Татьяна Линг - (Не)чужой ребенок

Не хочу прерывать разговор и уже собираюсь уйти, как вдруг слышу, что настроение Марины резко меняется с радостного на раздраженное. Из трубки слышны визги и крики, делаю шаг вперед, чтобы разобраться в ситуации, но Марина сбрасывает звонок и резко поворачивается ко мне. В ее глазах я вижу страх. Чего она боится? Или кого? Меня? Или ту женщину, которая кричала из трубки? Кто она? Надеюсь, что получу ответы на свои вопросы до того, как станет слишком поздно.

– Проблемы? – спрашиваю и твердо смотрю на нее. Она должна понять, что с сегодняшнего дня ее физическое и эмоциональное здоровье – моя забота.

– Нет-нет, уже нет, – отвечает, и я понимаю: она этого еще не осознает. Значит, надо убедить.

– Насчет того, что приеду со своим братом… Может, я все же поживу пока у себя дома? Хотя бы до момента, как забеременею? – спрашивает, а у самой взгляд такой молящий, что я еле удерживаюсь от того, чтобы согласиться. Больному ребенку физически будет у меня гораздо лучше, а вот морально… Но все же нельзя давать поблажки, не сейчас. Знаю я таких, потом быстро садятся на шею.

– Нет, – говорю как можно тверже и сажусь рядом с ней, ощущая ее напряжение.

– Но послушайте, это маленький ребенок, ему столько всего нужно…

Прикидываю в уме: комната, игрушки, развлечения, а раз он болен – то определенные процедуры, возможно, сиделка. Не проблема. Это все решаемо.

– Все, что будет нужно, я дам.

От моих слов она моментально смущается, и щеки покрываются румянцем. Что я такого сказал? Анализирую свою фразу и понимаю, что прозвучала она немного двусмысленно, но не настолько, чтобы смущалась взрослая женщина.

– Послушайте, вы подписали договор. Ваш брат в нем указан. У вас две отдельные смежные комнаты в доме и разработанное поваром питание, – пытаюсь донести до нее то, что она, возможно, упустила в договоре. – Нянечка, если потребуется, то с медицинским или педагогическим образованием, для одного или обоих. Личный водитель. Мне кажется, это хорошие условия.

– Да-да, конечно, просто…

– Вот именно, все очень просто. Так что давайте так: сегодня вы начинаете собирать вещи. Нужен кто-то, чтобы помочь? – Трясет головой. – Вот и славно. До процедуры вы должны переехать. Подготовка тоже входит в договор. Вам необходимы определенные условия, которые я обеспечу, диета и комплекс каких-то препаратов. Вам уже выдали необходимое?

– Да, – открывает сумку, в ней куча каких-то лекарств, названия мне неизвестны, но Сергею Борисовичу и его команде я доверяю. – Еще надо будет ходить сюда на терапию в течение недели.

– Отлично, тогда жду вас у себя не позднее послезавтрашнего дня. О времени, когда за вами приедут, сообщу позднее.

– Но…

Чтобы не слышать возражений, встаю и быстро удаляюсь. Нужно узнать, чем болен ее брат, раз нужны такие деньги. Наверняка что-то серьезное. Главное, чтобы это было не наследственное и не заразное.

Созваниваюсь с Серегой, он спец по делам, в которых надо достать конфиденциальную информацию.

– Здорово, у меня для тебя задание. – Он лишь молчит, но я знаю, что уже готов внимать. – Я сегодня сделал перевод на миллион в одну из больниц. Узнай, для кого эти деньги, какой диагноз, что за заболевание… Короче, все по максимуму.

– Срок? – Серега немногословен, но я слышу, как он уже стучит по клавишам ноутбука, пробивая инфу.

– Вчера.

– Окей, босс, – говорит и отключается.

Ехать на работу нет смысла, встречи на сегодня отменены, а остальное и без меня работает прекрасно, механизм отлажен до мелочей. Если что случится, Аня, то секретарша, позвонит. Значит, можно ехать домой и готовить все необходимое. Доверять это Ларисе я не намерен.

Вечером получаю информацию. Колесов Александр, пять лет… Далее следует название болезни. Какие-то мырхырпыртыр, никогда не мог выговорить всю эту медицинскую мутотень. Только понимаю, что это что-то аутоимунное. Хмурюсь. Знаю, что это что-то наследственное, разве нет?

Набираю номер Марины, она отвечает сразу.

– Чем болен ваш брат? – спрашиваю с порога, даже не здороваясь.

– Добрый вечер, Демид Владимирович, – мягко отвечает она, и мне становится немного неловко за свою грубость. Но нужно узнать, чем это все грозит нашей затее. – Вы простите, я не могу точно выговорить название, сейчас найду документы. – Она шуршит каким-то листами, а потом по слогам зачитывает. Сверяю – все то же, что и у меня.

– Насколько мне известно, это наследственное заболевание.

– Да, вы правы.

– Тогда почему ваши анализы его не показали? – Неужели какая-то подстава? – Мне не нужен больной ребенок! – говорю зло. Ненавижу, когда меня обманывают.

– Нет-нет, никаких проблем не будет. Сашеньке это передалось по отцовской линии, а папы у нас разные.

– Это точно?

– Мне так сказал врач. Я тоже проверялась, ничего не нашли. У мамы тоже нет.

– Если я узнаю, что вы меня обманываете…

Не договариваю и бросаю трубку. Так, надо успокоиться и позвонить Сергею Борисовичу, пусть все проверят еще раз. Я не для того плачу такие деньги, чтобы в результате получить ребенка-инвалида!

Марина

Демид Владимирович вчера настолько разозлился, что бросил трубку. Перезванивать не стала, в конце концов, он не сможет расторгнуть договор, если не найдет доказательств. Я даже не расстроилась, что следом перезвонил Сергей Борисович и настоятельно попросил принести еще кое-какие документы. Что ж. Кто платит, тот и заказывает музыку. Но я пойду в больницу только после того, как встречусь с Сашей, о чем и говорю хмурому водителю, приехавшему на черном автомобиле представительского класса. Демид Владимирович ясно дал понять, что хочет контролировать все в моей жизни, но я подобного не позволю! Одно дело договор и совершенно другое – мой брат.

– У меня от Демида Владимировича другое распоряжение. – Водитель даже не смотрит на меня.

– Послушайте, как вас зовут? – вижу, что он уже пропустил нужный мне поворот.

– Артем, – абсолютно безэмоционально отвечает одна из моих нянек на ближайшее время.

– Так вот, Артем, если вы сейчас же меня не отвезете, то клянусь вам, сделать все возможное, чтобы вы сегодня работали последний день со мной!

Машина резко тормозит и останавливается возле тротуара. Этот здоровенный парень не понравился мне с первого взгляда, и, кажется, я ему тоже не пришлась по вкусу. Видела, как со злости он сжал руль.

– Мы договорились? – уточняю, показывая, что готова набрать номер его начальника. Серые глаза зло прищуриваются, но мужчина молчит, включает поворотник и, как только получается, разворачивает машину.

Оставляю явно недовольного водителя одного и иду в корпус больницы, куда перевели Сашку. В этот раз меня мило встречает персонал клиники. Ни тебе злых тычков от гардеробщиков, ни недовольного взгляда охранников.