Янка Рам - Маленькая слабость Дракона Андреевича

– Никаких молотков и собак, – сдержанно злится Олег, игнорируя его.

– Твоя женщина? – заглядывает Равиль в глаза Олегу.

Пауза в несколько секунд.

– Нет.

В этом тихом, уравновешенном «нет» столько разного – энергии, агрессии, тестостерона…

Вкусно!

– Но попадёшь ей в височно-теменной узел, – касается пальцем моей головы в соответствующем месте, – запустишь конец света.

– Об этом не беспокойся, – улыбаюсь я. – Давно отбит. Родовая травма.

Равиль не понимает, о чём мы. Ещё раз внимательно смотрит на меня и Олега.

– Травма ВТУ, – поясняю я для него, нужно же предупредить, чтобы не развивал своё «нравишься», – может вызвать шизофрению и неспособность воспринимать нравственность, мораль, адекватно принимать решения на этом поле.

– Пойдём, – слегка касается моей спины Олег, выводя из зала. – Умная ты девочка, Туманова. Иногда страшно представить, насколько.

– Не бойся…

– Что?

– «Мы – как трепетные птицы… мы – как свечи на ветру… дивный сон ещё нам снится… да развеется к утру…»

Его глаза распахиваются.

– Что?! – челюсти сжимаются.

– Это «Пикник».

– Я знаю.

Мы зависаем. Секунды идут, люди идут…

– Олег! – Татьяна. – Телефон!

Протягивает ему трубку.

Снова сбегаю.

Не чувствую, что он дёрнул меня по работе. Чувствую его досаду, что не может зафиксировать происходящее, что оно вытекает из его рук. И беспокойство, давящее в мою спину. Привыкай, Зверь… По-другому не будет.

Стол у Ожникова непобедимо завален. Поэтому мы сидим по-турецки на полу на каремате и едим из коробочек запечённые в кляре острые морепродукты прямо руками, запивая соком. Ну не умею я пользовать эти палочки! Костя ловко ловит ими китайскую лапшу. Ну как?? Скармливает порцию мне. Вкусно!

Волосы мешают, и я быстро плету две косицы и закрепляю их цветными резиночками.

Колечки кальмаров… Ммм…

– Лопай, детка, лопай… – стебётся Чеширский. – Ровняй мордашку с попой!

– Тихо мне тут! – хихикаю я, отбирая у него самую большую креветку.

– Как показывает практика, данное заклинание сильно корректирует аппетит моделей. И оставляет самое вкусное мне.

– Так то моделей! – пародирую его манеру говорить, поднимая вверх палец. – А я – ассистент.

Заглядывает Олег.

– Ожников, Костя – вниз. Коллекцию привезли. Проверьте по накладной.

– Женьку не трогай, – проходит мимо Олега Ожников. – Первый раз за сутки ребёнок ест.

Ребята выходят, и мы остаемся одни. Он стоит в дверях, сложив руки на груди и опираясь плечом на косяк. Сложно сбежать.

Я чувствую его вибрацию. Он хочет поговорить. Но этот разговор должен случиться у него с Крис, а не со мной.

Мне хочется говорить с ним о чём угодно, кроме того, о чём хочется ему.

– Садись?.. – киваю ему на каремат.

– Спасибо, я не голоден. И здесь, напротив, есть неплохой ресторан.

– Ресторан – это долго и дорого! А ты потратил все мои свободные деньги на кроссовки, – улыбаясь, ставлю ему ещё разок прививку на будущее от несогласованных со мной вливаний.

– Это был подарок, Женя. Ты неправильно повела себя в этой ситуации, поставив в неловкую меня.

– Мой ВТУ сломан! Откуда мне знать, как правильно? Я делаю так, как чувствую.

– Может, тогда стоит довериться в таких вещах мужчине?

– Чужому? Нет.

– Но… – и я опять чувствую, куда он хочет идти в этом разговоре.

