Ольга Дашкова - Грешница

– Боже мой….аааа…..аааа.

Стонет, двигает бедрами навстречу, Ян отрывается от нее, встает на колени, насколько позволяет высота салона, тянется к бардачку через сидение, достает презерватив, надрывает зубами. Спускает шорты, член стоит, бордовая головка блестит. Они оба смотрят на то, как он ловко раскатывает по члену тонкую резину.

Снова наклоняется, целует грудь, что-то шепчет, Кира раздвигает ноги шире, сгибая колени. И почему у нее нет даже мысли о том, чтобы отказать, чтобы сказать “нет”. Ведь наверняка в этой машине вчера и завтра будут кого-то трахать, этот парень будет также умело натягивать презерватив, а потом кого-то натягивать на свой член. Но нет, ни одной мысли, словно ее отключили, словно рядом с ним стоят глушилки на ее рациональные мысли.

– Ааааа…сука.

Кира стонет, даже выражается нецензурно, когда он входит в нее. Большой, напряженный. Входит сразу до конца, так неожиданно, до боли и удовольствия растягивая ее.

– Какая же ты узкая. Ненавижу резинки, потом будем без нее. Хочу чувствовать тебя.

Но Кира опять не слышит этого, потому что то, что с ней происходит, это что-то невероятное. Все ее мужчины до этого были гораздо меньших размеров, ей не хватало именно этого, того, что происходит сейчас. Наполненности до предела.

Толчки резче, Ян подхватывает ее под ягодицы, чуть меняя угол, проникает глубже, а она кричит в голос от удовольствия, накрывающего ее.

– Еще…еще, малыш…еще…дааааа.

– Да, сладкая, кончай, кончай, детка.

Кира царапает его плечи, оставляя на красивых узорах татуировки багровые следы, тело горит, внизу все пульсирует, крутит вихрем наслаждения. Она так быстро еще не кончала никогда. Она вообще так не кончала никогда. Выгибает спину, всхлипывает, тело колотит, скручивает узлом, вся мокрая, сердце выпрыгивает из груди.

– Вот же дьявол.

Яна самого трясет, еще пара толчков, и он следует за ней, выплескивая сперму в презерватив, а сам чувствует, как она сжимает его изнутри, словно тисками, все еще кончая на его члене. Тяжело дышит, смотрит в лицо девушке, она закрыла глаза и приоткрыла искусанные им губы. А в воздухе запах секса и тех цветов.

У него еще не было таких девчонок, таких, чтоб так крыло и срывало планку в один момент. Когда он увидел ее, было забавно наблюдать за тем, как она строит из себя независимую и неприступную. Ян лишь улыбнулся, но то, что она ему позвонила через час, было судьбой, никак иначе.

– Как тебя зовут?

– Что?

Кира открыла глаза и с непониманием посмотрела на него, в его голубые глаза с синими лучиками.

– Ты не сказала мне своего имени, детка.

– Только давай без этого пошлого «детка».

– Хорошо, детка.

Он улыбался, наглым образом скалился, все еще находясь в ней.

– Кира, меня зовут Кира. И слезь с меня. Ты тяжелый.

– Совсем недавно тебе было не тяжело. Ты так орала, что я чуть не оглох.

– Паршивец.

– Что, детка?

Теперь Ян засмеялся, но все-таки вышел из нее, снял презерватив, выкинул в траву.

– Дай мои вещи, ты где-то там раскидал их по всему лесу.

– Хорошо, детка.

Кира даже не пыталась прикрыться, когда брала вещи, заметила, что дрожат руки, быстро начала одеваться. Ян ушел смотреть ее колесо, а ей жутко захотелось курить, а лучше выпить. Припасть губами к горлышку бутылки с водкой, влить в себя дозу анестезии, чтоб потом очнуться и ничего не помнить. Пригладила растрепанные волосы, сняла с руки резинку, собрала их в высокий пучок.

– Сумасшествие какое-то.

Ян возился с колесом, а Кира пыталась собрать себя в кучу. Она потом пыталась это сделать всю дорогу домой, выходило плохо. Сейчас, сидя под горячим душем, тело все еще помнило его ласки, болезненные поцелуи и яростное вторжение.

Опустила руку между ног, накрыла возбужденную плоть, прикусила губы. Несколько движений по набухшему клитору, она кончает, сжимает ладонь в кулак, до боли впиваясь ногтями в кожу, громко стонет.

– Черт.

– Кира Витальевна, на второй линии Ахмедов, по поводу своего проекта.

– О, Господи. За что мне это?

Кира откинула карандаш и уронила голову на стол. Светка засмеялась.

– Давай, Галочка, я с ним поговорю.

Переговоры Светки с Ахмедовым были долгие и эмоциональные. Она пообещала ему дворцовый фонтан, кипарисы вдоль дорожек, белый гранит и позолоту. К концу их разговора Кире хотелось улететь на другой конец света.

– Конечно, Фарид Самирович, все непременно будет так, как вы хотите. Я все предам Кире Витальевне, она все непременно устроит и павлинам будет где гулять, конечно, на стриженой лужайке, где же еще. Непременно все передам.

– Он маньяк. Чего он там пересмотрел? Каких турецких сериалов?

– Он не турок.

– Да все равно. Он хочет бред. Я не собираюсь даже браться за это.

– Ой, а чего так? Ну, хочет мужик фонтан, да дай ты ему фонтан, хоть два. Пусть радуется и хвастается перед многочисленной родней. Пусть там срут павлины, пусть мужик будет счастлив.

Кира откинулась в кресле и посмотрела в окно, день обещал быть жарким, как и неделю назад, как назло солнце светило ярко, его лучи путались в букете незабудок на столе. Их аромат заполнил все пространство так, что было трудно дышать. Но Кира словно сознательно задыхалась им. Мысли при этом были не о работе, хотя сроки поджимали, прораб бухал, а шеф давил. Зависли два проекта, плюс Ахмедов с фонтаном, а она сидит и мечтает.

– Там совершенно не вписывается фонтан, у него дом сплошной модерн, и вот на лужайке фонтан, статуи обнаженных нимф и павлины. Ну что за бред?

– Да, странно, зачем он купил такой дом? Да какая тебе разница. Платит – делай.

– Это моя репутация. Я не могу сделать так, что все будут показывать пальцем и говорить, что Демина совершенно не видит пространство и гонится за бабками. Потому что Демина все видит.

Светлана вздохнула, Кира была непреклонна в том, что касается работы. Если клиента не удавалась переубедить, она просто отказывалась от заказа. Шеф орал, конечно, как резаный, поручал проект другому дизайнеру, но всегда доверял ее вкусу. Придется отдать Ахмедова Полякову, пусть подавится.

– Откуда цветы? Давай хоть окно откроем, дышать нечем от них.

– Как хочешь, мне нравится.

Снова задумалась, снова посмотрела на букет. Этот ненормальный мальчишка приволок ей его вчера прямо на работу. Точнее, они встретились на парковке, она, как всегда, в излюбленной растянутой майке, в рваных джинсах и кроссовках с полей, заехала в офис, чтобы забрать смету.

Он возник из ниоткуда, словно черт из табакерки.

– Напугал, извини. И чего ты такая пугливая?

– Ян, – приложила руки к груди, разглядывая парня.

– Да, я Ян. Привет.

– Что ты тут делаешь?

– Соскучился.