Диана Рымарь - Лиза мне в паспорт

– Две недели выбирал! – тут же кивает он. Встает и с профессионализмом заправского бармена открывает бутылку шампанского.

Комната мгновенно заполняется кисло-сладким запахом, от которого меня почти сразу начинает тошнить. Точнее, тошнит не от запаха, а от воспоминаний о том, каким выдалось мое утро первого января две тысячи девятнадцатого. В памяти дыра, голова будто набита ватой.

– Лизонька, шампанского? – вдруг спрашивает отец Влада.

И так настойчиво тянется к моему бокалу, будто правда собирается налить игристое вино, не дождавшись ответа.

– Нет! – отставляю его подальше.

Уж что-что, а шампанское – точно не мой напиток. Я бы выпила немного обычного красного вина, но его на столе нет, а просить как-то неловко.

– Что такое? – удивляется Виктор Станиславович. – Оно сладенькое, тебе понравится…

– Спасибо, не надо…

– Лизонька, есть какая-то конкретная причина, почему не хочешь выпить шампанского? – прищурившись, спрашивает Мария Олеговна.

«Ага! Не хочу, чтобы меня накрыло с полглотка, как на Новый год…»

Вслух этого, конечно же, не говорю, а как по-другому объяснить ситуацию – не знаю. Из меня паршивый лжец и выдумщик.

На помощь приходит Влад.

– Мама, что ты пристала, Лиза не хочет!

И тут Мария Олеговна так широко улыбается, словно мой отказ от шампанского – это именно то, что она всю жизнь мечтала услышать.

– Ты слышал, Витя? Как же замечательно, что Лизоньке не хочется спиртного…

На следующий день:

Среда, 20 марта 2019 года

19:30

Влад

– Я не пойму, отец, ты чего пристал вообще? – слушаю его и в прямом смысле слова обалдеваю. – Почему решил, что я непременно должен на ней жениться!

Шумно отодвигаю ноутбук, и тот скользит по столу, почти сбивая отцовскую кружку с кофе.

– Ты не собираешься на ней жениться? – тут же хмурится отец. – Но как так, сынок? Вы же живете вместе…

Я и с грудастой матрешкой-секретарем, которая подслушивает за стеной отцовского кабинета, чуть вместе жить не начал. Интересно, он ее за меня тоже сватал бы или это Кареглазка в фаворе?

– Ну а что такого?! Ты прям как Лизка рассуждаешь, честное слово! Люди встречаются, живут, расходятся, это нормально!

– Только не говори, что собираешься ее кинуть! – басит отец на такой громкости, что у меня закладывает уши.

Это уже совсем ни в какие ворота. Говорю с нажимом:

– Даже если бы и кинул, тебе-то что?

В конце-то концов, это моя личная жизнь! Разве нет?

Но видно, отец решительно со мной не согласен. Тут же мрачнеет еще больше, похоронным голосом отвечает:

– Не по-мужски, сынок!

– Обалдеть, – с шумом хлопаю тыльной стороной руки о ладонь, – ты будешь мне указывать, с кем встречаться?!

Грозно на него смотрю, жду, пока проснется совесть, но та, видимо, напилась снотворного, ибо поднимать голову даже не думает.

– Мне надоели эти разговоры! – чеканит отец. – Ты взрослый человек, Влад! Пора научиться отвечать за поступки… Учти, не назначу замом, пока не образумишься!

Мой рот сам собой открывается и закрыться уже не в силах. Интересуюсь внезапно охрипшим голосом:

– То есть мне, пока не женат, должность не светит, правильно понимаю?

Отец берет и кивает, имеет же наглость!

«Ну всё, с меня хватит!»

– Нормальная мотивация! – кисло усмехаюсь. – Банановый тебе, ясно?

Тут уже у бати отвисает челюсть.

– Ты как с отцом разговариваешь! – начинает он краснеть. – Влад, ты переходишь все границы…

«Во дает…»

Еле сдерживаюсь, чтобы чем-нибудь не запустить в его продолжающую краснеть физиономию. Упираю руки в бока и продолжаю резким тоном:

– Значит, твои границы я соблюдать должен, а мои в пень?!

В это время открывается дверь в кабинет. Готовлюсь послать отцовского секретаря туда, куда Макар телят не гонял, и еле успеваю прикусить язык, поскольку в кабинет входит не Анжела, а мама.

Она смотрит то на меня, то на батю и, недолго думая, начинает причитать:

– Витечка, родной мой, ты чего такой красный… У тебя же сердце!

– Ага! Сердце у него, а еще почки и печень! Мам, выйди, мы разговариваем! Чего ты вообще приехала?

– Нет, вы не разговариваете, вы орете!

С этим не поспоришь, но как не орать, когда у бати кукушку срывает на ровном месте. Тут и святой вспомнит, что умеет повышать голос.

Пока соображаю, как лучше себя повести, отец вводит мамулю в курс дела, и она в два счета становится такой же красной, как он сам. Смотрит так, словно я Лизу прирезал и в лесочке закопал. Балдею от такой сплоченности и выдаю единственный имеющий значение аргумент:

– Она, между прочим, в курсе, что я на ней не собираюсь жениться!

– К-как в курсе? – заикается мама.

– А вот так! Я с ней об этом говорил! Не так давно…

– Бедная девочка… – охает мама, а потом хищно продолжает: – Я тебя не таким воспитывала! Да как ты можешь…

У меня глаза на лоб лезут от ее выводов. Пытаюсь объяснить ситуацию:

– А она, между прочим, не возражает! Как вам такое? Не ожидали?!

Оба родителя, наконец, замолкают. Смотрят на меня, часто-часто моргая.

– Как это не возражает? – тихо начинает мамуля. – Быть того не может, чтобы она не хотела… Не верю…

– Пойдите и спросите! – пожимаю плечами. – Возможно, после этого у вас крыши на место встанут? Достали, ядрен багет!

У мамы от моей фразы аж морщинка на лбу появляется, а я знаю, сколько всякой дряни она себе в лоб колет во избежание таких вот казусов.

– Вот пойдем и спросим! Поехали, Вить! – сверкает она глазами.

Примерно через полчаса:

Влад

Выхожу из машины, спешу к подъезду, хочу попасть в квартиру раньше своих неадекватных предков. Но куда там, отец с матерью припарковались почти у подъезда, несутся след в след. Останавливаю их у двери.

– Сейчас все вместе с Лизой поговорим, и потом чтобы больше ни слова, ни полслова про свадьбу!

– Уж конечно… – щурит глаза мамуля. – Вот только-только думала, что ты посерьезнел, остепенился, а ты…

– Успокойтесь! – басит отец. – Чтобы никаких криков при девочке! Нечего ее зря нервировать…

Мои брови после этой его фразы почти касаются волос. Девочку он не хочет беспокоить, видите ли… С чего бы? Но по большому счету с его призывом успокоиться я согласен. Молча киваю, и, что странно, мама кивает тоже.

– Идем.

Отпираю дверь, приглашаю их войти и замираю в прихожей. Вижу на полу какую-то кожаную куртку. Здоровая куртка, не моя, но явно мужская. Кстати, я бы себе такую купил, модель отличная. Стильная, качественная…

«О чем я думаю вообще?»

Мой мозг будто включается и выключается одновременно. А потом всё случается как в плохом кино. Слышу возню в спальне, спешу туда, родители следом. А там картина маслом: моя наивная чистая девочка практически голая лежит под здоровым уродом на моей же постели. Тот моего появления даже не замечает, старательно стягивает с себя штаны.