Олли Серж - Швец. Второй шанс для бандита

От соседей дом Швецова отделяет высокий деревянный забор с тяжёлыми металлическими воротами и плотная посадка высоких, заснеженных елей. На них едва заметно мигают огоньки. Красиво… В глубине двора имеются ещё две небольших постройки из сруба. Из трубы одной идёт настоящий дым. Интересно, кто там живет. Охрана?

С неба все продолжает валить хлопьями снег. Он ложится на землю и крыши плотными, глубокими сугробами.

Нарушают единство ровной снежной белизны только собачьи следы и расчищенная главная дорожка со следами шин.

– А мы гулять пойдём? – трогает Марья стекло ладошкой.

– Давай сначала сделаем все утренние дела, а потом посмотрим, – говорю ей строго и опускаю штору на место.

Собрав для ванны необходимые вещи из вчерашних покупок, увожу Марью из спальни, и уже на лестнице я понимаю, что дома мы не одни. В воздухе витает запах еды и свежего кофе. Нет, ну не сам Швецов стал к плите, в самом деле? Может быть, домработница?

Диван, на котором вчера обосновался Александр, убран и заправлен. Я прохожу до кухни и замираю прямо на пороге, увидев возле плиты девушку лет тридцати в фартуке поверх обтягивающего короткого платья.

Ого, нечего себе «домработница». Или это женщина Швецова? Тогда почему он вчера целовал меня?

– Мам, а зубки чистить? – Марья сдаёт наше присутствие с потрохами.

Девушка оборачивается и начинает улыбаться прохладной, натянутой улыбкой.

– Доброе утро, завтрак готов, – она окидывает нас цепким взглядом с легкой неприязнью. – Александр уже уехал, но просил передать, что будет в двенадцать.

– Спасибо, доброе утро, – киваю я девушке, не осмеливаясь уточнить статус, но тоже разглядываю ее.

Для обычного обслуживающего персонала слишком фривольна, для любовницы Швецова слишком сдержана и неуверенна. Очень интересно…

– Кушать хочу, животик бурчит, – начинает дергать меня за руку Марья.

– Мы сначала в ванну, – говорю я девушке, приходя в себя. – А потом с удовольствием позавтракаем.

– Да пожалуйста, – фыркает она, отворачиваясь к плите.

Провожу дочь в ванную, наливаю ей в джакузи немного шампуня, и пока она с удовольствием плескается в пене, тоже привожу себя в порядок.

– Мамочка, а я плаваю, – счастливо повизгивает Марья и пытается дуть на мыльную пену. Переворачивается в воде со спины на живот, запускает шампунь корабликом и топит его.

– Бабах!

– Не брызгайся, – качаю я головой.

Сушу феном волосы и втаскиваю дочь из воды, завернув в большое полотенце.

Надеваю ей новое платье, оставляя вчерашний комплект трусиков с маечкой. Наше новое белье я закладываю в стиральную машину и запускаю стирку, вспоминая, что мои вчерашние трусики пропали с неё совершенно магическим образом.

Извращенец Швецов! Особенно если спит с этой домработницей… то это вообще отвратительно.

Завтракаем мы с Марьей, слава Богу, в одиночестве.

– Фу, – морщится дочь, ковыряясь в каше, – не хочу.

– Ешь, что за глупости, – привычно рычу на неё я.

Ставлю на стол две кружки с кофе и чаем и сажусь на стул.

Отправляю в рот ложку каши из своей тарелки и тут же выплёвываю ее обратно, почувствовав горечь прокисшего молока и знакомый привкус ванилина.

– Так все ясно, – подхватываюсь на ноги и уношу тарелки к раковине.

Заглядываю в шкафчик, где по предположению должна быть мусорка и подтверждаю свою догадку, находя в ведре два контейнера от полуфабрикатов.

Нет, если Швецову нравится жрать этот суррогат, то своему ребёнку я буду готовить нормальную еду сама.

