Виктория Волкова - Личный трофей опального генерала. Часть 2

«Кирсанов, твою ж налево, – вздохнула она про себя. – Устроил шоу! Хотя для того, чтобы вернуться побыстрее к сыну, все средства хороши. Да и Сережке хочется мне силищу показать. Поухаживать. Вон как хвост распушил», – мысленно усмехнулась она и снова посмотрела на мужа влюбленными глазами.

– Сережа, – хрипло прошептала Санька, проснувшись утром, – я хочу шоколадку. Хоть маленький кусочек. Наверное, внизу в буфете есть. Купи, пожалуйста!

– Ага, – тут же согласился Кирсанов, заметив слабый румянец на щеках жены, – только сначала у врачей спрошу. Вон как меня вчера за чай с бутербродом отругали.

– Как прапорщика? – слабо улыбнулась Александра, лежа на высоких подушках.

– Да, здесь я рядовой, – хмыкнул муж, растирая ладонью затекшую шею. – Твоя сиделка…

– Вот странно, – пробормотала Санька. – Сиделка – слово женского рода и имеет один смысл, а сиделец – мужского, и значение совершенно другое.

– Умная ты у меня, – радостно улыбнулся Кирсанов. – Самая умная девочка. Ну и красивая тоже. Лежи тут, не балуйся, – чмокнув ее в лоб, пробурчал он и, точно зная, что никакого буфета в клинике нет, взял в гардеробе куртку и отправился в близлежащий магазин за шоколадкой. Но там толпились люди, да и сами шоколадки, валявшиеся на витрине, показались Кирсанову подозрительными.

«Тут до Елисеевского, если быстрым шагом, – мысленно почесал он репу, – минут пять-семь ходьбы. – И наскоро выйдя кривыми переулками к Тверской, оказался неподалеку от памятника Пушкину. – До дома рукой подать, – про себя отметил Кирсанов. – Хорошо бы зайти, успокоить сына и сестру с теткой», – пробурчал он, но тут же поморщился, прекрасно понимая, что не может надолго оставить жену. Тревожные мысли сейчас же полезли из всех щелей. Кирсанов вспомнил, как сначала, наплевав на правила, гнал в город как сумасшедший, как боялся даже представить, что на жену кто-то напал. За свою жизнь он повидал ни мало раненых и убитых. И вот ей богу, ни за что в жизни не желал бы видеть Александру с проломленным черепом или еще хуже, опознавать ее в морге.

«Что я упустил и где напортачил? – мысленно поморщился он, крепко сжимая руль. – Кто и почему охотился на мою Санечку? И как получилось, что эта охота оказалась удачной?»

Уже из Рэнджа Кирсанов позвонил Егорову.

– Что полиция говорит, Николай Васильевич? Кто напал? Где? – еле сдерживаясь, чтобы не наорать на своего начальника, пробурчал Кирсанов.

– Александра Андреевна из дому не выходила, Бек. Она вчера где-то ударилась. А последствия только сегодня сказались. Лешенька Ларису на помощь позвал. Вон с сиреной по городу везли. Кругом сплошные пробки… Хорошо хоть гаишники помогли.

– А-а-а, – промычал Кирсанов в трубку и, взяв себя в руки, добавил. – Я уже подъезжаю, бать. Уже на Малой Дмитровке.

