София Устинова - Непримиримые 3

Мда, он умеет обольстить. Знает, как действует на противоположный пол. Соблазняет, влюбляет, пользует…

Хорошо, что я не поддаюсь его чарам!

Мысль сильная, достойная… уместная, вот только… ловлю себя на том, что хоть и звучит уверенно, но на деле – бравада чистой воды! Ведь не знаю, как бы себя повела, что бы ощущала, если бы сосед с детства меня не гнобил, а пытался быть своим в доску. Да блин, я бы, скорее всего, таяла, как и все остальные.

Я ничуть не сильнее их. Ничуть не лучше!

Вот и сейчас чётко осознаю, что он мне нравится. Несмотря ни на что – даже его поведение и вольности, отвращая, притягивают. Это какая-то острая форма болезни. Меня бьют, а я терплю… В меня плюют, а я терплю…

Хорошо, хоть не влюбляюсь…

Или всё же сердечко даёт слабину?

Не! Я сильная… да и повезло, что Игнат всю школу надо мной насмехался, издевался – вот и выработался иммунитет к его очарованию, даже спасибо хочется сказать за это.

Антивлюблин!

Хм, вот бы исследования на этой почве сделать. Научиться управлять феромонами, как «парфюмер».

Хорошая мысль, разумная…

Опять кошусь на Селивёрстова.

Удивительно природа постаралась над созданием парня – при светлых, чуть вьющихся волосах, тёмные брови и чёрные длинные ресницы.

Чуть подрагивают, на лице нет кривой усмешки.

Милый парнишка, вот прям реально милый… В такого можно влюбиться! Ещё как. Без памяти.

Но лучше пусть будет колючим, едким, гадким, вредным. Мне это нужно. Жизненно необходимо – не хочу стать его бывшей… Одной из…

Только сейчас понимаю, что бесстыдно продолжаю рассматривать Селивёрстова.

Лёгкая небритость. Прямой нос словно высечен рукой мастера. Прямая линия рта – не узкого, но и не полного. Очень чувственного.

А как умеет целовать… От воспоминаний о прикосновениях губ Игната вновь бросает в стыдливый жар.

Едва одёргиваю глупый порыв коснуться щеки…

Дура пустоголовая!

Повезло, что парень спит. Хоть рассмотреть смогла вблизи.

Улыбка растягивается против воли. Вот теперь мне хорошо и спокойно. Могу и поспать!

***

С утра просыпаюсь первой. Как только юркаю в ванную комнату, предусмотрительно щёлкнув замком, начинаю умываться. Щётка во рту. Ритмично вожу туда-сюда, вверх-вниз… слышу настойчивый стук:

– Открой!

– Ага, щас, – хмыкаю, продолжая чистку зубов. – На войне как на войне. Кто первый – того и тапочки.

– Ир, я не шучу, – ударяет сильнее Игнат. – Я ссать хочу!

У меня аж глаза на лоб лезут – вижу свой шок в зеркало. Во рту щётка, волосы растрепаны.

– Селивёрстов, свали в туман, – бурчу, на секунду вытащив средство гигиены. – Моя ванна!

Пару раз провожу по зубам, в дверь опять стучат. Настойчиво, нетерпеливо:

– Я дверь вышибу, будешь потом душ принимать на моих глазах!

Эта мысль не нравится, но игнорю. Ополаскиваю щётку, ставлю в стаканчик. Беру расчёску, провожу по волосам… и тут дверь с грохотом распахивается:

– Обалдел?! – выдыхаю оторопело. Воинственно стою в одном белье и с массажкой в руках. Игнат тоже красава – в боксёрах, спасибо хоть их надел. – Ты… ты… неандерталец! – негодую праведно.

– Мгм, знаю, не только ты заметила мои изысканные манеры, – ухмыляется чересчур самонадеянно. – И сейчас из этой пещеры тебе лучше смотаться, а не то.

