное лицо, Верка однако тут же осеклась и солидно посоветовала: – Лучше купить – проблем меньше.

– Скажи ей, Вер, скажи!..

– А ты Леш – молчи, – неожиданно рассудительно влепила ему Верка. – Как я поняла – ты наказан, и по делу. Старайся исправиться и… и веди себя хорошо, – хихикнула Верка, не удержавшись. – А пока – терпи, короче.

– Я терплю. И хорошо себя веду. А толку… – И Леша хотел было снова театрально махнуть рукой и шмыгнуть носом – но не стал, передумал – натолкнувшись на Манин взгляд.

… Верке жаловаться вздумал! Нашел момент. Все резвится. Ну-ну…

Маня машинально ковыряла ложкой торт, и на ее лице установилась твердая, официальная улыбка радушной «хозяйки дома».

«Любитель мяса» и его союзница, одновременно взглянув на Маню, а потом быстро друг на друга, моментально перестроились и сменили пластинку – завели нейтральный разговор на общие темы – об «урожае, погоде и новостях кинематографа».

Верка посидела еще часок, мило светски щебетала, а потом засобиралась домой, хотя уходить ей явно не хотелось.

Леша, характерно ухмыльнувшись, проводил ее проникновенным долгим взглядом.

– Заскакивай, Верунь. Рад был познакомиться.

Верка вся расцвела, счастливо заулыбалась и откланялась.

Маня вышла проводить ее до калитки.

– Ну и мужик у тебя, Мань!.. Леха твой… – возбужденно шептала сильно раскрасневшаяся Верка, стоя с Маней у калитки. Глаза у Верки горели как у кошки. – Ну, ваще!.. – восхищенно покрутила она головой. – Тут есть, кого лечить, Мань!.. – одобрительно прицокнула она языком. – И за что бороться!.. В смысле, за что подержаться, – совсем уже откровенно неприлично хихикнула беременная Верка. Она была на взводе, словно хорошо приняла, хотя не выпила ни грамма – пресловутый «Леха» ее сильно-таки расшевелил и раскочегарил – до красна.

– Шикарный мужик… Лешка твой, между нами… девочками, Мань!.. Прям… – несло Верку, – прям, никогда бы не подумала, что у тебя… – Верка запнулась и не договорила – слегка опомнилась.

Но Маня прекрасно ее поняла. Что у нее, у такой вот толстой и неуклюжей Мани – «та-а-акой мужик»!..

Маня усмехнулась, глядя на Верку.

Та, еще больше покраснев от неловкости, смутилась, но тут же нашлась:

– Я… в смысле, что ничего – пусть ценит!.. – высказалась она энергично. – У тебя, Мань – лицо такое… красивое, неполное даже… глаза особенно – обалдеть!.. Совсем, Мань, ведьминские – даже Толик мой заметил, и Витек тоже… Ну, я их конечно шуганула – чтоб заткнулись и губы не раскатывали… В чужой тарелке – всегда слаще, по себе скажу… А уж мужикам, Мань, им особенно – сама знаешь!.. Тебе б похудеть только… немного – и все, Мань.

Маня смотрела на разошедшуюся Верку и загадочно молчала.

Ту опять понесло – никак не могла успокоиться.

Завелась девушка.

«Ну, Леша!.. Ну, „шикарный мужик“» – как Верку-то подогрел, а! – хмыкала про себя Маня. – Прямо, повело ее!.. Ты погляди, а!..

– Да-а-а… – блестела глазами Верка, держась рукой за косой столбик калитки, – Лешка-то твой, Мань – небось погуливает от тебя, а? Сра-а-азу видно, Мань… конь такой, что… Порода известная. Только глаз да глаз, Мань.

Маня слушала и кивала с насмешливой улыбкой. Смешная Верка, если б только она знала, или хоть могла бы предположить… реальное положение вещей – реальный расклад!..

– Построже надо с ними, Мань, – вдруг решительно сказала Верка. – Потому как, по большому счету и между нами – кому они нужны, Мань, а?!

– Полностью с тобой согласна, – с готовностью поддержала ее Маня. – Ни-ко-му .

– Вот именно, – лихо махнула рукой Верка. – Никому. Кроме нас . Вот так-то, Мань. Ну все, я побежала, – подхватилась вдруг Верка. – Толик ругаться будет – я ж всего на часок… сказала ему, а сама… тут у вас… – удаляясь от калитки в сторону своего дома, бормотала она. – Пока, Мань, – обернулась она с дороги.

– Пока, – помахала ей вдогонку Маня. – Спасибо, что зашла.

Проводив Верку, Маня вернулась в дом.

По пути ее переполняли противоречивые чувства – она то улыбалась, то вздыхала.

… Все это конечно, очень мило, но…

«Шикарный мужик» Леша, молодецки развернувшись вместе со стулом в ее сторону, встретил ее длинной наглой ухмылкой.

– Ну что, Мань – повысились твои акции, а? Среди местного бабья, а? Так как, Мань, все удачно прошло – как я понял? Хоть какая польза от меня – согласись, Мань?

Маня не ответила, достойно промолчала – плюнула только про себя в досаде. Этот чертов «роскошный мужик», по выражению абсолютно сомлевшей от него Верки, этот нахал, проще говоря, висевший у нее, у Мани, на шее уже второй месяц – действительно все просекал… даже такие «нюансы».