Ольга Зернова - Львица и змей

Он раздвигает мои колени носком сапога, наклоняется и внимательно обнюхивает мои живот, плечи, шею. Убеждается, что я действительно та, кто ему подходит. Легко касается губ, отпечатывая свое имя на моей судьбе. Имя, которое я не удосужилась узнать. Если бы я добыла о нем чуточку больше информации, если бы не была так самоуверенна. Не лежала бы сейчас перед ним. Не проиграла бы так унизительно.

– Я все гадал, насколько сильно придется подавить волю, но ты стала такой послушной после поражения, – издевательски улыбается он. Его рука скользит вдоль моих волос. Ему запрещено прикасаться ко мне прежде, чем меня передаст семья.

Молчу. Отвечать ему я не обязана. По крайней мере пока. Он разрезает пространство подо мной, и мы падаем на мягкую больничную кушетку. После охоты он обязан в полной мере предоставить медицинскую помощь.

– Я арендовал палату и даже поставил цветы в вазу, тебе нравится? – говорит мягко, но из его рта льется яд, подобный тому, что разъел мою одежду. Перевожу взгляд на красивую сиреневую вазу с пышными розами. Неужели он был так уверен в том, что сможет поймать меня?

Хотя без подготовки из такой ловушки мало кто смог бы выбраться. Подозреваю, у него были и другие козыри в рукаве. Возможно, я еще отделалась легким испугом.

Благодаря тому, что бился змей, а меня лишь крутило и мотало от ударов, по ощущениям я не пострадала. Правильно, кому захочется портить собственный товар? Он хорошо подготовился, а я недооценила его. За что и поплатилась.

Он должен уйти, но все еще смотрит на меня. Медлит, ждет реакции. Если заговорю с ним, он сможет остаться, а я не хочу его видеть ни единой лишней минуты.

– Я бы хотел остаться, но, вижу, ты пока не готова к моему вниманию. До скорой встречи, дорогая, – улыбается он, но каждое слово звучит, как нескрываемая издевка.

Слышу шаги медицинского персонала и закрываю глаза. Я слишком измотана, чтобы на что-то реагировать. Пусть меня поскорее усыпят.

Вскоре открываю глаза от неясных щелкающих звуков рядом, но искать источник не хочу. Защитная реакция от шока прошла и теперь тело содрогается от натиска гнетущих мыслей.

Уже представляю, что скажут родители. О чем будут шептаться за спиной знакомые и соседи.

Спровоцировала.

Кажется, в нашем обществе все презирают таких девушек. Кажется, я сама презирала их до настоящего момента. Те, кто не идет навстречу очевидной паре, считаются чуть ли не изгоями, пороками общества.

Провоцируют мужчину вновь воспользоваться старыми обычаями. Провоцируют на возможные разрушения и травмы, за которые дальнейшую ответственность несут родители девушки.

Зачем? Почему? Ты ведь знала? Он ведь так долго ждал? Конечно, он начал охоту. Почему ты не подумала о последствиях? Почему не подумала о своей семье? О нашей репутации?

Не хочу никого видеть. Не хочу видеть осуждающих взглядов.

Почему никто никогда не осуждает за охоту мужчин? Конечно, их и так со всех сторон ужали правилами, но все же… не всегда женщина виновата.

Да, я намеренно продолжала участвовать в прятках. Да, я намеренно не выходила с ним на контакт. Да, я… спровоцировала охоту. Да, из-за меня пострадало наше имущество.

Черт. Будто этого мало, я теперь еще должна следовать за этим человеком, слушать его приказы, рожать ему детей. Какой кошмар.

Щелчки все же возвращают в реальность, вынуждая открыть глаза. Снова он. Сидит тут с непринужденным видом и чистит яблоко. Ненавижу. Чтобы ты из окна выпал.

– Не нужно на меня так злобно зыркать, ты ведь и сама понимаешь, кто виновен в произошедшем, – мягко отзывается змей, заметив мой взгляд.

Я знаю, что вела себя не подобающе, и ты не понимал причину этого поведения. Но, раз я не шла на контакт, значит, на то были причины.

– Полагаю, ты гадаешь, почему я инициировал охоту, если не был уверен в том, что ты моя пара, – продолжил непринужденную беседу он, хотя я изо всех сил его игнорировала.

Что же, я действительно была уверена, что он не начнет охоту. Точнее, у меня даже мысли не закрадывалось о том, что он может ее инициировать. Я раньше ее и вживую-то никогда не видела, лишь слышала сплетни. Думала, это лишь пережиток. Надеялась.

– Дело в том, что я чувствовал тебя на расстоянии нескольких метров, – спокойно продолжает змей. Чувствовал? Быть не может. Ощущения мужчин так не работают. – Вижу, ты удивлена, но это правда. Я чувствовал тебя и знал, что ты тоже чувствуешь меня. По правилам, мне нельзя приближаться, поэтому лишь оставалось ждать.

Но я так и не пришла. Поэтому ты начал охоту. Теперь все ясно. Только вот веселее от этой информации не становится.

– Не грусти, вот, возьми яблочко, – дружелюбно протягивает он мне кусочек.

Поджимаю губы и отодвигаюсь. Не собираюсь брать ничего из его рук. Не собираюсь дружить с ним.

– Ну же, открой ротик, не упрямься, я все еще имею право подавить твою волю, – подвигается ближе змей, заставляя меня напрячься.

Все еще не так много знаю о подавлении воли. Слышала лишь, что после него требуется много времени на восстановление ясности мысли. Становишься восприимчивой не только к командам партнера, но и к любым внешним раздражителям.

Стоит приоткрыть рот, как внутрь забираются длинные ловкие пальцы. Дергаюсь, пытаюсь отпрянуть, но позади все еще спинка больничной койки.

– Да не трясись ты так, я просто проверю зубки, – с интересом заглядывает в мой рот змей. – Развитые клыки могут помешать, но ничего, мы их подпилим.

Изворачиваюсь и клацаю зубами, почти успевая ухватить его за палец. Глухо рычу, сбиваясь в агрессивный комок. Как смеет он прикасаться ко мне до положенного срока?

– Только посмотрите, какие мы злые, – насмешливо уворачивается он от моей атаки. – Возможно, я позволю тебе укусить меня, но придется немного подождать и, скорее всего, я укушу в ответ.

Заставляю себя успокоиться и снова принять благопристойный вид. Отворачиваюсь, всем видом показываю, что не желаю больше находиться в его обществе. Что он вообще здесь делает? Я ведь так и не ответила ему.

– Ладно, вижу, ты не настроена на общение, – все же отступает он. – Вот, поешь хотя бы, – ставит блюдце с нарезанным яблоком мне на колени. – Кроме меня о тебе теперь никто не позаботится.

Сдерживаю порыв опрокинуть тарелку вместе с чертовым яблоком и провожаю его тяжелым взглядом. Пусть поскорее проваливает. Мы еще не скоро снова встретимся.

Выхожу из палаты и закрываю глаза. Ее жар, ее запах на моих пальцах постепенно растворяются. Скоро они совсем исчезнут.

Моя прекрасная львица сегодня снова не в настроении. Она смущена и напугана, словно загнанный зверь. Подавлена и в смятении от мыслей от будущем. Я понимаю, но… надеялся, что сегодня она заговорит.