Аремид Шелко - Наши Снимки

– Фейт, дорогая, ты нам вчера так и не рассказала про того парня, что привёз тебя вечером. Когда познакомились? Где вы были? Что делали? Как он тебе? – решила мама переключить тему нашего разговора.

– Это был Винсент. Мы с ним познакомились позавчера в школе. Тогда же он предложил мне поучаствовать в его фотосессии в роли модели. – не поднимая головы, рассказывала я. – И вчера, собственно, мы ездили в город на съёмки. Там Вин показал мне очень много красивых и необычных мест, а также рассказал, как нужно позировать на камеру. Он хороший фотограф… и человек тоже хороший…

– Вин, значит. – кивнула мама и с круглыми, недовольными глазами посмотрела на папу, прикрывшегося журналом. – Дорогой, ты ничего не хочешь сказать нашей дочери?

– А что я могу сказать? Ой. Что я хочу сказать? – не отрываясь от страниц журнала, спросил он с демонстративной выразительностью.

– Например, что в этом возрасте очень опасно гулять с мальчиками наедине, что сейчас подростки стали подлее и злее, чем были когда-то, что некоторые ребята опасны для знакомств – хоть что-то! В конце концов, это была твоя идея завести друзей.

Она считает Винсента негодяем. Это понятно, как предел синуса икс, делённого на икс, где икс стремится к нулю. «Нельзя рисовать, нельзя смотреть аниме, нельзя дружить – это пагубно влияет на мозг. Ты должна учиться, поступить в университет. Всё начнётся после совершеннолетия» – если раньше я могла счесть эту строгость за заботу и родительские инстинкты, то сейчас для неё не могу найти даже самого глупого оправдания. Необоснованность, ложь, недосказанность, тайна.

– Чего плохого в обычной дружбе? Фейт же сказала, что они просто гуляли и фотографировались. Чего запретного в том, что парень набирает себе портфолио работ?! – пошёл папа в экспрессию.

А Феликс с лёгкой, издевательской улыбкой продолжал свою трапезу.

– Это опасно для неё, Лиам! – заметно повысила мама голос, наклонившись в сторону отца.

– Почему опасно? – резко вступила я в разговор, подняв голову и откинувшись на спинку стула. – Почему для меня опасно иметь друзей? Почему опасно общаться с моими сверстниками? Почему, если это опасно, другие ребята общаются друг с другом?

Все посмотрели на меня с несколько круглыми глазами – удивлением. Даже Рекс, лежавший всё это время у холодильника.

– Дорогая, просто он может ужасно поступить с тобой… – последовал жалобный и спокойный полушёпот.

– По статистике случаев насилия в нашем округе в год случается от трёх до пяти. Такая тенденция сохраняется уже более десяти лет. Более того, возраст потерпевших варьируется от двадцати шести до сорока, из чего можно сделать вывод, что вероятность неблагоприятного исхода около пяти или семи десятых процента. – ответила я монотонным и немного строгим голосом. Впервые мне приходится в такой манере общаться с родителями. – Мама, всё хорошо. Винсент хороший парень. Не такой, как мои предыдущие одноклассники…

Папа нервно постучал по столу и, пододвинувшись к столу поближе, посмотрел на маму, пребывавшую в непонимании. Примерно такое непонимание окутывает меня от мысленных вопросов про мои лекарства.

Казалось, они переговариваются на ментальном уровне, пытаются договориться, как им ответить мне и моему миниатюрному бунту. Самому первому. Незначительному, если сравнивать с выходками Феликса.

Через буквально мгновение мой брат отстранился от еды и начал неспешно аплодировать.

– Настолько грустные, что на вас смотреть противно. – бегло посмотрел он на родителей. – У вашей красивой лисички появились клыки – она научилась скалиться! Вы должны прыгать от счастья! Фейт, наконец, входит во взрослую жизнь, разве это не повод для улыбки?

Родители продолжали терпеливо молчать. И очень серьёзно думать.

– Не исключаю, что вас терзает вина, но… – усмешливо протянул Феликс, – это лучше, чем ничего. Было бы ещё классно вам рассказать про всё, пока не стало поздно, но это, так, жизненные мелочи, видимо. Мам, пап, вы продержались с секретами слишком долго – можно начать уважать! Достаточно недосказанности.

Он был похож на актёра, играющего самую язвительную, злобную, но решительную… или решающую роль. «Comme le diable!» – прокричала когда-то со сцены подобная актриса. Я запомнила.

– Феликс, скажи хоть ты, что происходит со мной. – обратилась я к брату.

– Будет неправильно, если это раскрою я, поэтому не смогу, по крайней мере, сейчас. Прости. – стиснул он зубы и пару раз прикусил нижнюю губу в размышлениях. – Не думаю, что ты слишком далеко от разгадки. Ума у тебя намного больше, чем у меня. Да и больше, чем у именитых учёных – Лиама и Эбигейл Фокс.

«Эмоции» – пролетело у меня в голове. Проблема находится в моих чувствах, так ведь? Не знаю… это звучит крайне неправдоподобно, ведь чувства – одни из фундаментальных явлений в теле человека, он приобретает их с рождением. А я, в отличие от нормального индивида, не понимаю и не до конца могу их испытывать. Если, конечно, вообще могу.

– Мам, пап, чего молчите? Правды нечего бояться. А если вам стыдно за своё, не знаю, прегрешение, то, поймите, надо заняться искуплением, что молча не делается.

– Хватит, Феликс. Достаточно. – очень твёрдо сказала мама, подняв голову. – Мы с отцом сами разберёмся.

– Уверены? – посмеялся Феликс. – Иногда родители делают такие смешные поступки. Настолько смешные, что над ними смеяться как-то не очень!

Провокация. Один из приёмов психологического тхэквондо. Используется, чтобы закрепить своё превосходство над оппонентом и не оставить ему и шанса на парирование или контратаку.

Некоторое время назад Феликс пытался научить меня этому мастерству, но у меня не получилось до конца понять их суть и методику выполнения.

– Ладно, я поехал на работу. – сказал он, отодвинув от себя пустую тарелку и стакан, и вышел из-за стола.

Родители продолжали молчать. Им нечего сказать? Нет, они знают, что им надо сказать, но не понимают, как именно, в какой манере раскрыть тайну, напрямую связанную с моей жизнью.

– Значит, мы мне ничего не скажете? – решила я спросить… подтолкнуть их в сторону разговора.

Мама и папа переглянулись и, казалось, снова обменялись мысленными словами, после чего обратились ко мне:

– Фейт, давай поговорим на эту тему вечером, хорошо?

– Хорошо. – последовал от меня короткий кивок. – Тогда я пойду собираться на автобус.

Родители не могут же соврать и здесь? Так ведь?

***

Сегодня на улице довольно тепло – семнадцать градусов, если быть точным –, что удивительно для середины осени. Когда мне было семь, мы жили в штате, где в это время вовсю идёт снег и дети лепят снеговиков. С этим опытом такая благоприятная погода воспринимается крайне непривычно.