Ирина Степановская - Калека

Черт с ней, с кистой, но как унизительно было бы, реши она сейчас поплавать с ними! И потом, а вдруг все-таки лопнет?.. «Скорая помощь», больница… Испортит всем отпуск и ничего не добьется. Ей было неприятна любезность мужа по отношению к другой женщине, но его можно было понять, он скучал. Приходилось терпеть.

«Да куда он денется? — рассуждала Марина. — Восемнадцать лет вместе».

Профессор с любовницей тоже наблюдали за Ингой.

— Этой кого-нибудь перекусить — раз плюнуть, — сказала любовница. — Жуткий крокодил. Жалко Марину. Ведь уведет у нее мужа эта калека, не то что я.

Любовница говорила не просто так, а с намеком. Она очень хотела, чтобы Профессор расстался с женой, и тогда она заняла бы полагающееся ей уже по закону место на самолете во Францию. Но Профессор был непоколебим. У него были собственные моральные принципы. Любовница сдерживалась, потому что он обещал протолкнуть ее в шоу-бизнес.

— Твой флирт наверняка неприятен Марине, — как-то намекнул Профессор Кириллу. — Она неважно выглядит.

— У нее проблемы со здоровьем. Давно. — Кирилл не желал вдаваться в подробности. Он закрыл тему.

— Ну-ну, — хмыкнул Профессор и отошел. Обедали они по-прежнему вместе, но все чувствовали, что чем ближе к отъезду, тем больше разрушается их такой вначале дружный мирок.

Любовницу вызвали на прослушивание. Она умчалась, забыв всех и все. Профессор в одиночестве ел инжир и сотовый горный мед, так как был уверен, что они в таком сочетании повышают потенцию. Марина мучилась. Наступали тяжелые дни, и она почти не вставала. С утра бревном лежала на пляже, а после обеда в постели. Дочка была брошена на произвол судьбы. Кирилл большую часть времени проводил с Медузой. Она была еще больше выдержанна, любезна и приветлива. Только в уголках ее опущенных глаз опытный в таких делах Профессор замечал удовольствие собственницы, завладевшей желанным предметом и пытавшейся скрыть радость этого обладания от окружающих. Она, казалось, не замечала косых взглядов со всех сторон. Их компания повсеместно привлекала внимание. А Кирилл будто был на седьмом небе.

— Нам повезло, что рядом такая удивительная девушка, — говорил он про Ингу.

«Какая сила воли, какой характер и какая внешность! — думал он про себя. — Жаль, что у Марины не хватает всех этих качеств. Вернее, они отсутствуют. Но изменить в Марине уже ничего нельзя!»

А дни летели своим чередом.

Инга должна была уезжать первой, за ней Профессор, а потом, через день, и Марина с семейством. Накануне отъезда Инги решено было устроить прощальную вечеринку. Был выбран самый приятный на всем берегу ресторан.

«А у него-то хватит воли дотерпеть до Москвы или не дотерпит, слабак? — думал про Кирилла Профессор. Профессору было действительно жалко Марину. Он видел, что она нездорова. — Люди странные существа, — думал он. — Сколько же в них гордыни! Марина считает Медузу калекой. Ей следовало бы быть прозорливее. Медуза считает себя несчастнее всех и поэтому более всех достойнее любого успеха».

«Как хлопотно, как неохота идти! Надевать длинное платье, обтягивать живот… Скорей бы домой! Пойду в ресторан в брюках!» — решила Марина.

Дочурка не думала ничего. Володька исчез после очередной бурной ссоры, и она была вся в слезах.

Кирилл брился тщательнее обычного. Инга явилась в блестящем черном.

— Я не смогу видеть тебя четыре дня до приезда в Москву, ужас! — сказал ей Кирилл, приглашая танцевать.

— Мы могли бы не расставаться хотя бы сегодня, моя комната рядом. Я одна, твоя жена спит крепко, она сама говорила. — В темноте южной ночи Инга казалась пришелицей с незнакомой звезды. Космической героиней, преодолевающей жуткие преграды и неизменно выходящей из передряг победительницей. Ее глаза излучали неземную страсть.

«Не дотерпит!» — смачно ухмыльнулся Профессор, выпуская в ночь ароматный столб светлого дыма.

— Меня от дыма тошнит! — заявила дочурка.

— Не возражаете, если я выведу погулять вашу дочь? — вежливо поинтересовался Профессор.

Марине было почти все равно. К счастью, вечер закончился рано. Кирилл и Инга больше не танцевали. Дочурка накачивалась шампанским и надоедала Профессору дурацкими вопросами о венерических заболеваниях. К двенадцати разошлись. В постели Марина с наслаждением вытянула отекшие ноги и подложила под живот подушку. Проснулась она ровно в три от душераздирающего крика. Марина села на постели и огляделась. Почти светало. Фаллосы кипарисов и веера пальм отчетливо были видны в окно. В комнате, кроме нее, не было никого. В коридоре отчаянно вопила дочурка.

— Придурки! Уроды! Калеки!

Марина надела халат и выскочила из комнаты. Дочурка, захлебываясь слезами и рвотой, сидела на полу в коридоре, а возле нее, успокаивая и утешая, плясали одетый Профессор и совершенно раздетый Кирилл. Марине почему-то сразу пришло в голову, что его постель в их совместном номере даже не была разобрана.

«Где же он спал?» — тупо соображала Марина. Но дочурка быстро ей помогла.

— А-а! И мамочка тут! — возопила она, и Марина отчетливо поняла, что дочурка невообразимо пьяна.

— Где ты шаталась? Где Вовка? — решительно подступилась Марина, вспомнив, что она все-таки мать.

— При чем тут Влади-и-мир? — деланно кривляясь, удивилась представительница юного поколения. — Он-то как раз тут совсем ни при чем!

— А кто при чем? И где ты так нализалась? — пыталась прояснить ситуацию мать. У нее у самой закружилась голова.

— Марина, пойдем в комнату, я все объясню! — Кирилл взял жену под руку.

— Нет, не к нам! Лучше в эту! — Девчонка вдруг проворно вскочила на ноги и пинком растворила дверь соседнего номера. Номер был обитаем. На тумбочке в свете накрытой пляжным полотенцем настольной лампы красовались букет роз, два бокала, бутылка шампанского, а рядом на порядочно смятой постели возлежала под голубой простыней совершенно спокойная Инга, удивленно и безмятежно смотревшая через открытую дверь на вошедших.

— Ни к чему, девочка, так вопить! — ровным голосом сказала она. — У меня самолет ровно в девять, через три часа надо вставать, и я должна выспаться!

— И с этой стервой мой папочка спал! У тебя под носом! У всех на виду! — с новой силой от обиды и ревности завопила дочурка.

— Это правда, Кирилл? — закричала Марина. — Собирайся и улетай с ней, чтоб духу твоего тут не было! — В стойкости и сдержанности, без сомнения, Марина сильно проигрывала сопернице.

— Все обойдется, Марина! — попробовал выступить на два шага Профессор.

— Это ты его подучил?

Профессор едва устоял от сокрушительной затрещины.

— Нет! Он только картинки из «Плейбоя» показывал несовершеннолетним! — что есть силы заорала дочурка.