Юджиния Райли - Под крылом любви

Едва переступив порог отцовского магазина фототоваров, Валери Верной дала выход своей досаде и громко застонала. Вода лила ручьями и с нее самой, и с фотоаппарата в футляре, который она несла на плече. Под мышкой другой руки Валери зажимала штатив. Аккуратно сложив оборудование на длинную, обитую кожей банкетку у стены, она обошла вокруг прилавка, за которым стоял отец.

– Господи, ну и погодка! Я уж думала, придется нанимать лодку, чтобы добраться до Тот-Лота. – Валери расстегнула блестящий желтый дождевик и тряхнула головой.

– Когда я все-таки туда добралась, малыши, бедняжки, уже на стену лезли от скуки, потому что у них сегодня утром не было игрового часа. Сам понимаешь, рассадить их по местам было почти невозможно. Пока я усаживаю троих, четверо других рассыпаются во все стороны, как горох. – Она повесила дождевик на вешалку и снова повернулась к отцу, закатывая глаза. – Не знаю, зачем только я вообще берусь делать эти дурацкие школьные фотографии?

Отец Валери, плотный мужчина с редеющими волосами, тихо усмехнулся и положил трубку на пепельницу.

– Полно, Вэл, имей терпение. Ты сама когда-то была ребенком, или уже забыла? Разве ты не хочешь, чтобы у тебя когда-нибудь появился муж и куча ребятишек?

– Положительный ответ на оба вопроса. – Валери улыбнулась и скептически добавила: – Однако требуется маленькое уточнение – на ребятишек я соглашусь, только если встретится подходящий мужчина.

Валери приподнялась на цыпочки и чмокнула отца в щеку, вдохнув знакомый запах его любимого трубочного табака, сделанного на заказ.

– Надеюсь, судьба не наградит меня дюжиной озорников вроде тех, с которыми мне пришлось иметь дело сегодня.

Широкое лицо Фреда Вернона расплылось в улыбке.

– Помню, твоя мама говорила, что ты такая озорная, что у нас как будто не один ребенок, а тройня. Никогда не забуду, как в четыре года ты засунула в нашу новенькую машину распылитель для поливки газона и уже собиралась его включить, когда мы тебя застукали.

Валери улыбнулась, стряхивая влагу с длинных темно-рыжих волос, и с нежностью посмотрела на отца:

– Ты скучаешь по тем временам, правда, папа?

Фред, посерьезнев, кивнул. Валери показалось, что он как-то сразу осунулся и постарел, но стекла очков в круглой металлической оправе отражали свет, и выражение его глаз она не могла рассмотреть.

– Я тоскую по твоей матери.

От слов отца у Валери защемило в груди. Мэри Вернон умерла год назад, и боль потери была еще слишком свежа для обоих. Валери кашлянула и решительно сменила тему:

– Мне кто-нибудь звонил?

Фред покачал головой:

– К сожалению, нет, Вэл.

Валери закусила губу и крепко сжала кулак, усилием воли сдерживая желание ударить по стеклянной крышке витрины.

– Черт! – раздраженно пробормотала она. – Тот тип из «Сазерн таймс» обещал перезвонить и сообщить о своем решении еще три дня назад. Он сказал, что позвонит в любом случае. Можно подумать, он за это время...

– Вэл, за это время он нанял кого-нибудь еще, – мягко сказал Фред, накрывая ее сжатый кулак своей широкой ладонью.

Голубые глаза Валери потемнели от разочарования. Она понуро кивнула.

– Мог бы и позвонить, хотя бы из вежливости.

– Мог бы, но так уж устроен мир, дорогая, ничего не поделаешь.

– До чего же меня это раздражает! У меня солидный портфолио, не хуже, чем у любого другого фотографа в нашем штате. Кроме того, я родилась и выросла в Натчезе. Я успела сфотографировать каждый старинный дом в городе, да и дельту знаю как свои пять пальцев.

Фред покачал головой:

– Ах, Вэл, Вэл, мы уже тысячу раз это обсуждали! У тебя прекрасные работы, но нет рекомендаций от солидных фирм. И до тех пор, пока ты остаешься в этом захолустье, карьеры тебе не сделать.

– Папа, это мы тоже уже обсуждали, – твердо сказала Валери. – Я не могу уехать из Натчеза. – Не дав отцу вставить слово, она добавила: – Точнее, не хочу.

Фред Верной строго посмотрел на дочь:

– Ты все еще надеешься, что молодой прохиндей из Лорела приползет к тебе обратно с поджатым хвостом?

Валери почувствовала, что бледнеет, но покачала головой и поспешила ответить:

– Господи, папа, конечно, нет! Между мной и Марком все было кончено еще два года назад.

– А я и сейчас не прочь придушить негодяя, – мрачно продолжал Фред. – Этот тип с тобой что-то сделал. С тех пор, как вы расстались, ты стала сама не своя.

Валери судорожно сглотнула. В каком-то смысле ее отец говорил правду. Помолчав, она наконец сказала:

– Дело не только в Марке, именно тогда мама...

Фред кивнул:

– Знаю, девочка моя, знаю. – Он улыбнулся, но улыбка получилась вымученной. – И теперь, значит, ты застряла здесь, чтобы заботиться о своем старике?

– А почему бы и нет?

Валери нежно обняла отца. Фред тоже ее обнял и добродушно проворчал:

– Ты слишком хороша для старого мешка с костями.

Но его улыбающееся лицо светилось от гордости. Он вернулся к своему табурету перед верстаком и взял фотоаппарат, с которым возился до прихода дочери.

– А насчет парня из журнала не переживай, ты талантлива и обязательно доберешься до вершины. В один прекрасный день подвернется подходящий случай, будущее постучится в твою дверь, и ты еще посмеешься над своими сегодняшними переживаниями.

– Надеюсь, что так и будет. – Валери с отвращением посмотрела в зеркало на свои растрепанные волосы и отсыревшую одежду. – Но если удача действительно постучится в мою дверь, надеюсь, это произойдет не сегодня. Сейчас я похожа на жертву наводнения.

И в это самое время, словно в ответ на ее последние слова, дверь распахнулась, и в магазин вошел высокий темноволосый мужчина. Он нес изрядно помятый алюминиевый контейнер, в каких перевозят аппаратуру.

Валери обменялась многозначительными взглядами с отцом. Тем временем мужчина, роняя капли на выложенный плиткой пол, подошел к прилавку и положил помятый контейнер рядом с верстаком Фреда Вернона.

Вспомнив последнюю реплику отца, Валери чуть было не захихикала. Обойдя вокруг прилавка, она вышла навстречу клиенту. Тот, все еще хмурясь, немного развернулся в ее сторону и уставился на нее в упор. Валери с легким замиранием сердца поняла, что мужчина очень хорош собой. Темный загар выдавал в нем человека, работающего на открытом воздухе, но одет он был так, словно свернул на их улицу прямиком с нью-йоркской Мэдисон-авеню. На нем было отлично сшитое демисезонное пальто, в руках он держал стильный зонтик с эбонитовой ручкой. Заметив, что на висках его темные волосы посеребрила седина, Валери заключила, что ему лет сорок – намного больше, чем ей. Посетитель был выше среднего роста. Валери и сама была довольно высокой для женщины, но на него ей приходилось смотреть снизу вверх. Тяжелый квадратный подбородок придавал лицу с четкими, словно высеченными из камня чертами нечто угрожающее, картину дополняли очки в темной оправе.