Кристина Мульер - Друзья с привилегиями

Хотела бы я узнать, о чём именно он размышляет? Какие события вызывают у него стресс, негодование, злость, а, может быть, даже тоску? Почему он предложил мне столь нестандартные отношения, часто ли он так развлекается? Были ли у него серьёзные отношения, какой он, когда… когда влюбится?

Что чувствует, как ведёт себя, дарит ли цветы или подарки? Как справляется с болью, разочарованием и предательством? Любит смотреть по вечерам дурацкие шоу по телевизору или предпочитает фильмы с глубоким философским смыслом? Любит пить кофе по утрам или зелёный чай с мятой? Я бы могла продолжить этот список до бесконечности, но я уже, похоже, знаю ответ на вопрос из начала этого самого списка.

И он мне совершенно не нравится.

– Скажешь, если тебе будет больно, – Вильям стягивает мои запястья вместе, поднимая руки вверх, и я вытягиваюсь на широкой кровати, выпрямляя спину. – Стоп-слова потребуются?

– Не думаю, – иронично отвечаю, отгоняя последние мысли о Вильяме, не связанные с сексом. – Сомневаюсь, что мне будет больно, но ладно, обещаю не молчать.

– Сомневаешься в моих способностях?

Вильям внезапно оживает, возвращая своей физиономии выражение ликующего самодовольства, и моё подсознание наконец избавляется от назойливых размышлений о семейных вечерах в доме Паульсенов.

– Да.

– С чего бы вдруг?

– А с чего бы вдруг мне не сомневаться?

– А с чего бы вдруг сомневаться?

Вильям опускает предплечья по бокам от моего тела, придвинувшись ко мне вплотную, и я чувствую теплоту его тела даже сквозь плотную ткань футболки. Одежда тебе сейчас вовсе ни к чему. Зачем она вообще тебе нужна?

– Почему ты так много болтаешь? – слегка ёрзаю под ним и отвожу взгляд в сторону. – Используй язык для других целей.

Вильям одобряюще, но игриво улыбается, а мне почему-то льстит то, что ему понравился мой пошлый каламбур.

– Ну, хорошо, как скажешь.

Слышу его хриплый шёпот и прикрываю глаза. Вильям опускается корпусом ещё ниже, и через секунду я чувствую его губы на своих, агрессивно начиная отвечать на его привычно горячие поцелуи.

Руки Раска скользят вверх, задирая кофту. Вильям перемещает ладони на напряжённые плечи моих вытянутых рук, привязанных к ножке кровати. Слегка надавив, скользит пальцами по предплечьям к туго стянутым кожаным ремнём запястьям и, дойдя до них, тянет руки ещё выше, так сильно, что мне приходится выгнуться, поддаваясь и отдавая власть в этот момент своему другу.

Другу с привилегией привязать меня к кровати и сделать мне очень хорошо.

– Слушай, а у тебя какие-то комплексы, да? – всё же не выдерживаю и едко подкалываю Раска, отчаянно надеясь на то, что это его разозлит, и он наконец меня накажет. – Тебе хочется держать всё под контролем? – Вильям сжимает пальцы на моих запястьях, отстранившись от меня, и начинает внимательно меня разглядывать, а я продолжаю бесстыдно его провоцировать. – Мамочка не уделяла тебе достаточно внимания, а папочка не приходил на твои утренники?

– Ну, да, вообще-то, – Вильям внезапно мрачнеет, а я, до этого прекрасного момента восхищённая своими, как мне казалось, блестящими способностями выводить кого угодно на эмоции, моментально осознаю, что совершила ошибку, заведя разговор о семье Раска. – Я… отец умер, когда мне было двенадцать. Я даже не успел узнать его как следует. А мама… у нас всё сложно, – Вильям нахмуривается, а я начинаю ненавидеть себя за то, что у меня такой длинный язык.

Кто бы знал, что когда-нибудь я не буду рада этому факту?

