Кристи Риджуэй - Опрометчивый поцелуй

– Мне не нужны деньги, – сказала Джилли. – И Ким тоже.

Рори нехорошо засмеялся. Смеялся ли он над собой или над кем-нибудь еще, Джилли не поняла.

– Просто… – сказала она. Рори посмотрел на нее.

– Просто Ким любит Айрис… И… и… она хотела бы быть с ней…

Джилли была в растерянности. Как так получилось, что он ее не понимает? Ведь ее намерения были самыми благими, и она никому не хотела зла. Она украдкой посмотрела на Рори. Вид у него был несчастный. Она вдруг подумала, что причиной всему – ее неискренность. А ведь он ее любит, любит беззаветно, преданно. В душе у нее что-то перевернулось, и она поняла, что тоже любит его. Этого не должно было произойти. Она никогда не искала любви, а если думала об этом, то мимоходом, словно о болезни, которой не должна была заболеть. Пожалуй, виной всему было ее воспитание, бабушка, которая всегда твердила о пороках мира, о грехе ее дочери. И открытие в себе этого чувства заставило ее по-иному взглянуть на Рори. Ей нравилось, что он самостоятельный, что он ненавидит Кэйдвотер за «го порочность, что он любит Айрис, хотя у них странные отношения. И еще – она не смела думать об этом, несмотря на то что он был зол, – в его взгляде она прочитала то единственное, что должна прочитать женщина, которая желанна. Айрис возилась над пациентом в своей комнате. Рори молчал, а сама она решилась.

– Ты все неправильно понял, – сказала она. – Я перед Богом клянусь, клянусь своей матерью, что Ким просто тоскует по дочери и деньги ей не нужны… А теперь поступай так, как велит тебе совесть… – Голос Джилли сорвался, и она готова была заплакать.

– Мать-кукушка не может быть со своей дочерью! Я не позволю ей этого сделать. Достаточно того, что мы с Грэгом выросли без родителей.

Джилли поняла, что Рори ей не поверил.

– Какие еще слова надо произнести, чтобы ты растаял? – спросила она.

– Хватит паясничать, – устало ответил Рори. – Говори, какая сумма устроит твою приятельницу?

«Трах!» Голова куклы покатилась по полу. Айрис пискнула. Джилли едва удержалась от того, чтобы не стукнуть Рори.

– Ты пойми, – терпеливо произнесла Джилли. – Твой дед обманул Ким. Он обманом заставил ее подписать семейный договор, в котором Ким лишалась всех прав на дочь. Разве это справедливо?!

Рори с изумлением посмотрел на Джилли:

– Какой еще договор?

– Ей было девятнадцать, и она ничего не понимала. Он лишил ее всего: дочери, крова, семьи… Он выгнал ее, как… как… Я не знаю, что тебе еще сказать!

Однако Рори был непробиваем. У него была своя логика. Конечно, Родерик Кинкейд не был ангелом, но и его можно понять. У кого хватит терпения на семь жен? Возможно, последняя из них тоже была под стать ему. А это значит, что он ничего не может сказать Джилли.

Джилли произнесла:

– Рори, я очень прошу, ты человек справедливый, пожалуйста, подумай, не сейчас, а позже. Я понимаю, что обидела тебя. Но все совсем не так, как ты себе представляешь…

– Почему? – удивился он. – Очень даже представляю, поэтому предлагаю тебе сделку.

– Сделку?

– Сделку!

– Но я не готова ни к каким сделкам… – пролепетала Джилли.

– Тогда не будет никакого разговора об Айрис и ее добродетельной матери, – заявил Рори.

– Иными словами, ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей в обмен на Айрис? – с волнением спросила Джилли.

– Совершенно верно, – обрадовался Рори.

– Это подло… – сказала Джилли. – А я еще думала, что ты меня любишь.

– Одно другому не помеха, – ответил Рори. Джилли решала. С одной стороны, она понимала, что глупо идти на поводу желаний Рори, но с другой… Перед глазами у нее стояла Ким. И теперь от ее решения зависела судьба Кинкейдов. Она вдруг решилась. Пусть только она одна знает, что любит его. Она ему никогда об этом не скажет. Тем сильнее будет сердечная боль.

– Да… – сказала она, – я согласна…

– Что? – удивился Рори. – Повтори.

– Я согласна, – сказала Джилли, – стать твоей любовницей, тем более что…

– Что – тем более что? – спросил Рори.

– Тем более что я тебя люблю!

«Трах!» В комнате Айрис раздался еще один странный звук. Потом они услышали:

– Ага… вот я и вытащила твое сердце! – А Рори произнес:

– И правильно… Оно ей больше не понадобится…

Однако события происходили не так, как планировал Рори. В Кэйдвотер неожиданно приехали собратья по демократической партии, и он был вынужден развлекать их. И хотя его мысли были заняты Джилли, он принял живое участие в обсуждении стратегии партии на предстоящих выборах. Затем прислуга подала шампанское, кое-кто перешел на более крепкие напитки.

Джилли была избавлена от общения с чопорными политиками и только радовалась этому. Из музея приехали сотрудники, и она с ними отбирала наиболее ценные раритеты. Вторая половина дня ушла на упаковку и погрузку в машину одежды, и все это время она думала о том, что сегодня должно было произойти. Она находила, что «это» не так уж плохо, что она жертвует собой ради Айрис и Ким. «Нет, не так, – рассуждала она. – Я люблю его. И сделаю «это» с радостью». Свою работу она закончила, когда начало темнеть. Она вышла из дома, чтобы проводить сотрудников музея, и когда огни их машины растаяли в сумраке парка, вернулась в дом. В этот момент Рори провожал гостей. Джилли не хотелось ни с кем из них встречаться, и она юркнула в кинозал. Однако ее надеждам побыть одной не суждено было сбыться. В первом ряду сидел Грэг. Он смотрел старое черно-белое кино.

– Джилли, – позвал он, – иди к нам, садись…

В его голосе она почувствовала дружеские нотки. Она улыбнулась и подошла. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила рядом с ним спящую Айрис.

– Что вы смотрите? – спросила она шепотом.

На экране в этот момент двое мужчин, освещенные мерцающим светом фонаря, спорили в палатке.

– Родерик Кинкейд, «Смерть в пустыне».

– А почему без звука?

– Так она меньше боится…

– А… – поняла Джилли.

Смотреть кино без звука было непривычно. Отсутствие звука отдаляло зрителя от действий на экране, и, когда один мужчина вытащил ружье и выстрелил в другого, Джилли даже глазом не моргнула.

– Ты от кого-то прячешься? – спросил Грэг.

И в этот момент новый герой, одетый в костюм шейха, ворвался в палатку. Джилли спросила:

– Это Родерик?

Впрочем, можно было и не спрашивать – Рори и его дед были похожи как две капли воды.

– Говорят, что наша прабабка была принцессой кочевого племени в Сахаре, – сказал Грэг. – Я всегда считал кино настоящим искусством, но мой дед был явно создан для него.

Джилли с любопытством посмотрела на него:

– Ты не любил своего деда?

– Им можно восхищаться – он был великим актером. Но любить его невозможно.