Янина Логвин - Осколки тебя

Мы внимательно посмотрели друг на друга, словно оценивая, а потом, не сговариваясь, повернули головы к дубу.

– Правда, он ужасен? – но сказал это Алекс с восхищением, и я захихикала:

– О, да-а! Он похож на большого страшилу, но только доброго.

– Точно! На Страшилу Рэдли из «Убить пересмешника»! Которого никто не видел, но все боялись!

– А он на самом деле оказался добрым и спас Джима и Джин!

Мальчишка белозубо рассмеялся, и я подхватила его смех. На щеках Алекса показались ямочки, такие симпатичные, что, засмотревшись на них, я затихла.

Он это заметил, и тоже замолчал. Удивился:

– Неужели ты читала роман Харпер Ли? Ты не выглядишь взрослой.

– Нет, что ты! Мне только одиннадцать! Мы будем изучать его в восьмом классе, но я видела фильм!

В нашей жизни с мамой было не так много денег, чтобы покупать платные подписки на телевизионные каналы, особенно когда мы жили в мотелях, поэтому чаще всего мы смотрели бесплатное телевидение, а там часто крутили старые фильмы.

Зато мы всегда, когда выпадала такая возможность, ходили с Адели в кино. Наряжались, как нам нравилось, садились на средний ряд, пили колу и ели попкорн. Я обожала такие вечера! На маму всегда смотрели, а она никого не замечала, мы были только вдвоем!

Как-то неожиданно я смутилась. Вздохнув, надела рюкзак на второе плечо и бросила взгляд в сторону плазы.

– Мне нужно в магазин, купить открытку для одной девочки. Там ведь есть открытки?

Алекс с интересом смотрел на меня.

– Если ты спрашиваешь о книжном магазинчике Джонсонов, то там чего только нет – даже перцовые пластыри и костюмы на Хеллоуин! Я покупаю у них комиксы. Мои любимые – «Неуязвимый» и «Черный молот», о таинственном городе Роквуд. Ты читаешь комиксы, Лена? Они клёвые!

Я мотнула головой:

– Нет, не читаю.

– А я люблю, хотя мой брат их терпеть не может. Говорит, что они для тупых. Так же, как карусели в парке развлечений и консервы с вареным горохом. Тупее этого – только петь псалмы в церкви, как поет Грегори Батлер. Но что Грегу остается делать, если его отец – священник? – Алекс грустно хмыкнул. – По мне, так у него нет выбора.

А я ахнула.

– Неужели он такой грубиян?! Твой брат?

– Уф! – Алекс, улыбаясь, закатил глаза, и сразу стало все ясно. – Он – мое темное альтер-эго! Обратная сторона луны, на которую лучше не заглядывать. Он тот, кто на Хеллоуин всегда выбирает самый жуткий костюм, а доброму волшебнику предпочтет компанию Волан-де-Морта. И это вовсе не мои слова, Лена, а его, хотя я с Картером не согласен!

Что такое «альтер-эго» я не поняла, а спросить постеснялась. Мальчишка был постарше и держался уверенно.

– Ну, идем? – Алекс оставил велосипед в траве у дуба и повернулся ко мне. – Провожу тебя к магазину Джонсонов. Если сегодня за кассой будет стоять Рут, ты сама от нее не отвяжешься. У этой леди дар развязывать людям язык. Она и мертвяка разговорит! И не заметишь, как выдашь ей все свои секреты, а к вечеру о них будет знать вся округа! Не думаю, что вам с мамой это нужно.

– Нет, не нужно! – согласилась я и показала рукой на велосипед: – И что? Ты оставишь его тут просто так?

– Конечно. Здесь все знают, что это мой. Не переживай, пойдем!