– Виль… прости, я не знала, – понимаю, что я до сих пор привязана к кровати, и начинаю немного елозить. Вильям ничего не отвечает, коротко тяжело выдохнув, и прикасается пальцами к ремню. – Ты что… ты что делаешь?

Раск одним движением освобождает мои запястья от тугих ременных оков и, даже не взглянув на меня, присаживается рядом, облокотившись на спинку кровати. Я неловко выпрямляюсь и бросаю на Раска осторожный взгляд. Вильям сгибает одну ногу в колене и опускает на неё руку, а пальцами второй упирается в переносицу, прикрыв глаза. Сижу, не двигаясь, ведь совершенно не понимаю, как я должна действовать в данной ситуации.

Обнять его? Уйти? Или… помочь ему отвлечься?

– Виль. – Голубые глаза встречаются с моими, и я тут же отвожу взгляд вниз. – Я, наверное, пойду, – дёргаюсь, намереваясь покинуть спальню позора и разочарований, а ещё несбывшегося жёсткого БДСМ-секса.

– Я бы не хотел быть сейчас один.

Замираю на полпути, когда оказываюсь уже у края постели, и медленно разворачиваюсь к Вильяму лицом.

– Так позови друзей или сходи куда-нибудь.

– Не хочу. У меня уже есть друг, – Вильям выгибает бровь, слабо улыбнувшись. – А точнее подруга. – Мои губы поджимаются и образуют нежную улыбку. – Ты ведь не откажешь мне в поддержке?

– Я не знаю, как тебя поддержать, – присаживаюсь обратно рядом с Раском, оперевшись на спинку кровати так же, как он, и поворачиваю голову влево. – Хотя, нет, стой, знаю, но ты меня уже развязал.

Вильям опускает голову вниз, широко улыбнувшись, а мне в тот же миг становится тепло от того, что я смогла заставить его улыбнуться.

Потому что он мой друг, и мне больно видеть его расстроенным.

Да, только по этой причине.

– Можешь просто выслушать. Для этого и нужны друзья, – Вильям находит меня глазами, задержав взгляд в моих глазах, и я невольно глубоко вздыхаю.

– Хорошо. О чём ты хочешь поговорить? Об отце?

– Да.

– Каким он был? – сгибаю ноги в коленях, прижав их к груди.

Вильям откидывает голову на жёсткий каркас кровати и отводит взгляд вверх, задумавшись.

– Он был… весёлым.

– Да ладно? – слегка усмехаюсь, почему-то не веря в то, что Раск старший был весельчаком. – Правда, что ли?

– Не веришь? – Вильям игриво улыбается и немного придвигается ко мне. – А ты думаешь, откуда у меня такое прекрасное чувство юмора?

– Какое такое чувство юмора? – саркастически произношу, а через секунду чувствую, как его руки касаются моей талии, взбираясь выше, и заливаюсь смехом, упав на спину. Вильям нависает надо мной, снова вцепившись в меня своим долгим, изучающим взглядом. – Думаю, мне всё-таки пора.

– Да почему? Испугалась?

– Чего? Нет, – бегаю глазами по спальне Вильяма, лишь бы не встречаться с ним взглядом. – Просто… если бы ты был моим парнем, я бы тебя обняла и приласкала, чтобы ты не грустил. А так… – всё же нахожу голубые глаза своими, вмиг попав в их пленительный захват, – я не знаю, как тебе помочь.

– Можешь обнять и приласкать меня как друга.

Вильям сжимает челюсть, проскользнув взглядом ниже по моему лицу, и приподнимается, усевшись на поверхности кровати. Он разводит руки в разные стороны, вскинув брови, и немного издевательски улыбается, но взгляд его остаётся нежным. Закусываю губу, неуверенно приблизившись к Раску, и протягиваю к нему руки, а он внезапно обхватывает меня, притянув к себе, и крепко обнимает.