Эвелин Роджерс - Самая красивая

Сэм не попросил Шарлотту выйти за него замуж в ближайшие дни, но наверняка он не передумал жениться на ней.

А может, она слишком раскованна?

При мысли об этом ее сердце гулко застучало. Но ведь Сэм не любит притворства. Однажды он говорил ей что-то в этом роде. Правда, он сказал это в шутку, зная, что в жизни Шарлотта не ведет себя так, как с ним.

– Сэм, – прошептала она, касаясь губами его груди.

– Я могу говорить?

– Ты можешь послушать… О нас, – пояснила Шарлотта.

Она почувствовала, как напряглось его тело, и улыбнулась. Похоже, Сэм удивлен.

Чего им не хватало, так это глотка вина, чтобы отпраздновать важное событие. А может, глоток вина нужен ей одной. Потому что в одно мгновение она собиралась изменить все в своей жизни, в себе.

Высвободившись из его объятий, Шарлотта соскользнула с кровати и накинула халат.

– Я сейчас вернусь.

Краем глаза Шарлотта увидела яростное мигание красного огонька на автоответчике. Кто-то решил позвонить ей среди ночи. Вероятно, это Луиза. Если так, Сэму стоит послушать, что она скажет. После того как Луиза извинится и обратится к подруге со всеми необходимыми в данной ситуации словами, Шарлотта расскажет своему навеки любимому о том, какую сцену застала в ее доме. Сэм наверняка разозлится из-за того, что за ними следили. а потом они вместе посмеются над этой историей.

А потом Шарлотта добавит, что очень хочет снова выйти замуж. Да, Роджер был крысой, но теперь она выбирает Сэма Мужчину.

Шарлотта потянулась к телефону.

– Не стоит, – попытался остановить ее Сэм.

– Все хорошо, – улыбнулась Шарлотта. – Я знаю, кто это.

Увы, она ошиблась. В комнату ворвался громкий голос Стеллы Дуган. Она явно волновалась, хоть и старалась сдержать дрожь в голосе и говорить спокойно:

– У меня плохие новости, доктор Гамильтон. Позвоните мне, как только придете. В любое время!

Встревожившись, Шарлотта принялась набирать номер, но пальцы ее дрожали, и ей пришлось дважды нажимать на кнопки телефона. Сэм пытался прийти на помощь, но Шарлотта лишь с досадой оттолкнула его. Стелла сразу же ответила на звонок, и Шарлотта с тяжелым сердцем выслушала ее сообщение. К тому мгновению, когда она повесила трубку, они обе плакали.

Сэм взял ее за руку, но Шарлотта вырвалась, чтобы вытереть слезы.

– Морис Вейс умер сегодня вечером, – сказала она.

Внутри у Шарлотты все похолодело, она ощутила какую-то невероятную слабость, но все же заставила себя встать и заняться делами.

– У него случился сильный сердечный приступ. В его гостиной. Работники службы спасения сказали, что он пытался дозвониться мне, но не смог и набрал «911». – Ее голос задрожал, и Шарлотта смахнула слезы с глаз. Да, она врач-гериатр, она привыкла к смерти. Морису Вейсу было восемьдесят три года. И все равно она плакала. – Господи, пока я занималась с тобой любовью, он пытался мне дозвониться! – всхлипнула она. – Я должна была быть с ним! Он нуждался во мне, но не смог разыскать… Я так виновата…

В день похорон Шарлотта отменила дневной прием и оставила в офисе одну регистраторшу, которая отвечала на звонки и переадресовывала к другим врачам срочные случаи. Заупокойная служба проходила в церкви, расположенной в центре города. Похоронили Мориса рядом с его женой на старом южном кладбище, где еще сохранились старинные памятники с ангелами на барельефах и выгравированными на надгробных досках клятвами в вечной любви.

В память о Морисе на могилу положили простую медную табличку – такую же, как у его жены. Шарлотта подумала, что именно такая табличка подходит для человека, который вел простую, бесхитростную жизнь. На похороны пришли Морис Вейс-младший с семьей, Глория и Клер, почти все обитатели общины, а также люди, с которыми он познакомился, еще когда работал водопроводчиком.

Сэм тоже посетил похороны. Он стоял рядом с Шарлоттой и в церкви во время заупокойной службы, и на кладбище. Вокруг них замерли дядя Джо, Стелла Дуган и остальные члены ее компании, которым за последние месяцы удалось сдружиться. Джо и Стелла держались подчеркнуто дружелюбно – в другое время Шарлотта непременно обратила бы на это внимание, но только не сегодня.

Сын Мориса, как и подобало случаю, горевал и плакал. Когда траурная процессия двинулась с кладбища, Ада Профит, не выдержав, проговорила:

– Вину выплакивает, больше ничего. Надо было не забывать отца, когда тот был жив.

Никто не стал возражать ей.

Шарлотта все еще страдала от чувства вины. Конечно же, она не могла его спасти. Сердечный приступ оказался смертельным: специалисты из медицинской службы сделали все, что могли, но после их стараний Морис впал в забытье и умер, так и не приходя в сознание.

И все же она могла поговорить с ним по телефону. Могла утешить, сказать что-то доброе на прощание…

Эти мысли не давали Шарлотте покоя, и Сэм, казалось, сумел прочитать их.

– Ты не виновата в его смерти, – сказал он, когда они вернулись к Шарлотте домой после похорон. – Ты всего лишь врач, а не Господь Бог.

– Ты прав, – кивнула Шарлотта. Она и в самом деле так считала. Но она часто вспоминала о родителях и о бабушке с дедушкой, которые умерли вдали от дома, не услышав от нее слов утешения. Каким-то непостижимым образом их смерти перепутались в ее сознании с кончиной Мориса. Эти потери вызвали странное чувство несостоятельности, которое она не могла преодолеть.

– Давай я налью тебе хереса, – предложил Сэм, когда они вошли в гостиную.

– Не надо, – отказалась Шарлотта. – Со мной все в порядке. Просто надо немного полежать. – Она улыбнулась. – Сэм, дай мне несколько дней. Близятся выходные. Я позвоню тебе в понедельник.

Он посмотрел на нее долгим, проницательным взглядом. Шарлотте не понравился этот взгляд – в нем сквозило недовольство, а ведь она была так расстроена.

– Не позвонишь, – засомневался Сэм.

– Обязательно позвоню. Правда, у меня будет очень много больных в этот день, так что скорее всего позвоню поздно вечером. А если не смогу в понедельник, то уж точно во вторник.

Так она и собиралась поступить.

Сэм обнял Шарлотту и крепко прижал к себе, но даже не попытался поцеловать. Несколько минут они стояли не двигаясь, а потом он ее отпустил.

– Морис был хорошим человеком, – сказал Сэм. – Следил за спортивными событиями, изучил Интернет, да и вообще по-своему наслаждался жизнью. На Олимпиаде для пожилых без него будет грустно. Во всяком случае, так считают Стелла и остальные – наша команда. Морис так ждал соревнований в бросании подков. Мы даже решили, что назовем эти состязания его именем. Неофициально, конечно.

– А тебе не кажется, что не стоило бы делать этого сразу после его смерти? – возразила Шарлотта.