Янина Логвин - Осколки тебя

– Это же здорово, Пилар! – улыбаюсь. – Поздравляю!

– А еще ты слышала новость? У нас теперь новый преподаватель по истории, мисс Эдвардс. Говорят, она старая дева и жутко дотошная! Она будет вести у нас не только историю, но и дополнительный курс по праву. Ох, чувствую, что завалю у нее первую же контрольную! И зачем я это «Право» выбрала?

– Вот-вот, занудно и неинтересно! – вставляет слово Вик, проходя мимо, – а я вас, девочки, предупреждала! Надо было «Живопись» выбирать, как я, не прогадали бы!

– Хорошо тебе говорить, Райт, – фыркает Пилар, с Вик они не очень хорошо ладят, но сейчас у них перемирие, и обе улыбаются, – а я вот совершенно рисовать не умею!

– Да подумаешь! Сейчас в моде сюрреализм, малышка! А кто не понимает, того в сад!

Обычно у Мендес не закрывается рот, но я к ее болтовне привыкла, и пока класс заполняется учениками и нет преподавателя, мы болтаем с подругой, и грустные мысли отступают.

Так проходят четыре модуля, соединенные в два занятия по английскому и химии, и во время перерыва на обед за наш столик на улице подсаживается Кевин Лоуренс – приятный русоволосый парень, которого мы с Пилар считаем своим другом.

После того, как не стало Алекса, Кевина выбрали главным редактором школьной газеты, и теперь он в постоянном поиске интересных тем для статей.

– Привет, девочки! У меня к вам вопрос, – сразу же начинает Кевин с места в карьер, усевшись рядом со мной на скамейку и распаковывая свой ланчбокс, который принес в руке. – Что вы думаете об идеономике и ее аспектах? Вам это тема интересна?

За секунду до его появления мы с Вик слушали рассказ Пилар о симпатичном парне, который будет в рекламе изображать банан, поролоновом костюме манго и телефоне, который он у нее непременно попросит, поэтому переключиться на Кевина получается не сразу.

– О чем? – Вик жует сэндвич и вскидывает брови. – А попроще можно, Лоуренс? – тычет в парня мизинцем. – Вечно ты со своими умными словечками аппетит портишь!

– Ну, как вы относитесь к жизни и саморазвитию? Интересны ли вам идеи на этот счет?

– Отстой и скука! – хмурится Вик.

– Думаю, да, – отвечаю я. – Это интересно.

– Выкладывай по сути! Что ты еще придумал? – спрашивает Пилар.

Кевин кивает, откладывает обед и достает из рюкзака ручку и блокнот. Распахнув последний, входит в образ ушлого репортера, решившего во что бы то ни стало раздобыть сенсацию.

– Я хочу написать мотивационную статью и провести опрос среди старшеклассников! Хватит праздно идти по жизни! Мы уже в том возрасте, когда пора задуматься о важных вещах!

– Например, о каких? – интересуюсь я.

– Да хотя бы о жизненной философии и о собственной личности, – с готовностью отвечает Кевин. – Но для начала нужно ответить на несколько вопросов.

– На какие? – громко откусывает Пилар кусок от яблока, и он звонко хрустит за ее щекой.

– Например, почему, если на ошибках учатся, так тяжело терпеть поражение?.. Плохо ли украсть еду, чтобы накормить голодного ребенка?.. Когда человек более честен с собой: когда он говорит «да», но хочет сказать «нет»? Или наоборот?.. Почему мы чаще себя ругаем, чем хвалим? Что люди скажут о вас на ваших похоронах?

Виктория невесело смеется, подхватывая губами трубочку из пакета с холодным чаем.

– О, я знаю, что тебе ответит девяносто девять процентов учеников!

– И что же? – готовится записать ее мысли Кевин.

– Иди ты в задницу, Лоуренс, со своей идеономикой! И желательно не возвращайся! Совсем сбрендил?

Парень давно привык к нашей компании, поэтому отодвигает блокнот в сторону и все-таки достает свой сэндвич с напитком.

– Зря ты так, Виктория, – говорит с едва уловимой обидой. – На самом деле это очень важно – научиться отвечать на неудобные вопросы себе самому. И чем раньше, тем лучше!

– Да ерунда это все!

– Ну, не скажи. Я не хочу прожить до сорока лет, прежде чем научусь это делать. Если хочешь знать, то недовольство собой ухудшает качество жизни, поэтому так важно работать над самосознанием!

– Кевин?

– Что?

Виктория отодвигает чай и закусывает нижнюю губу.

– А ты думал о том, чтобы переспать с девчонкой? Со мной, например? Ну же, ответь!

Это неожиданно, но Вик часто поступает опрометчиво – сначала делает, а потом думает, с интересом наблюдая, куда ее смелость приведет. Парень краснеет, как помидор, и когда мне уже кажется, что Лоуренс не ответит, он все-таки говорит:

– На первый вопрос «да», на второй – «нет».

Виктория хмурится и оскорбленно фыркает, распахнув глаза:

– Да ты тоже не в моем вкусе, понял? Ни капельки! – а мы с Пилар смеемся.

– Хватит дуться, Вик, – замечает подруга. – Ну, чего ты обиделась? Ты ведь тоже не мечтаешь переспать с Лоуренсом, ведь так?

– Лена, подожди! – Кевин догоняет меня в конце перерыва, у самого края лужайки, и, остановив за локоть, смущенно кусает губы. – Я хотел тебя спросить.

Отпустив понятливый смешок, Пилар уходит, оставив нас одних.

– О чем?

Кевин выше меня, и я поднимаю голову.

– Что ты делаешь в эти выходные? Может, сходим куда-нибудь вместе? В кино, или погуляем по пляжу, мне все равно.

Лоуренс смотрит с ожиданием, и я не могу сказать, что его внимание сюрприз для меня. Вот только мне не все равно. Я отказываюсь замечать симпатию парня, но он не отступает.

– Я не могу, Кевин. Извини, но… ничего не выйдет.

– Послушай, Лена, я все понимаю. Алекс ведь был моим лучшим другом. Я ничего не жду, просто прогулка. Мне тоже его не хватает.

Я знаю, что он говорит правду. Смотрю на парня и вижу в его глазах тоску – Алекса многим не хватает. Но я не готова его ни с кем делить, и память о нем тоже. Вспоминать с кем-то наши встречи, такие детские по сути, но полные настоящего чувства, которое горело в нас, а сейчас тлеет во мне одной. За последний год мы все успели вырасти… но только не он.

Мне никогда не отыскать Алекса в его друге, ни в ком из парней, и я даже не стану пытаться.

– Не обижайся, Кевин. Нет.

Он не обижается. Мы по-прежнему друзья и пожимаем друг другу руки.

Я успеваю войти в класс, где надеюсь изучать предмет «Право», вместе со звонком, и учительница, строгого вида женщина в унылом платье цвета вишни и такого же цвета губами, встречает учеников, стоя у доски.

Ее укоризненный взгляд заставляет меня остановиться и извиниться. Пилар уже сидит за партой у окна, выпучив глаза и вжав голову в плечи, и знáком дает понять (полоснув себя большим пальцем по шее), что мне не поздоровится.

– Здравствуйте, мисс Эдвардс! Простите, что задержалась. Можно сесть?

Надеюсь, моя подруга не ошиблась, и я верно произношу фамилию, иначе не избежать неловкости и ненужных проблем. Обычно новых преподавателей ученикам представляет лично директор, но судя по тому, как проницательно женщина смотрит и как спокойно держится, ей это совсем не нужно.