Алекс оказался приятным собеседником. Он умел шутить, интересно рассказывал о Сэндфилд-Роке, и уже через пять минут мы оба улыбались, направляясь вниз по улице. Когда подошли к книжному магазинчику, он остановил меня у входа за руку и попросил:

– Лена, а сейчас надуй щеки, и чтобы ни случилось – молчи! Выберешь открытку и покажешь на нее пальцем – поняла? Я умею с этой леди разговаривать!

– Да! – на самом деле, я ничего не поняла, но весело хмыкнула своему новому другу и послушно набрала в рот воздух.

Внутри магазинчика ароматно пахло синтетической хвоей. Он встретил нас звоном дверного колокольчика, уютной тишиной небольшого зала и таким разнообразием товаров, что от удивления я едва не распахнула рот!

Но гораздо больше книг и разных сувениров меня поразили индейские маски и головные уборы – роучи, сделанные из щетины и длинных перьев, развешанные под потолком – ничего себе! Я тут же вскинула голову, их рассматривая.

– Ой, Алекс! Привет! Как поживаешь? Давненько ты к нам не захаживал за новинками!

– Здравствуйте, миссис Джонсон! Лучше всех! Да, две недели уже!

Касса и главный прилавок находились слева от входа, и я не сразу заметила молодую, полноватую женщину, темнокожую, с короткой стрижкой и большими серьгами в ушах. Она пила кофе и листала журнал, но увидев нас, отложила последний в сторону и прищурила взгляд.

– А это кто сегодня с тобой? Юная незнакомка? Так-так, мистер Райт, уж не подружку ли ты себе завел? Не рановато ли, ковбой? – высокая и крепкая Рут Джонсон басовито хохотнула, довольная своей шуткой.

– Нет, это моя соседка – Лена Холт. Дочь мистера Марка Холта. Она в городе недавно, и я решил проводить ее в магазин, – охотно ответил Алекс и сам сощурил глаз, улыбаясь женщине: – Но вы уже наверняка о ней слышали? Не так ли, мэм?

Конечно же, Рут слышала. При звуке моего имени она вся обратилась во внимание и распахнула глаза. Когда ты год за годом торчишь в магазине за узкой стойкой, зная в лицо едва ли не всех жителей в городе, не так уж много у тебя развлечений, чтобы пропустить еще одно.

Я стояла за плечом у Алекса и молчала, как он и просил. Темнокожая леди наклонилась вперед и протянула мне руку.

– О-у! Добро пожаловать в Сэндфилд-Рок, детка! Рада с тобой познакомиться!

Я шагнула вперед и пожала ладонь. Промычала воодушевленно: «И я!», но с закрытым ртом вышло странно, и миссис Джонсон вытянула шею.

– Святой Патрик! Алекс, она что же, совсем не говорит? Бедняжка! – огорчилась Рут, с чувством прижав ладонь к внушительной груди, на которой висела нитка бус с кулоном в виде мохнатой кисточки, украшенной разноцветным бисером. – Какая жалость! – охнула. – А я только собралась узнать, как там поживает ее мама и передать Адели привет! Я ведь ее хорошо помню, мы вместе учились в старшей школе. Такая была красотка! Правда, немного замкнутая, но с ее папашей Чарли – это и не удивительно!

Честно говоря, мама и сейчас была очень красивой женщиной, особенно в новых платьях, которые ей купил папа, но меня учили, что спорить со взрослыми людьми невежливо, а с закрытым ртом еще и невозможно, поэтому я немножко растерялась. А еще потому, что о мамином папаше Чарли никогда не слышала.

– Что вы, мэм! Еще как разговаривает! – заверил хозяйку магазина Алекс. – Болтает так, что у всех уши в трубочку сворачиваются! Мы пока сюда шли, слова не давала вставить!

– Да? А что же сейчас произошло?

– Так это… шмель в рот залетел! – нашелся Алекс и показал женщине половину мизинца. – Во-от такой, размером с квотер*! Она его поймала, а выпустить боится! Слышали бы вы, миссис Джонсон, как он гудел! Как кошмарное существо, пожирающее пространство!