Диана Рымарь - Десерт по имени Аля

Вчера я звонил в «Отличную» в слепой надежде узнать, что Аля там. Взяла и решила навестить сестер, хотя уже пару лет как ни с одной из них не общалась. Говорил с ее приемным отцом и матерью. Они беспокоились, пожелали мне удачи в поисках, но когда я попросил их рассказать мне об Але, тоже не смогли сказать ничего конкретного. Позвали одну из сестер, и я битый час вслушивался в сбивчивую детско-женскую речь:

– Аля очень добрая, она всю себя дарит. Могла выполнить за кого-то работу, если просили, делилась своим. Она любит море, всегда мечтала попробовать нырнуть с аквалангом и фотографировать подводный мир…

Пока я это слушал, вспомнил, что когда-то давно жена действительно просила меня о такой поездке. Я не помню, почему тогда отказал, а больше от нее об этом не слышал.

«Господи, Алечка, только найдись! Куда захочешь, туда и поедем!» – молит мое сознание.

Да, я совсем не знаю собственную жену, но от этого я не люблю ее меньше. Алюня – мой героин, и я как самый жалкий наркоман остро нуждаюсь в дозе.

«Ее найдут, обязательно найдут…» – стараюсь себя успокоить.

Умываюсь холодной водой, натягиваю свитер, джинсы. Отмечаю, что похудел на два деления на ремне. Надо бы начать есть.

Иду на кухню, долго и упорно смотрю в холодильник. Ничего привлекательного там нет, и оттого, что я туда смотрю, картина не меняется. Решаю пожарить яичницу как в старые добрые холостяцкие времена. Кое-как впихиваю в себя этот недозавтрак, смотрю на часы, уже пора к следователю.

Выхожу из дома, зачем-то заглядываю в почтовый ящик и вижу среди кучи рекламы какой-то белый конверт без обратного адреса. Вскрываю, а там распечатанная на обычном принтере записка:

«Хочешь увидеть свою сучку живой, готовь бабло!

Скажешь ментам, отрежем ей мизинец.

Тебе какой меньше жалко? С правой руки или левой?»

В то же самое время:

Аля

– Купишь мне пирожных? – прошу жалобно.

– Совершенно точно нет! – чеканит Иришка.

– Это еще почему? – хмурюсь.

Она уже обувает кроссовки.

– Потому что кое-кому пора поднять свою трусливую жопку и уже выйти из квартиры! Аля, ну сколько можно тут сидеть? Ты думаешь, тебя по всей стране с собаками ищут? Да, скорее всего, ищут, но в Перми! Здесь ты в безопасности, на вот…

С этими словами подруга достает из своей безразмерной сумки кепку и очки в пол-лица, а еще тюбик красной помады.

– С этим тебя сам черт не узнает! Надевай и пошли со мной!

– Куда? – нервно икаю я. – Ты ж на собеседование, я тебе там ни к чему!

– Там кафе в том же здании, посидишь, подождешь меня, слопаешь свое пирожное…

– Я еще не готова… – упираюсь.

– Э нет, дорогуша, так не пойдет!

Она силой выпихивает меня в прихожую, напяливает на голову кепку и вручает помаду:

– Крась!

Нехотя провожу ярким цветом по губам, надеваю протянутые очки, невольно охаю. И правда, в зеркале меня не признать.

– Михаил бы меня за такую помаду стукнул! – довольно улыбаюсь.

– А я бы твоего Михаила стукнула просто так, из любви к искусству! Всё, вперед! Гулять, дышать, жить, наконец!..

– Эх… – я с опаской оглядываюсь на дверь.

Наверное, и правда пора заканчивать с затворничеством. Квартирка наша, конечно, супер. Хотя, Михаил, разумеется, не одобрил бы: всего две комнаты, да и ремонт не самый новый, мебель немного потрепана – но для меня это скорее плюсы, чем минусы. Никакой многочасовой уборки, стерильности и прочих ужасов. Здесь можно просто спокойно существовать. Читать, смотреть фильмы, мечтать… и фотографировать свои кулинарные шедевры!

Тот же день:

Четверг, 18 марта 2021 года

10:00

Михаил

Сижу в кабинете Васильева, пью маленькими глотками сладкую бурду, которую здесь гордо именуют кофе три в одном, и соображаю, что же делать дальше: сказать о похищении или молчать в тряпочку. Но если промолчу, всё может стать в триста раз хуже. Также понимаю, что вынужденное бездействие сожрет меня изнутри – уже жрет, громко чавкая, смакуя каждый кусок.

В мозгу бесконечно крутится карусель вопросов: «Кто? Как посмели?! Вернут ли живой?»

Теперь мне искренне непонятно, на кой черт я вообще поехал на этот долбаный семинар. Ведь знал, чувствовал, что дома происходит что-то неладное. Аля – нежная, невинная девочка. Ее обидеть ничего не стоит.

Следователь тем временем самозабвенно отчитывает по телефону какого-то сотрудника за то, что тот тянет с экспертизой. Вдоволь наоравшись, Васильев поднимает взгляд на меня и уже совершенно спокойным, даже радостным тоном интересуется:

– Объявились похитители?

Я недоуменно моргаю. Если бы в органах за проницательность повышали зарплату, Васильев мигом бы разбогател. Пока я тут сижу и пытаюсь разрешить неразрешимый вопрос, полицейский уже меня прочитал и ждет лишь деталей. Для него ответ очевиден, а значит, скрывать информацию дальше бессмысленно.

Я кладу перед ним конверт с запиской, и он тут же звонит какому-то спецу:

– Слава, тащи свою задницу сюда!

– Ее все-таки похитили… – выдыхаю наконец.

– Это хорошо! – вдруг ляпает Васильев.

Смотрю на него обалдевшим взглядом, а он тихонько разъясняет:

– Если вышли на контакт, то с большой долей вероятности ваша жена жива. В процессе переговоров можно будет подобраться к объекту, взять тепленьким, если сумма выкупа будет слишком большая…

– Сумма не имеет значения, я дам столько, сколько нужно! – заверяю его.

– Это тоже хорошо! – кивает следователь. – Сильно облегчает дело. Теперь вы пойдете домой и позвоните вот по этому телефону.

Он вручает мне визитку какой-то фирмы по уборке помещений.

– Вызовете горничную. Придет наш человек и проверит дом на наличие жучков. Мало ли, может, похитители следят за вашим домом или поставили прослушку. Мы не знаем, с кем имеем дело, хорошо бы поостеречься. Кстати, за вами теперь будут наблюдать мои люди. Сейчас вам нужно быть очень аккуратным, гражданин Потапов. Не бойтесь, вызволим из плена вашу Алю…

Мы еще некоторое время обсуждаем возможные варианты развития событий, а потом Васильев отправляет меня из отделения. Еду прямо домой. Руки трусятся – хоть за руль больше не садись. По дороге обещаю себе вылить в раковину весь запас спиртного. Хватит заливать горе, жену спасать нужно.

Едва приезжаю, снова лезу в почтовый ящик. В этот раз также нахожу белый конверт. Внутри карточка с надписью:

«5 000 000 $

Жди указаний!»

И фото женского мизинца правой руки, пока, к моей великой радости, не отрубленного. На обратной стороне снимка написано корявым почерком:

«Рыпнешься, отрежу этот».