– Никаких «но». А то, что произошло… Это ничего не меняет в статусах. Это… просто моё самоисследование.

– Самоисследование? – с вызовом прищуривается на меня.

– Как узнать свою природу, если не «войти в огонь»?

– Борхес… – цокает он, закатывая глаза. – Серьёзно? Борхес в семнадцать?

– Восемнадцать…

– Семнадцать и тринадцать месяцев.

– Ну и что? Ты не читал Борхеса в свои семнадцать?

– В двадцать. Единственный на курсе.

– А что ты тогда читал в семнадцать? Дюма?

– Леблана, Дойла!

– А Гессе? «Бисер»?

– Позже.

– Де Сада? Мазоха? – улыбаюсь я.

Игнорирует. Глаза улыбаются.

– Может, мазо потяжелее? Андреева?… – поднимаю я бровь.

– Не нужно тебе читать Андреева, Женя, читай Булгакова.

– Булгаков – это любимое из детского! – смеюсь я. – Андреев – когда жизнь становится вдруг слишком забавной, и пора возвращаться в ад.

– Что ещё любимое из «детского»? – улыбается.

– Много… «Идиот», например, Библия, Старый завет, Стивен Кинг… Фрай!

– Посмотри «Догвилль», думаю, останешься в восторге.

– Ты остался?

– О, да.

– Обязательно посмотрю!

Хмурится.

– Олег Андреевич расстроен моим выбором литературы? – выразительно облизываю я пальцы.

– Нда… – сам с собой. – Она слушает «Пикник», читает Борхеса, пахнет так, что стафы начинают заискивающе скулить… и… да… хочет «массаж» в четыре руки.

– Она такая! – улыбаюсь я.

– А ещё ей семнадцать, и она невинна.

– Восемнадцать…

– Семнадцать и тринадцать месяцев.

– Это у тебя такой блокирующий якорь? Работает?..

Молчит.

Ребята возвращаются и падают со мной рядом.

– Чёрт… остыло уже всё… – недовольно ворчит Ожников. – Андреич, купи нам микроволновку!

– Столовую не организовать? – скептически.

– Лучше бар!

Переводит взгляд на меня. Его настроение меняется на тяжёлое.

– Поела?

– Да.

– Тогда вперёд. Тебя люди ждут.

– Чего сразу не сказал?! – подскакиваю я.

– «Ребёнок» был голодный.

Люди, дела, телефоны… Ноги подкашиваются, и я падаю на уютный диванчик Крис. Никуда не поеду… Всё равно через три часа вставать. А если останусь здесь – целых четыре! В гримёрке есть душевая… И всё необходимое у меня с собой в рюкзаке.

Я засыпаю…

Мне снится волшебный трамвай из Фрая. Я привычно покидаю на нём эту реальность. И я не одна в нём.

Олег.

Мы на разных рядах.

Но по-другому ведь не будет…

– Ты на Фесте будешь?

– Нет, я дежурю в агентстве.

– Подожди. Я ведь дежурю!

– Нет, – сжимает челюсти Данила. – Олег сказал, что ты нужна на Фесте. Дежурю я.

– Ясно…

Меня в известность не поставил. Почему?

Хотя… Целый день стараюсь с ним не пересекаться. Возможно, поэтому.

Сегодня приезжает Крис, и можно будет расслабиться.

– Есть хочу… – жалобно хныкаю я.

Последний раз ела вчера под «присмотром» Олега. Сегодня только кофе.

– Заедем?

– Некогда.

– В бардачке шоколад.

– Ты же не ешь шоколад.

Открываю бардачок. Мой любимый, молочный с цельным фундуком.

– Это для тебя.

– Даня… Спасибо! Расплачусь кофе.

– Не надо расплачиваться, Жень. Сходи со мной на день рождения к другу? Послезавтра.

Только открываю рот, чтобы вежливо отказать, как звонит его телефон.