Ирина Муравская - 30 дней моей мести

– И ты решил самоутвердиться за счет доверчивой дурочки. Да, знаю. Всё это было очевидно и тогда, – она была как никогда искренне грустна. – Ты всегда был зависим от окружения. И с годами ничего не изменилось. Зато я благодаря тебе прошла хорошую школу жизни и рано разбила розовые очки.

– Вот видишь, как хорошо. Можно сказать, я даже доброе дело сделал.

Натянутую недошутку не оценили.

– Не сделал. И очень печально, что ты этого не понимаешь.

– Сильно я тебя тогда, да? – задумчиво почесал согнутым пальцем за ухом Кометов, облокотившись на холодную стену. Он едва ли не впервые в жизни задумался о том моменте не просто, как о ребяческой невинной шалости, а как о проступке, последствия которого потянулись на годы вперёд.

– Сильно, – дверь перед ним снова мягко закрылась.

– Грустно. Ну ничего. Значит теперь придётся постараться, чтобы ты меня простила, – бодрый голос не обманул бы тех, кто знал Кирилла достаточно близко. На самом деле он всё ещё плавал где-то на своей волне лёгких угрызений совести, но в силу характера и профессии не показывал этого. Проблема бы лишь в том, что собеседница по ту сторону никогда не знала этого человека. Ни плохо, ни хорошо. Никак. – Но для этого и ты пойди мне навстречу. Хватит скалить зубки, давай проведём хотя бы пару часов, как взрослые люди. Выпьем, поговорим. А там, быть может, закончим начатое в отеле… – Матвеева вышла из раздевалки, на этот раз полностью одетая. Кирилл с грустью посмотрел на свитер крупной вязки, заменивший чертовски сексуальный топик.

– Правда веришь, что у тебя ещё есть шанс затащить меня в койку? – широким шагом пересекая коридор, недоумённо покачала головой Ульяна, поправляя сползающую с плеча сумку.

– Конечно. Ты тоже чувствовала искру между нами. Я не слепой, так не целуются одной мести ради. Я до сих пор тебе нравлюсь.

– Господи, твоего самомнения хватит на маленькую деревню.

– Это не самомнение. Это наблюдение. И чтобы ты не говорила, я знаю, что прав.

Матвеева резко обернулась на пятках, заскрипев подошвой кроссовок.

– Кометов, хочешь расскажу тайну? Ты удивишься, но всё же. Даже если бы ты мне заплатил, я бы с тобой в жизни не переспала. И никому бы не советовала, кто себя уважает. Ты мерзкий и аморальный. Был таким в школе, и остался таким сейчас. И ещё думаешь, что я соглашусь пачкаться об тебя? Глаза с хлоркой промой, ласточка, и прими суровую действительность – ты не центр земли.

Никто ей и ответить ничего не успел. Хрупкая фигурка стремительно скрылась на лестнице.

– Кхм… – Кометов, прицыкнув, остался стоять в гордом одиночестве. В гордом, да не совсем. У рецепшена помимо Катерины топталась какая-то фито-девочка с ногтями размером с зажигалку, записывающаяся на занятие по йоге. Обе девушки позабыли о своих делах и, не таясь, пялились на отшитую знаменитость. Кирилл наградил их кривой искусственной недоулыбкой. – Вы её не слушайте. Она от меня в восторге. Просто обиделась. Не купил ей колечко с брюликом, видите ли.

« Моя строптивая девочка уже спит?»

« Это ты стараешься на случай, если я решу заскриншотить твои сообщения? »

« Конечно, нет. Просто не могу выкинуть тебя из головы. Вот почему ты такая принципиальная? Если бы не глупая вендетта, у нас был бы охренительный секс »

« А ты не думал, что девушкам нужен не только секс? »

« Не знаю. Всех всегда всё устраивало »

« Значит шаболды это были, а не девушки. Не путай термины »

« Я запомню. Я скучаю по тебе. А ты? »

« Конечно, скучаю. Как раз лежу в ванной, пересматриваю твоё чудесное видео »

« Чёртово воображение. Всё. Я завёлся ».

