Анюта Васильева - Полюбить с закрытыми глазами

А мне кричать хочется в голос, только не получается.

– Я так понимаю вы считаете, я ваш проект Анатолию Геннадьевичу слила?

– Нет, мы не считаем, – всё так же спокойно, – Мы точно знаем.

Я продолжаю сидеть на коленях, на голом паркете в то время, как мужчина сделал два шага назад и опустился на белоснежный диван с золотыми вставками. Вся мебель в комнате была в восточном стиле, в плоть, до мелочей, торшеры, бра.

– Это не так, я бы никогда…

– Достаточно! – Алан повысил голос и поднял правую руку вверх, словно повелевал замолчать.

Некоторое время я смотрела на него, как заворожённая. В груди что-то сжалось в это мгновение, я не просто готова была подчиняться, а как бы, «не в ноги царю упасть», хотя… я и так, в его ногах считай. На некоторое время, я засмотрелась на него. Какой же он, всё-таки красивый. Такие ровные черты лица, его густая чёрная борода стала ещё длиннее, из-за неё, я по-прежнему не могу хотя бы приблизительно сказать, сколько ему лет.

– Не хотите говорить со мной, не надо! Позовите Загира, я поговорю с ним, он всё поймёт, это недоразумение, вот и всё…

По комнате прокатился раскатистый, негромкий смех мужчины.

Алан резко встал с дивана и в мгновение, сократив расстояние, обхватив своей огромной лапой мою шею, одним резким рывком, поставил меня на ноги. Приутихшая головная боль вернулась с новой силой. Я зашипела и изо всех сил зажмурила глаза.

– Загир, никогда больше, не заговорит с тобой! Ты предала его. Я не видел его таким разбитым со дня смерти родителей. Не понимаю, каким образом ты пробралась, к нему в душу?! – всё это, мужчина буквально выплёвывал мне в лицо. – Я превращу твою жизнь в ад. Ты пожалеешь не только о том, что сделала, но и о том, что родилась.

Загиру сейчас действительно очень плохо, я это каким-то шестым чувством ощущаю.

Как это объяснить?

Вот бывает, встречают друг друга парень с девушкой и понимают, вот она, моя судьба. И живут потом душа в душу всю свою жизнь, а мы… нет, мы точно не пара, у нас нет страсти друг к другу, по крайне мере у меня ни разу не возникало химического притяжения к Загиру.

Мы скорее, как две родственные души, как бы бредово, это не звучало. Я заранее знала, в каком настроении придёт Загир, хорошо понимала, когда его лучше оставить одного, когда наоборот, ему нужно с кем-то поговорить.

Он, в свою очередь чувствует меня.

На новый год я, само собой ездила домой, к маме и отчиму. Буквально с порога, между нами произошёл грандиозный скандал.

Я полностью расслабилась и совсем позабыла о нравоучениях мамы, явилась домой в одежде, что покупала для меня Наталья. Всё это, с остервенением, было буквально содрано с меня. Мама впервые осыпала меня грязными словами, кричала, что я, потаскуха,в Москве от рук совсем отбилась. Её не смущало даже то, что раздела, она меня на глазах у Станислава, а тот ещё и масло в огонь подливал, не стесняясь разглядывать моё практически обнажённое тело, говорил, мол, в Москву я потому и уехала, чтобы хвостом крутить никто не мешал.

Мне было, так паршиво…

Загир, позвонил примерно через десять минут, моих душевных терзаний, «ты там грустишь» не спрашивал, а утверждал он. Я впервые, при ком-то позволила себе в голос разреветься. Обычно, я всё Бесу рассказываю, а тут, устыдилась, просто сказала, мол, недопонимание, с мамой произошло, слава богу, он не настаивал на подробностях, просто отвлёк меня разговорами ни о чём.

Хуже всего, что мама с утра потащила меня к гинекологу. Убедившись в том, что я по-прежнему девственница, она немного успокоилась.

От воспоминаний, возникших так некстати, меня отвлёк Алан, стягивающий с меня пижамную кофту. Сопротивление лишь сыграло ему на руку, он быстрее смог меня избавить от одежды. Под кофтой само собой не было бюстгальтера, я ведь уже намеревалась лечь спать.

– Вот так, будет лучше! – обхватив себя руками, я смотрю шокированным взглядом на мужчину, и задыхаюсь от возмущения.

Алана же, моё состояния только забавляет, он хватает меня за запястья и разводит руки в стороны открывая грудь.

Его глаза потемнели, Мужчина заговорил на родном языке, от хрипловатого голоса Алана у меня побежали мурашки.

Я просила Загира, хотя бы немного научить меня их языку. Сначала он сопротивлялся, но потом всё же сдался, и время от времени рассказывал мне об их культуре и учил языку.

Сейчас Алан сказал, что я красивая девушка и у меня красивая… не разобрала сказанного последнего слова, но думаю, судя по взгляду, он говорит про грудь.

Его ладонь ложится на одно полушарие и стискивает его.

Я хватаю мужчину за руки, пытаюсь отстранить его от себя. Но, что ему мои сопротивления. Он выше почти на голову и шире меня раза в три. Алан заводит руку мне за спину и притягивает к себе, тесно прижимает и начинает поглаживать моё тело.

Я дышу ему в грудь и пытаюсь, освободиться.

– Пусти меня, ты не имеешь право.

– Имею! – с этими словами Алан опрокидывает меня на диван, и я лечу на него вниз головой.

Алан цепляет меня за пижамные шорты, и стягивает их вместе с трусиками.

– Вот так, будет ещё лучше.

– Да, что ты творишь?! – хочу обозвать его, но сдерживаюсь. Я сейчас далеко не в выигрышном положении – Не нужно Алан, вы совершаете ошибку, рано или поздно правда всё равно выйдет наружу, но ничего уже не исправишь.

Я прикрываюсь маленькой подушкой и с ужасом наблюдаю, как мужчина расстегивает ремень на брюках. Он тянет вниз молнию, схватив меня за предплечье, стаскивает с дивана, ставя перед собой на колени. Через пару мгновений перед моим лицом раскачивается огромный член. На крупной головке которого, поблёскивают капельки смазки.

У меня кружится голова и в глазах снова туман, всё плывёт и это очень мне мешает. Я упираюсь рукой в его бедро и, собравшись с силами, чтобы не расплакаться, шиплю сквозь зубы.

– Я не буду этого делать!

Алан ухмыляется.

– Будешь Есения, ещё как будешь, – рукой он берёт меня за подбородок и большим пальцем давит на него, пытаясь раскрыть мой рот. Я резко мотаю головой, и у меня получается вырваться.

– Если ты посмеешь засунуть это в мой рот: детей тебе будет делать нечем! – и сама, от себя не ожидая, для убедительности, наверное, клацнула зубами.

Алан, на моё действия запрокинув голову громко рассмеялся.

– Я ведь просто могу выбить тебе зубки. Не жалко такую красоту?

– Можешь, – соглашаюсь я. – Но дёснами можно тоже нанести непоправимый вред.

– Ну что ж, давай пока тогда по-другому попробуем.

Алан одним уверенным движением снимает с себя футболку и обнажает идеально прокаченное тело. Следом идут брюки и боксеры. Мужчина, совершенно не стесняясь своей наготы, смиряет меня насмешливым взглядам, когда я, пройдясь глазами по его телу, смотрю в его лицо.