Ольга Висмут - Отец (не) моего ребенка

– Бабушка почитает, – целую ее в недовольно сморщенный нос. – У бабушки много сказок.

– Мама, а ты будешь мне звонить?

– Конечно, каждый день, моя хорошая, – голос срывается.

Я прижимаю дочь к себе, зарываюсь лицом ей в макушку, лишь бы она не видела моих слез.

Как же тяжело будет без Насти. Я привыкла, что она всегда рядом. Но договор был однозначен: мне придется жить в чужом доме, куда я не могу взять ребенка. Пришлось смириться с этим.

Но это все ради Ильи. Я не могу его бросить.

– Ох, Настенька, – вмешивается мама заговорщицким тоном. – А что я тебе покажу! Совсем забыла! У нас же крольчата есть! Такие маленькие, пушистенькие. Идем, посмотрим.

Маленькие ручки обнимают меня за шею.

– Хорошо. Мам, привези мне игрушек и куклу, и сладостей и… сама приедь побыстрее, – говорит моя отходчивая девочка.

Целую ее напоследок. Хочется бросить все и остаться в этом доме, наполненном воспоминаниями детства и запахом выпечки.

– Да, милая. А ты веди себя хорошо, чтоб бабушка не нервничала.

– Хорошо, мам. Возвращайся поскорее.

– Конечно, – едва сдерживаю слезы.

Она убегает в комнату, а мы с мамой выходим на крыльцо. Пора прощаться.

– Все, мам, – говорю через силу.

– Позвони, как доедешь, – она косится на Стаса, который стоит, прислонившись спиной к машине. – Не нравится мне этот тип, вон как зыркает в нашу сторону!

Ничего от нее не скроешь.

– Мам…

– Позвони! – повторяет она с нажимом. – Я Анне доверяю, она не стала бы предлагать сомнительные сделки. Но у богатых свои причуды. Если человек может купить себе ребенка, то запросто может играть судьбой его матери!

Ох, если бы мама только знала, насколько близка к истине! Барковский уже мной играет. Я пешка в его руке…

– Хорошо мам. Обещаю что позвоню сразу, как до дома доеду.

– Не нравится мне все это, Катька, – она качает головой. – Не хотела тебе говорить, но… сон мне плохой приснился.

– Мам!

– Не мамкай! Сама знаешь, что мне иногда сняться вещие сны. Помнишь, как перед Сережиной смертью отец твой приснился? А теперь приснилась река с двумя мостами: один деревянный, другой – железный, а ты мечешься между ними и не знаешь куда идти.

– И что же в этом сне плохого? – ворчу.

Мама в своем репертуаре. Вроде умная женщина, а суеверная как бабка.

– А то, что нужно было тебе на тот берег, там тебя кто-то ждал! А ты не могла решиться, на какой мост ступить. Под конец все же выбрала железный, но только дошла до середины – и он провалился!

– А дальше? – смотрю на нее.

– А дальше я проснулась! Гуси разбудили. Глянула на часы – три часа ночи. Так до утра и не спала больше.

– А с чего ты решила что сон вещий? Может, просто кошмар приснился.

– Сердцем чувствую! Будь внимательна, Катя, любое железо крошится! Твоя жизнь теперь зависит от других, и меня это пугает. Пусть тебе кажется, что ты все контролируешь, но это не так!

И снова мама будто в воду глядит. Ничего от нее не скроешь.

– Хорошо, – обещаю, – буду внимательна.

Обнимаю ее. Краем глаза замечаю, что Стас открывает пассажирскую дверь. Это тонкий намек, что прощание затянулось. Отпущенные мне полчаса давно истекли…

Вещий сон приснился маме или не вещий, но в одном она точно права. Я больше не хозяйка своей жизни.

На ближайшие девять месяцев…

Обратно в город едем молча. Я бездумно смотрю в окно, а в голове роем носятся мысли.

Пытаюсь составить план на ближайшее время: перед сном позвонить Насте и маме, с утра сходить в больницу к Илье, узнать, на какую дату назначили операцию. В прошлый раз врач сказал, что понадобится время на подготовку, но мы и так слишком долго тянули.

Больше ничего не могу придумать, чтобы отвлечься. Мысли, как заколдованные, снова и снова возвращаются к Барковскому. Скоро я увижу его. Его лицо…

Не будет ведь он и в доме маску носить или прятаться от меня? Это глупо!

Помню, как забила его фамилию в «поиск». Сама не знаю, что хотела узнать. Нашла много разных Барковских, но ни один не подходил под описание. И главное, ни один из них не был связан с нашим городом!

Это заставило меня призадуматься. Что если мой наниматель нарочно приехал сюда, чтобы найти суррогатную мать? Или он настолько опасный человек, что не оставляет следов в интернете? Ни аккаунтов в соцсетях, ни случайных фото в онлайн-журналах…

Почему бы не поинтересоваться у Стаса? Не убьет ведь он меня за вопрос!

– Стас…

От волнения мой голос хрипит.

Водитель переводит взгляд на зеркало заднего вида, показывая, что слушает меня.

– Скажите, а чем занимается господин Барковский?

– Это как-то связано с вашими обязанностями? – хмурится он.

– Эм… нет… просто любопытно.

– В доме господина Барковского любопытство не приветствуется. Вас же не спрашивали, на что вы потратили деньги.

Холодный тон водителя отбивает все желание говорить.

Все ясно, мне сказали заткнуться.

Остаток дороги молча смотрю в окно. Вскоре подъезжаем к городу и, к моему удивлению, сворачиваем на объездное шоссе. Еще полчаса пути – и перед нами вырастают огромные ворота, от которых в обе стороны тянется каменный забор высотой в три метра.

Стас сбрасывает скорость до минимума. Показывает пропуск невидимой для меня камере, и ворота медленно открываются.

Мы заезжаем внутрь. Здесь тоже дорога. Идеальная, гладкая как стекло. По обе стороны от нее растут высокие туи.

Открыв рот, верчу головой по сторонам. За туями прячутся роскошные особняки. Я такие только в глянцевых журналах видела! Достаю телефон, чтобы сделать снимок.

– Здесь нельзя фотографировать, – звучит голос Стаса.

– Что?

– На территории поселка нельзя снимать. Это запрещено!

– И как об этом узнают? – фыркаю, но телефон опускаю.

– Камеры, – лаконично отмечает водитель. – Они тут везде. Поселок под постоянным наблюдением. Вам не стоит с этим шутить.

– А поселок как называется?

– Шкутово.

Нельзя снимать, так в интернете поищу!

Быстренько вбиваю название в поиск и…

Не сети! Да что же такое?

Стас понимающе ухмыляется:

– Здесь везде глушилки стоят. Интернет только в доме, но доступ к нему еще нужно заслужить.

– Ощущение, что меня завезли в какое-то гетто, – ежусь от плохого предчувствия. – Выпускать меня отсюда хоть будут? Ваш хозяин обещал!

– Вот с ним на эту тему и говорите. Я всего лишь водитель.

Мы подъезжаем к огромному особняком. Мой рот сам открывается от изумления.

Я буду здесь жить?!

Дом трехэтажный, с массивным фасадом, украшенным колоннами и балконами. Такие особняки любят показывать в турецких сериалах про красивую жизнь. Но я не думала, что они существуют где-то, кроме съемочных площадок!