– Ждем тебя, – отрезал Гоголь. – И мы, и врачи…

«Перетрухал ты знатно, Сережа, – мысленно усмехнулся Кирсанов. – Но заслужил. Ей-богу, заслужил! – хмыкнул он, сворачивая в знакомый проулок. – Озаботился бы раньше трубку снять. Спасибо шефу и Лариске. – Он все еще пытался осознать, что же в приключилось с его женой. – Голова болела? Но это же не смертельно. Из-за таких пустяков не вызывают скорую и не везут с сиреной в частную клинику, специализирующуюся на нейрохирургии. Травма? Если только из-за вчерашнего падения. Гематома, твою мать! – мысленно рыкнул Кирсанов. – Что же там валяется в проклятом сугробе? – внутренне скривился он. – Нужно поехать в Никифоровку… раскопать весь этот долбаный снег, – подумал он. – Вот только когда? Я теперь все время при Санечке. Ни на шаг от нее не отойду. Бедная моя девочка страдала, а я, урод, даже позвонить ей не удосужился. Алексей сильно перепугался, – внутренне поморщился он и снова внес сам себе вердикт: – Придурок ты, Сережа. Не зря сестры тебя ругают. Ларка чуть ли не с кулаками накинулась, да и Алена прислала гневное сообщение. Но спасибо, сестрички, что помогли, – перевел он дух. – Лариса всех на уши подняла, пока я свой дурацкий характер показывал. А матушка Пелагея молилась за Санечкино здоровье. Хорошо хоть жена не обидчивая попалась, – тяжело вздохнул Кирсанов, подходя к Елисеевскому. – Простила сразу же. Даже каяться не пришлось, поверила брехне про опасную и трудную службу, – снова поморщился он, почувствовав тяжесть на сердце и угрызения совести. – Я твое доверие оправдаю, Санечка моя, – про себя поклялся он, сжимая зубы. – Исправлюсь, милая, обещаю».

За своими мыслями он не заметил бредущего навстречу человека в черной куртке и в наброшенном на голову капюшоне. Чуть не столкнулся с ним. Пробормотал под нос: «Простите!» – и направился к витрине с шоколадом. Человек в черной куртке, глянув изумленно и испуганно, даже не сумел скрыть удивления.

«Говорят, в Москве невозможно встретиться случайно», – хмыкнул он про себя, с улицы наблюдая через огромное стекло, как его заклятый враг покупает сладости в нарядной коробке и быстро спешит к выходу.

«Спасибо Аллаху!» – мысленно воздел руки к небу Реза и, дав кровному врагу немного форы, последовал за ним.

– Жаль, нет с собой пистолета или ножа, – скривился он. – Я бы тебя, собака, сейчас завалил. Только тебя голыми руками не возьмешь. Да, Бек? – сжав челюсти, рыкнул Реза, провожая кровного врага по многолюдной улице. – Ну погоди, я тебе устрою, – хищно осклабился он, с усмешкой наблюдая, как Кирсанов покупает в цветочной лавке букет и спешит дальше, во дворы.

«Ишь ты, – хмыкнул мысленно Реза, напряженно глядя в мощную широкую спину. – Ты ничего не боишься, отродье Иблиса? Только я отниму у тебя самое дорогое, как и ты отнял у меня, – сжал кулаки Реза, будто снова увидев безжизненное тело Фатимы, валявшееся в проходе самолета. Ее и Муслима. – Тебе конец, Бек, – рыкнул он про себя. – Ведь не зря же Аллах даровал мне эту встречу. А ты и не заметил ничего», – мысленно усмехнулся Реза, бредя за Кирсановым по кривым московским улочкам, и уставился на невысокие ворота и пропускной пункт рядом. Аккуратная аллейка с елочками вела к белоснежному особняку дореволюционной постройки. «Центр неврологии и нейрохирургии «Нейрон», – значилось на золоченой вывеске. Кирсанов шагнул в будку к охраннику. Кивнул по-свойски, показал пропуск и, внезапно оказавшись на территории клиники, бодрой походкой проследовал в здание.

«Ай-яй, – внутренне осклабился Реза. – Ты, оказывается, на голову больной, – мысленно фыркнул он и побрел прочь. – А ты, Бек, даже не заметил меня, – криво усмехнулся Реза, понимая, что ни в чем не преуспел. – Ну увидел Кирсанова, – поморщился он. – Но, наверное, он цветы и конфеты купил врачу. А судя по тому, что охранник его признал за своего, то, наверное, нашего боевого генерала лечат именно здесь. Нервы в порядок приводят, мозги вправляют».