Виктория Волкова - Дом у воды

Светка присела на край дивана и тут же получила от Гаранина бутерброд с маслом и сыром, а затем его крепкие руки притянули ее к себе поближе, создавая впечатление настоящей ячейки общества.

Бабай глянул на них, пряча улыбку, и снова принялся за свое.

– Не пойму я никак, Сеня, что этот жмурик на острове делал? Если в церковь хотел пробраться, так замок не сломан…Палатку он зачем-то на пригорке разбил, – потягивая чай из блюдца, заметил Бабай. – Вот чудак человек! На всех ветрах устроился!

– Без нас разберутся, Бабай, – неохотно пробурчал Гаранин. – Даже никаких версий нет, – заверил он и почувствовал, как прошибает пот. Захотелось подскочить и снова вернуться на Кобылий остров, пройтись внимательно по окрестностям. Бабай прав, к церкви турист прибежал в поисках укрытия, надеясь схорониться на крыльце от снега. А вот палатка на пригорке…

«Неужели за моим домом следил? Но зачем? – мысленно изумился Арсений. – И почему его не заметили пидарасы – люди другой расы?»

– Странная история, – расстроилась Света и, высвободившись из его рук, ушла в зимовку. Проводив гостя, Гаранин вернулся на кухню и принялся мыть чашки, про себя отметив, что все полотенца аккуратно подшиты тонким убористым швом.

«Марья-искусница», – хмыкнул он и тут же замер от догадки. Человек пришел пешком на Кобылий остров или кто-то его привез в аккурат в то же самое время, когда группа Пряшникова притащилась в Гречишкино на ночлег.

«Может, все дело в Свете?» – сам у себя осведомился Гаранин и понесся в зимовку, на ходу доставая сотовый.

– Ты знаешь его? – ткнул ей в лицо старый смартфон.

– Понятия не имею, – отмахнулась она, а потом всмотрелась внимательно в фотографию человека, прислонившегося к деревянной стене старинной церкви. – Мне кажется, Джин, я его в поезде видела. Ну или точно так же одетого человека. Серая куртка «Соломон» и ботинки такие же. Мы с Ленкой его так и прозвали. Только он ночью вышел. То есть с вечера еще ехал в соседнем купе, а утром его уже не наблюдалось. Позвони Вадиму, может, он что знает.

Гаранин кивнул и хмуро уставился на гостью.

– То есть это не твой ревнивый ухажер или муж?

– Нет, – отрезала она и отвернулась к окну. Любое упоминание о Люсьене бритвой вспарывало душу. А из наскоро закрытых щелей снова полез страх.

«А если этот урод следил за мной? Кому и что он успел передать до начала метели?» – мысленно ужаснулась Света, а вслух бросила надменно:

– При нем телефон или планшет нашли? Может, звонил кому с острова или писал?

– Менты разберутся, – скривился Гаранин. – Мне важно, чтобы тебя не привлекли, куколка!

– А зачем меня своей женой назвал? – невинно поинтересовалась она. – Теперь вопросы начнутся.

– Ничего подобного, – буркнул он. – Все и так знают, что я женат.

«Врешь, как дышишь, – хотелось вставить Свете, но она сдержалась. – Пой, ласточка, пой!»

– Так вопросов меньше, – принялся оправдываться Гаранин, злясь на самого себя.

– Наоборот больше, – ехидно заметила Света. – Придет участковый, попросит паспорт…

– А у тебя там что написано?

– Да уж точно, что не твоя жена, – отрезала Света, лихорадочно соображая, какой именно паспорт стоит предъявить, когда понадобится. Гражданки ЕС? Или России? Что сейчас безопасней?

– Никто ничего не попросит, – рыкнул Гаранин. – Поэтому и сказал так. Перестань забивать себе голову ерундой и держись нашей легенды.

– Я не понимаю зачем? – оторопела она.

«Хороший вопрос, – мысленно усмехнулся Арсений. – Я сам бы хотел это узнать!»

А вслух, чтобы сменить тему, поинтересовался:

– С какой же скоростью ехал твой муж, что не вписался в поворот?

– С большой, – поджала губы она. – Он шел первым и не собирался никого пропускать.

– Стритрейсер, что ли? – уточнил Гаранин.

– Ага, – кивнула Света, вспомнив улицы Монако и ревущие болиды. – Он самый.

Она снова оказалась там и из окна комментаторской трибуны следила, как Люсьен вырывается вперед и несется навстречу к своей гибели. И в который раз задалась вопросом, если бы он сбавил скорость, удалось бы предотвратить трагедию?

Света сама удивилась, что сдержалась, не расплакалась, не закричала от бессилия и вселенского горя. Она лишь повернулась к Гаранину и, преданно глядя в глаза, проворковала:

– Расскажи лучше о своей жене.

– Это еще зачем? – удивился Арсений, уставившись на нее, будто она сморозила редкую чушь.

– Ну должна же я соответствовать. Так сказать, вписаться в образ, – хмыкнула Света.

– Только попробуй, – рыкнул он, – придушу голыми руками.

Всю ночь Гаранин не сомкнул глаз. Все пыхтел, отвернувшись от Светы. Но по его напряженной спине она сразу догадалась, что ему не до сна. И на долю секунды почувствовала сожаление, что он лежит отдельно, а не обнимает ее, не шепчет в ухо дурацкое «маленькая». По большому счету Гаранин раздражал, да и секс без душевной близости сразу превращался в акробатические этюды. Но Свете хотелось тепла – спасительного и мимолетного – именно от Джина, и провались все пропадом! Страдай сейчас от бессонницы Люсьен, она бы прижалась сзади и, вдыхая запах любимого, постаралась растормошить. А там бы уже и до любви дело дошло. Но Света не посмела навязываться почти незнакомому человеку, тем более такому сумасбродному, как Арсений Гаранин. Она, повернувшись лицом к стене, печально положила ладошку под щеку и через несколько минут очутилась в царстве Морфея. Гаранин потянулся к ней через пару минут, но, услышав ровное дыхание, будить не стал. Он осторожно выпростал свое тело из-под одеяла и, усевшись верхом на старый деревянный стул, уставился в окно. Не то чтобы он злился на себя, нет! Злостью даже трудно назвать его состояние. Ярость, бешенство – и то, пожалуй, слишком мягко.

«Ты зачем ляльку женой представил, дурик? – тоном «зачем Володька сбрил усы» осведомился сам у себя Гаранин. – Ну какая она тебе жена? Так, любовница мимо проходящая! Зато Бабай растрезвонит по всей округе. Этого еще не хватало!»

– Уже все сказано, – сквозь зубы пробормотал Арсений и, чтобы отвлечься от охватившего гнева, открыл ноутбук и принялся проверять почту.

Света проснулась в предрассветных сумерках от монотонных щелчков мыши и сонно прошествовала мимо, по пути бросив взгляд на экран. Гаранин твердой рукой чертил какие-то схемы в специальной программе.

– Что это? – изумилась Света, прекрасно понимая, что точного ответа не последует.

– Автокад, – бросил, повернувшись к ней, Гаранин. – Специальная программа.

– А-а, – протянула Света. – Никогда такой не видела.

– Хочешь, покажу? – загорелся Арсений и даже за руку ее потянул, намереваясь усадить на колени.