Его откровенно похотливый взгляд прогуливается по мне, задерживаясь на некоторых участках, которые приличной девушке стоит прикрывать. Заливаюсь краской смущения, грудь яростно вздымается, что не ускользает от Селивёрстова.

– А не то я покажу, что такое первобытное желание, и от души продемонстрирую, как именно брали тех, кого хотели!

Дёргаюсь к выходу, словно ошпаренная, но в проёме Игнат отрезает дорогу, рукой преграждая путь:

– Малыш, тебе реально не хочется? – не скрывает недоумения и надежды.

– Неа, – рьяно мотаю головой. Проныриваю под локтём, и только в комнате понимаю, что забываю вещи в ванной.

Звук льющейся струи пригвождает к месту.

Опять? Блин, он что, реально опять ссыт, не стесняясь меня?

Сердце недовольно бьётся в негодующем темпе. Шумно выдыхаю.

– Ко мне присоединишься? – вырывает из коматоза голос Игната, чуть приглушённый гулким плеском воды из крана.

Хватаю из шкафа новые джинсы и футболку. Сдергиваю с вешалки толстовку. В рюкзак запихиваю тетради и учебники. Вжикаю молнией и выскакиваю из комнаты прежде, чем сосед выходит из уборной.

***

– Что у вас за грохот? – волнуется ба, когда стремительно сбегаю в зал. Родственница как раз выходит из кухни, вытирая о полотенце руки.

Отец и дед сидят в зале и завтракают.

– Этот… этот, – бурлит гнев, – дикарь, – наконец выдавливаю слово, боясь высказаться тяжелее, – сломал дверь в ванну!

– Что? – ахает бабуля, но дед удерживает её за руку:

– Успокойся, всё поправимо!

– Прямо Шекспировские страсти, – мрачно подмечает папа, крутя чашку в руках, – ни стыда, ни совести, ну и взрослость изо всех мест…

Насупливаюсь, но зачем в перебранку бессмысленную вступать? Если отец хочет на меня повесить все грехи – его не переубедить, пока полностью не уступлю его позиции. А я… я не хочу уступать! Чёрт! Я… я тоже твёрдолобая и вредная.

– Он ведь нечаянно? – допытывается мягко бабушка.

Блин, я прямым текстом говорю, что сосед дверь сломал, а мне учиняют глупый допрос в надежде на обратное. И взгляд, молящий опровергнуть сказанное…

Не хочу расстраивать родственницу.

– Не важно, – качаю головой, чуть поостыв, – суть в том, что дверь теперь без замка!

– Вот видишь, – натянуто кивает дед. – Починю…

– Да ладно, – небрежно отмахиваюсь, – Игнат такой милый, что я подумываю ему свою комнату отдать! Насовсем!

– Мгм, согласен, – раздаётся ненавистный голос. Селивёрстов с ленцой сытого кота спускается по лестнице. Рюкзак через плечо. – С тобой в придачу. Кстати, я подумываю колечко тебе купить. Нужно же наши отношения узаконить!

– Прекрати! – не выдерживает папа. Поднимается, упираясь руками в стол. – Ты тут только гость, а ведешь себя так, словно…

– Насколько знаю, мы почти родственники. Вы, кстати, уже сделали предложение маме?

Отец не отвечает, лишь багровеет. Селивёрстов продолжает искусно отыгрывать роль гада:

– Вот, – кисло подытоживает, – я не хочу быть, как вы… Я, может, ещё тот говнюк, но если испортил девчонку, женюсь!

– Я не голодна, – подрываюсь из-за стола. – Пока всем, – даю отмашку и спешу прочь, чтобы не слышать дальнейшую ругань.

Уже было покидаю зал, но Игнат успевает меня нагнать возле двери из дома в гараж:

– Мы не закончили, Королёк! – рукой упирается в косяк, не позволяя выйти. Зло кошусь через плечо:

– Мы и не начинали. Пусти! – молча пилим друг друга взглядами.