Эра Фогель - Во тьме его желаний

Армин так неистово пользовался мной, что я не могла сдерживать крики и стоны. Мои щеки покраснели ещё сильнее от неполноценного дыхания и напряжения. А ещё от поступающего удовольствия.

Я так хотела моего Господина! Именно так! Но я бы никогда не призналась ему в этом.

– Вот так, моя непослушная Афина, – Армин сжал мое тело до предела, так что я не могла шелохнуться и ещё безжалостнее пользовался мной. – В следующий раз подумаешь, прежде чем мне отказать.

Затем мужчина перехватил мои запястья и отнял их от лица. Я растерялась, не зная, как теперь скрыть свои страстные крики. И в этот же момент напряглась всеми мышцами, чтобы сдержаться. Но это лишь усилило мое удовольствие, и удовольствие моего Господина.

В отчаянии я замотала головой из стороны в сторону, не в силах больше сдерживаться, а затем все мои крики вырвались наружу.

Армин ускорил темп и увеличил амплитуду, буквально пронзая меня собой насквозь, а я вздрагивала всем телом в его сильном захвате и кричала охрипшим голосом.

Теснота объятий, порочная темнота под повязкой и власть моего Господина окончательно лишили меня воли, и я поддалась этой волне удовольствия.

Вытянувшись в тонкую струнку, я покорно принимала Армина вновь и вновь, а сама ловила каждый толчок, пока в один момент меня не накрыла волна эйфории.

Я замолкла, ловя каждый оттенок удовольствия и наполняя им свои измученные клеточки, пока Армин и сам приближался к разрядке.

Последний грубый толчок, и мужчина застыл во мне, почти до хруста в ребрах сжимая в меня в объятьях.

Мне было нечем дышать, но я покорно ждала, пока мой Господин насытится. Наконец он чуть ослабил хватку, а затем одним движением стащил меня с дивана, подхватил подмышку и прямо так пошел куда-то.

– В душ, – коротко сообщил он, прекрасно понимая какие у меня сейчас вопросы в голове.

Я же не сопротивлялась. Это всегда было бесполезно, а сейчас, когда я полностью обессилила – и подавно.

Несколько дней назад.

– Афина, проходи, пожалуйста, – улыбнулся мне врач офтальмолог и пригласил в свой кабинет.

Смущённо улыбнувшись ему в ответ, я засеменила следом.

Я уже встречала этого мужчину раньше, но на прием пришла впервые.

Очень высокий, подтянутый, с крупными ладонями и пальцами, совсем не похожими на пальцы хирурга, этот врач выглядел загадочно и интригующе. Его волосы, цвета воронова крыла, едва заметный шрам чуть выше губы и черные как смоль глаза – только добавляли загадок. А еще это несвойственная врачам особенность – носить только черную одежду, хоть и под белым халатом.

Когда я мельком увидела мужчину впервые, я мысленно сравнила его с черным вороном, и сейчас он был еще больше похож на него.

– Как ты себя чувствуешь? – задал он мне странный вопрос и участливо оглядел меня.

Как мое здоровье должно отразиться на зрении?

– Хорошо, – вновь смутилась я.

– Сейчас посмотрим твои последние анализы, – задумчиво проговорил он, глядя в целую гору распечаток.

Пока он изучал бумаги, мне вдруг стало невыносимо жарко в присутствии мужчины, и я заметила в углу его кабинета кулер для воды.

– Извините… – тихо начала я, но вовремя прикусила губу, осознав, что не помню имени врача. Помню, что он вроде бы немец или что-то около того, хоть и в совершенстве говорит на русском.

– Армин Никель, – подсказал мне он.

– Да… Господин Никель, можно мне попить воды?

Армин обжог меня взглядом своих черных глаз и поднялся из-за стола. Затем он налил воды в пластиковый стаканчик и передал его мне.

– Спасибо, – пробормотала я.

Но мужчина так пронзительно смотрел на меня, что я смогла сделать лишь пару глотков, а после поперхнулась.

– Обращайся ко мне только по имени, – он подошел ко мне почти вплотную. – Но на «Вы». А теперь сними очки и посмотри на меня, – приказал он.

Я сделала то, что он сказал, заметив, что без очков я совсем ни вижу его лица.

Мое зрение странным образом резко упало за последние месяцы, поэтому я готовилась к операции. А пока этого не случилось, я уже едва различала черты людей.

Армин обхватил ладонями мое щеки и склонился очень близко. Настолько, что я почувствовала его дыхание на своей коже.

Мое сердце бешено забилось, и я забегала подслеповатым взглядом по лицу мужчины.

– Чего ты так боишься? – мягко спросил он. – Я тебя не обижу.

Его слова показались мне двусмысленными. Врачи так никогда не говорят. Конечно, я не сомневалась в квалификации Армина, но сейчас мне показалось, что он смотрит на меня как на девушку, а не как на пациентку.

– Афина, – вновь заговорил он, продолжая удерживать мое лицо. – Операцию нужно сделать немедленно. Ты в любой момент можешь потерять зрение вовсе. И так уже затянула. Назначим на завтра?

– Нет! – я жалобно взглянула на мужчину. – У меня завтра день рождения. Я бы не хотела встретить свое восемнадцатилетие на операционном столе. Пожалуйста!

– Хорошо, – согласился Армин явно недовольный моим решением. – Но следующее окошко для тебя будет лишь на следующей неделе. Мне бы не хотелось, чтобы ты тянула ещё неделю.

– Нет, пожалуйста! – снова взмолилась я. – Только не завтра!

Почему-то мне было важно не делать операцию до моего дня рождения, поэтому я столько тянула.

Чего скрывать? Я боялась того, как все пройдет. Вот почему именно восемнадцатилетие мне хотелось встретить без осложнений.

– Ладно, – вздохнул он. – Но ты сделаешь кое-что!

Его тон не предполагал возражений. Мужчина покопался на столе, а затем повесил мне на шею ламинированный бейджик на шнурке. Надев очки, хотя вроде бы врач не давал мне на это позволение, и прочитала что там написано.

«Если мне станет плохо, позвоните, пожалуйста, моему врачу Армину Никелю».

Далее был телефонный номер и адрес клиники.

– Постарайся никуда не ходить одна, – предупредил меня врач. – И пусть бейдж будет всегда при тебе. Вдруг твое зрение упадет настолько, что ты не сможешь сама набрать номер телефона.

– Спасибо, – буркнула я.

– Жду тебя в следующий понедельник, – Армин наконец отошёл от меня и вновь сел за свой стол. – И если тебя что-то будет беспокоить: неважно связанное со здоровьем или нет, то ты всегда можешь позвонить мне. По любому вопросу. Ясно?

Я машинально кивнула.

– И постарайся все же прийти завтра, – Армин посмотрел на меня строгим пронзительный взглядом. – Подумай хорошенько. Я могу принять тебя в четыре.

– Спасибо, Господин Никель, – я неуверенно поправила очки.

– Армин, – напомнил он. – Зови меня по имени.

– Спасибо… Армин, – замялась я и постаралась поскорее покинуть кабинет.

Я вышла на улицу и никак не могла отдышаться.

Этот врач Армин вызывал во мне странные чувства. С одной стороны я боялась его как мужчину и как врача, а с другой – что-то внизу живота у меня скручивалось, вызывая поток густых эмоций.