« Бесконечно за тебя рада. Включи порнушку, расслабься »

« Есть идея получше. Помоги подразнить воображение: во что ты сейчас одета? »

« В ванной-то? В чёрный латекс, разумеется. Во что ж ещё »

« Клааассс. Не хочешь приехать ко мне в этом прикиде?»

« А ты уже вылечил свой геморрой? »

« Приезжай – узнаешь »

« Давай в другой раз. Сегодня у меня по плану как раз самокопание и тоска по тебе »

« Это заводит даже сильнее, и всё же… ну хоть одно фото. Но позя-зя »

« Ну раз ты так настаиваешь »

Матвеева быстро щёлкнула большой палец правой ноги. В редакторе на ногтевую пластину была присобачена мордочка с гусарскими усами. Получилось очень даже мило.

«Знакомься, это дядя Федор. Чуток постаревший и запустивший себя. Ну и спившийся. Что ещё делать в деревне?»

Ответ не заставил себя ждать. Вместе с вложением. На большом мужском пальце ехидно подмигивал смайлик с собачьими ушками.

« Приятно познакомиться. А это Шарик. Старый, брехастый, блохастый и побитый жизнью пёс »

Ульяна с трудом подавила смешок.

« Какой очаровательный собакен. Матроскина, случаем, нигде не видел ?»

Новое фото не заставило себя ждать. Теперь уже с двумя пальцами обеих ног. На втором красовалась кошачья маска.

« Как не видел. Очень даже видел. Они вместе тупят »

« А у тебя, оказывается, есть чувство юмора»

« У меня много чего есть, ты удивишься. Ладно, а теперь без шуток. У меня завтра тяжелый день, так что на боковую. Сладких снов… И это, думай обо мне, когда танцуешь. А я теперь каждый раз закрывая глаза, буду представлять тебя на том шесте »

Матвеева, качая головой, отложила телефон. Ужас. Какой же он пошляк. А ведь на секунду вроде промелькнул нормальный человек.

– Ты чего лыбишься? – навострила ушки на макушке Сан Саныч.

– Кто? – Ульяна поспешно привела лицо в порядок, но было поздно.

– Ты, ты. И глазки хитро блестят. А ну ка, кто тебе там написывает?

– Никто. Отдай, – попытка спрятать телефон не увенчалась успехом. Сашке он не достался, зато его перехватил сидящий рядом Миша, перекинув аппарат Кристине до которой хозяйке было уже не дотянуться.

Они впятером сидели на полу, образовав неровный круг и играли в алкогольную монополию под бухтящее фоновым шумом камеди-шоу. Алкогольная монополия – это как обычная, но если фишка вставала на купленную кем-то недвижимость, игрок должен был пить. А если на пока никем не приобретённую, то пить должны были все. Рядом валялся «Джанго », «Уно » и почти пустая бутылка Джек Дениелса. Сидели они так уже давно.

– Хм… – Селезнёва хмуро погрызла нижнюю губу, быстро пролистав переписку. – Вы только на него посмотрите. Весь мёдом обливается… а эта клуша тоже хороша. Уши развесила, сюсюкает.

– Никто не сюсюкает, – рассердилась подруга.

– Ага. Ну конечно… – Кристина передала смартфон мужу, чтоб он тоже заценил.

Такая она, женская дружба. В ней не остаётся места для личного. « А можно взять, а ты не будешь против и подобные утю-тю » – это сюсюканья для якобы «друзей», которых боишься обидеть неверным словом или поступком. Настоящая подруга же вламывается в твою комнату без стука с криком: « мать, полцарства за блеск для губ !». И на это не обижаются, потому что так же без спросу врываются в совмещённый санузел, когда там моются, потому что « терпеть по-маленькому уже невмоготу ». Хм, и да, иногда оказывается, что за шторкой притаилась вовсе не подружка, а её дражайший супруг, который тоже никак не научится закрываться на щеколду. А иногда и оба одновременно… Такие вот маленькие неловкости совместного проживания.