Никита Фред Декс - Пересечение душ – Хеппи-энд

– Мне совсем нехорошо. Купи мне в аптеке что-нибудь от тошноты. Тот парень… так много крови… я подожду тебя в машине, – произнесла она, путаясь в словах.

Алан потянулся назад, чтобы взять рюкзак, но Ева его опередила и достала купюру в пятьдесят кор из своего рюкзачка:

– Вот возьми. Этого точно хватит, – Алан попытался возразить, но Ева закатила глаза, схватилась за живот и воскликнула: – Быстрее!

Алан взял деньги и выскочил из машины, соображая, где находится ближайшая аптека. Стоило ему захлопнуть дверь за собой, как Ева тут же развернулась и просунула руку в серый рюкзак, вытащив дневник Алана. Она открыла его и на первой странице увидела фотографию, а под ней имя: Ева Кадорк.

Ева выронила дневник от удивления, но снова подняла. Она даже не думала, что на первой странице чужого ежедневника может увидеть свою фотографию и свое имя. Но самое удивительное, что фамилию она узнала не сразу. А только после того, как вспомнила имя своего парня: Алан Кадорк. По коже Евы пробежали мурашки, а по спине скатилась капля холодного пота.

Ева почувствовала, что задыхается. Машина вдруг стала меньше. Ева дернула ручку и выбежала из душного «форда», а через секунду уже стояла у себя в коридоре. Не разуваясь, Ева прошла в свою комнату и рухнула на кровать. В голове у нее гудело, но она смогла преодолеть шок и, вспомнив, что ее рука все еще сжимает дневник, поднялась и с трудом открыла его.

Открыв дневник на второй странице, Ева прочитала:

«Это была занятная встреча. Девушка на первый взгляд показалась мне асоциальной, неразговорчивой и меланхоличной. Я попытался наладить контакт, но она саботировала любые попытки с моей стороны…»

Ева перевернула несколько страниц:

«Как и предвидел доктор Стоун, зажигалка подействовала должным образом. Мне удалось войти к ней в доверие. Кажется, это успех».

Ева не верила своим глазам. В этом дневнике описывалось что-то невероятное. Что-то страшное. Но, что самое жуткое, там описывалась жизнь Евы за последние несколько месяцев. Трясущимися руками, она перелистнула еще пару страниц:

«Сначала меня взбесила Виктория, когда я узнал, что это она сидела в том черном внедорожнике. Но потом я понял, что это произвело неожиданно позитивный эффект: под действием эмоций девушка прониклась ко мне доверием».

Ева вспомнила тот день, когда они шли с Аланом, а за ними следила черная машина. Она прочитала в этих строках события того дня, но не могла понять, что это значит. Она листала дальше:

«Безусловно, это было страшно. Я еще никогда не оказывался в такой аварии. На мгновение я представил, как прощаюсь с жизнью. Но, к счастью, я остался жив. Более того, эта ситуация в корне изменила наши отношения с девушкой. Это не может не радовать».

Через страницу, она увидела что-то совсем невнятное:

«Та авария, как мы и предполагали, запустила цепь ассоциативных воспоминаний в ее мозгу, действующих на подсознательном уровне, что сработало как позитивное подкрепление, детерминирующее дальнейшее увеличение доверия девушки ко мне как к близкому другу или даже потенциальному объекту любви».

Под этим абзацем Ева увидела строку много раз перечеркнутую, из-за чего сложно было разобрать ее содержание. Она подняла дневник, выставив страницу на просвет лучей солнца из окна, и с трудом прочитала:

«Да что я несу, она же до смерти перепугалась…».

Эта фраза окончательно запутала Еву. Силы ее покинули. Она опустила руки на колени, держа дневник трясущимися руками. Ева не понимала половины слов, из которых состояли воспоминания Алана. Но теперь знала наверняка, что их отношения, все, что произошло с ними за это время – было ложью. Ева мечтала провалиться в пустоту. Раствориться в пространстве, чтобы не переживать тех мучительных эмоций, что разрывали ее разум и сердце.

В тот же момент Ева услышала звук открывающейся двери, и паника взяла верх. Неужели она не закрыла дверь? Да, она добралась до кровати как в тумане, но была уверена, что закрыла эту чертову дверь.

Тело оцепенело. Ева не могла пошевелиться, но услышав шаги приближающегося человека, она совладала со своим телом и судорожно заерзала руками по кровати, пытаясь найти что-нибудь острое или тяжелое. Не обнаружив ничего, кроме дневника, она запустила его в сторону дверного проема, где в ту же секунду появился Алан. Он не успел среагировать – синий ежедневник влетел ему прямо в лицо и рассек уголком обложки правую бровь.

Парень едва заметно всхлипнул, пытаясь не подавать вида, что ощутил острую боль, а Ева вскрикнула то ли от испуга, то ли от жалости.

– Все хорошо. Я в порядке. Не переживай за меня, – Алан снял серый рюкзак с плеч и расстегнул его. Он достал бумажную салфетку и приложил к ране, из которой сочилась кровь.

– Думаешь это должно меня радовать? – со злобой выкрикнула девушка, – Что все это значит? Почему в дневнике стоит твоя фамилия рядом с моим именем?

– Потому что это на самом деле твоя фамилия, а не моя, – сказал парень с холодной улыбкой.

Алан ответил так прямо и уверенно, что Ева несколько успокоилась, хотя все равно ничего не понимала.

– Как ты сюда попал? Я же закрыла дверь, – спросила Ева, пытаясь совладать с дрожью во всем теле.

Алан молча поднял левую руку, в которой Ева увидела блестящий металлический предмет с черным прямоугольным основанием:

– Ключ. Он был у меня на случай чрезвычайной ситуации.

Ева попыталась что-то сказать, но из ее рта вырвалось только хриплое: «Чрезвз» – после чего она откинулась на кровать в предобморочном состоянии.

– Кто ты? – страдальчески произнесла Ева спустя пару минут. Пересилив гравитацию, она села и обхватила руками ноги, согнутые в коленях.

– Я хочу тебе помочь. Хочу, чтобы ты вспомнила. Хочу, чтобы ты все поняла. Но не знаю с чего начать.

– Начни с имени. Алан Кадорк – твое настоящее имя?

– Это сейчас не имеет значения, – ответил парень с интонацией строго учителя. – Важно то, что именно так звали твоего отца.

– Что? – воскликнула Ева, вертя головой из стороны в сторону, и попятилась назад. – У меня нет отца!

– А мать? – спросил Алан с прищуром.

– Нет! – воскликнула Ева. – У меня никого нет! Я совсем одна!

– То есть у тебя нет родителей? А где же они?

Ева устремила безжизненный взгляд куда-то вдаль, сквозь парня, и с трудом произнесла:

– Я н-н-незнаю.

– Вот именно! – воскликнул Алан, но тут же взял под контроль свои эмоции. – Ты не знаешь. Точнее не помнишь. Ты не помнишь своих родителей. Ты не знаешь, кто ты и почему живешь в этом доме. Ты так тяжело реагируешь на дождь и на автомобили. По крайней мере, так было раньше. Ты даже имени своего не знаешь.

– Ева, – возмутилась девушка. – Меня зовут Ева… – глаза ее забегали, а губы дрожали.