Наглея, распахиваю холодильник и вываливаю из него упаковки с нарезками. Нахожу хлеб, делаю нам с Марьей обычные бутерброды и возвращаюсь за стол.

Из глубины дома доносится звук пылесоса. Мне почему-то становится неприятно от мысли, что эта девушка будет убирать в комнате ребёнка. Лучше я сама… Да и вообще. Швецов может платить за уборку мне. Все равно на работе меня никто держать с таким количеством прогулов не станет, а деньги нужны…

Неожиданно дом наполняемся топотом и шумом новых голосов.

– Располагайтесь в гостиной, – слышу властный бас Швецова, – я пока схожу за ребёнком.

Напрягаюсь от формулировки и чувствую, как пульс моментально подлетает, начиная стучать в ушах. Александр не пошутил? Он что действительно привёл для Марьи медицинскую комиссию? Ну и сволочь!

– Зайка, ты доедай пока, – поднимаюсь из-за стола и целую дочь в макушку, – а я пока на минуточку отойду…

Варя

– Я – мать, и я запрещаю трогать моего ребёнка! – встаёт у меня на пути Варя. – Ты вообще меня слышишь? Саша! Она здорова. Я тебе клянусь. Просто вчера перевозбудилась. У детей так бывает. У детей вообще много чего бывает!

– Варвара, отойди в сторону, – говорю спокойно и давяще. – Людям заплачены деньги, я потратил свое рабочее время. Невролог, педиатр и медсестра из лаборатории. Ничего криминального!

– Я запрещаю! – нервничает она. – Я покажу тебе справки. Мы проходили комиссию в сентябре.

– Все! – рявкаю. – Врачи ждут! Приведи Марью и сделай так, чтобы она не боялась!

– Ненавижу тебя! – шипит Варя и достает из кармана телефон. – Убирай их немедленно или я прямо сейчас вызову полицию! Нет, лучше, – повышает голос. – Найду в какого-нибудь твоего конкурента и расскажу, что ты нас похитил. Угрожаешь расправой. Угадай, чья предвыборная кампания станет под огромный вопрос, – сверкает она на меня глазами и часто дышит.

Выкручиваю ее запястье и забираю телефон.

– Ай! Нет! – вскрикивает Варвара. – Отдай! Ты… – шипя, как кошка, растирает руку и бьет меня по груди кулачками.

– Пусть твоё средство расправы пока у меня побудет, – отвечаю, стараясь не реагировать на ее истерику и поднимаю телефон на вытянутую руку вверх.

– Иди ты к черту, Швецов, – говорит Варвара с чувством. – Там тебе исчезнуть самое место.

Разворачивается, сбегает с лестницы, и тут я понимаю, что она направляется не на кухню за Марьей, а топает прямиком к врачам. Ну зараза!

На секунду прикрываю глаза, давя в себе желание ударить по Варваре соответственно ее словам. Да и был я уже у черта. Вернули. Сказали, что на земле для меня страдания качественнее.

– А ну-ка стоять, – рявкаю, догоняя Варю. И, прихватив за шкирку, заталкиваю ее в подсобку под лестницей.

– Пусти, аааа! Помогите! – выкручиваясь, вопит Варвара, но все звуки тонут в моей ладони, которой я зажимаю ей рот.

Втрамбовываю девчонку в стену с вещами и наклоняюсь к ее уху. Меня самого от этой истерики уже протряхивает.

– Послушай, дорогая моя, – говорю таким тоном, что плечи Вари передергивает. – Если ты продолжишь со мной воевать, то финал тебе сильно не понравится. И ты не сможешь сделать ни-че-го. Как думаешь, кому при наличии дома, должности и необходимой суммы отдадут опеку над ребёнком? Правильно, не тебе… А если и после этого продолжишь боевые действия, то я просто спрячу Марью! И ты ее не увидишь больше. Никогда…