Варвара Оськина - Бумеранги. Часть 1

Офис преуспевающей фирмы в сфере международного лобби располагался на шестом этаже обычной стеклянной коробки, которыми через одну была застроена прямая, точно флагшток, улица. Это было типичное здание с типичной начинкой. Бесшумные ковры, царство прозрачных перегородок, кожаных кресел и огромных столов цвета тёмного шоколада.

Джил уверенным шагом двигалась в сторону директорского кабинета. Здороваясь кивком головы с коллегами, она привычно начинала вращение земли в нужную сторону. Но когда бледная рука без стука распахнула стеклянную дверь, лоббист О’Конноли на мгновение замерла, а затем нехорошо усмехнулась.

– Доброе утро, Джордж. Алекс. – Она кивнула двум партнёрам, что вот уже второй десяток лет успешно делили кресло руководителя. Разумеется, метафорично. – Думаю, я не вовремя.

– Джиллиан. – Пожилой мужчина, который до этого сидел к ней спиной, тяжело поднялся и медленно повернулся. Пробежавшись длинными кривыми пальцами по зализанным седым волосам, он приторно улыбнулся, а его бледно-голубые, точно размытая акварельная клякса, глаза уставились прямиком в лицо Джил. – Вы не представляете, как я рад снова вас видеть. Прекрасно выглядите.

– Надо же, – протянула она, и полные губы изогнулись в усмешке. – Возможно, мне померещилось, но не вы ли семь лет назад орали на весь Конгресс, чтобы ноги моей рядом с вами не было? – Непроизвольно появившийся оскал исказил правильные и мягкие черты, отчего лицо Джил приобрело едва уловимое сходство с хищной лаской. – Джордж, я зайду попозже. Не думаю, что мистер Клейн счастлив так близко соседствовать с моими туфлями.

Гость рассыпчато засмеялся, покачал головой и поднял длинные руки в знак поражения.

– Ну-ну, Джил, кто старое помянет. – Белозубая, сахарно-сладкая улыбка старика заставила поморщиться всех сразу. – Я пришёл к тебе с оливковой ветвью и надеюсь на помощь в память о былом союзничестве. Скромно напомню, именно я приютил тебя сразу после университета и предоставил прекрасный трамплин в будущее.

– Скорее, смачный пинок, – проворчала себе под нос Джиллиан, но всё же зашла в кабинет и чуть брезгливо пожала руку пожилому политику. Из кармана на утренний свет немедленно появился дезинфицирующий гель. Ничего личного, просто привычка…

Решив дать цирку шанс, Джил с достоинством опустила обтянутый юбкой зад в совершенно неудобное, зато модное кресло. Плечо дёрнуло в месте укола, но Джил не пошевелилась.

До этой встречи они с Клейном ни разу не пересекались дольше пары секунд. Холодные улыбки, скупые приветствия в коридорах Конгресса – вот и всё, что осталось от некогда живого общения. Три года Клейн был для неё всем, почти заменил отца, но в один прекрасный момент позабыл, что перед ним человек. Джил кричала. Джил бесилась. Джил не хотела стать подобной ему, но брошенные Артуром семена всё-таки проросли. Именно Клейн научил её изворачиваться, подгонять любую теорию под эксперимент, предавать, унижать, покупать и дорого продавать информацию… Чёрт! Да она олимпийская чемпионка по прыжкам через законы! И вот, он здесь.

– Что-то не вижу белых голубей, – наконец произнесла она.

– Птичий грипп бушует, – откликнулся Клейн, пока откровенным взглядом ласкал стройные женские ножки. Старый сукин сын.

– Итак, чем могу помочь? – Она скрестила на груди руки и откинулась на спинку кресла, о чём мгновенно пожалела, когда позвоночник чуть не переломился. Господи! Не кресло, а пыточная.

– Думаю, ты знаешь, что мои люди готовят проект закона. Хотим ограничить работу нефтяников…

– Безнадёжно, как и семь лет назад, когда мы с вами спорили об этом в коридорах Конгресса, – отрезала Джил и машинально потёрла ладонь. Сегодня та ныла удивительно противно. Вздохнув, Джиллиан продолжила: – Ничего не изменилось. Республиканцы впустую кричат со своих мест и стараются удержать акции на приемлемом уровне, а нужные вам демократы трусят, шипят и плюются ядом, который заведомо сцедили с «зелёных». Вы зашли в тупик, Артур. Стоит вам только заикнуться об этом законе, как нефтяные гиганты начнут четвертовать вас ещё на лестнице у Капитолия.

– Нам нужен этот закон. Он гарантирует увеличение нагрузок на атомные станции, что приведёт к новым заказам на их строительство и выгоде моего клиента.

Клейн впился в глаза Джиллиан высушивающим взглядом, и его надменное лицо приобрело ещё более недоступное выражение, пробудив калейдоскоп не самых приятных воспоминаний. Именно так Артур смотрел в том коридоре, когда она отказалась трахаться бог знает с кем ради очередного закона. И, похоже, ничего не изменилось. Клейн всё такой же: начищенный, наглаженный и совершенно невыносимый.

Джил отвернулась, проигнорировав партию в устрашающие гляделки. Скучно. Девочка давно выросла.

– При чём здесь я?

– Нам нужно частное лицо, которое наладит контакты с демократами, а ты дружна со многими.

И тут Джил искренне рассмеялась.

– Мистер Клейн, я прекрасно понимаю, как вы радеете за интересы клиентов. Но я лоббист, а не гейша. Уговаривать через постель конгрессменов изменить партии, дело высокообразованных шлюх, а не моё.

Игла достигла цели.

– О’Конноли, – тихо окликнул Алекс, призывая к порядку и уважению.

– Без вариантов, мистер Клейн, – она покачала головой. – Демократы ни за что не согласятся даже в частном порядке обсуждать этот законопроект. Им ни к чему такие проблемы. Через два года президентские выборы.

– Ты протащила через них закон о радиационных отходах.

– Об отходах, а не атомных станциях. – Джил снисходительно улыбнулась. – Почему я?

Клейн на секунду скривился, прежде чем развёл руками и заговорил:

– После акций, когда несколько «зелёных» решили на двое суток распять себя при въезде в Ядерный Институт, мои отношения с демократической партией… немного испортились. Они боятся за рейтинги и будут голосовать назло, какими бы здравыми идеями мы их ни пичкали, – раздражённо откликнулся Артур, однако, заметив насмешливый взгляд, сдался. – Я выучил тебя, Джил О’Конноли, с аудиторной скамьи пестовал каждую извилину в твоём мозгу. Дал всё, что знаю. Да, между нами было много некрасивого, но ты не можешь отрицать, что обязана мне. И поэтому я надеюсь на ответную услугу. Ты единственный компетентный человек, которому у меня есть хоть какие-то основания доверять.

Артур замолчал, а Джиллиан стиснула подлокотники и медленно выдохнула. Надо же… Семь лет! Семь чёртовых лет, чтобы открыть свой лягушачий рот и проквакать признание. Неужели так сильно укусили за задницу? Забавно. Интересно, сколько уже попыток предпринял старик, прежде чем с хрустом сломал позвоночник гордыне и пришёл сюда. К ней.