Аремид Шелко - Наши Снимки

А ещё через минуту картинка перед глазами сильно поплыла и принялась мутнеть, и к горлу подступил непонятный колкий кол, состоявший будто из острых рыбьих костей. Мне плохо… очень плохо! Точно, мама же говорила, что в таких ситуациях мне надо выпить лекарства. Но точно не здесь… не хочу, чтобы на меня смотрели.

Плотно прижав рюкзак к груди, я покинула класс и побежала дальше по коридору, после чего, зайдя за угол, без сил села на холодный пол. Дышать стало ещё тяжелее, но, скорее всего, это из-за этой небольшой пробежки от класса биологии. Почему же учительница меня так сильно невзлюбила? Может, она услышала что-то обидное из моих уст?

Отыскав на дне рюкзака, под тетрадками, маленькую баночку яркого оранжевого цвета и бутылку воды, я принялась высыпать в ладонь крупные сине-белые таблетки, какие обычно принимаю по расписанию. Сколько их нужно в таких ситуациях? Одну или три? Не помню… лучше будет три… наверное.

Проглотив каждую по очереди, я запила горький вкус, обжигавший язык, обильным количеством воды и принялась ждать момента, когда они подействуют и картинка перед глазами успокоится и станет чёткой. Главное, не переставать дышать, даже если трудно. Дышать так, как учила мама, медленно, глубоко и ровно, следить за каждым вдохом и выдохом.

Можно ли говорить сейчас, что первый учебный день в новой школе у меня не задался? Наверное, нет, всё-таки впереди ещё несколько уроков, другие учителя и предметы. Как говорит мой папа: «Если случилось что-то плохое, то обязательно жди, что наступит и хорошее!» – значит, надо просто подождать. А где самое лучшее для этого место? Внутренний двор, пожалуй.

Вскоре дыхание пришло в норму, и все неприятные ощущения бесследно исчезли. «Что ж.. можно идти во внутренний двор» – мысленно протянула я и направилась к ближайшей лестнице.

Довольно необычно идти по абсолютно пустым школьным коридорам и краем глаза наблюдать за тем, как в кабинетах идут занятия. То есть… для меня впервой… необычно не сидеть на уроке, не слушать и параллельно записывать лекции, не решать задачки, а просто… гулять по школе.

Меня можно теперь назвать бунтаркой? По моему скромному мнению, если ученику или студенту по личному самочувствию необходимо покинуть кабинет и подышать свежим воздухом, то ничего не должно его удерживать от этого. Желание чувствовать себя здоровой – не нарушение правил и школьного устава. Это нечто естественное, хоть и слегка безобразное! Стоп, а если охранник увидит, что ученица бродит по коридорам без дела, он проведёт её к директору или в кабинет, в котором у неё идёт занятие?

Через несколько минут я пришла во внутренний двор, представлявший собой маленький уютный парк с живыми заборами-кустами, высокими деревьями с верёвочными качелями, скамейками и фонтаном размером с человека или двух в самом центре. Это намного креативнее и практичнее, чем обычная зелёная лужайка посреди… школы. Может, устроить пока что второй завтрак? Ну, или перекус.

Устроившись на скамейке напротив работающего фонтана, я достала из рюкзака пакетик с домашними шоколадными снэками и принялась по одному аккуратно их есть. Вокруг меня растеклась абсолютная тишина, нарушаемая лишь звуками падающей и текущей воды в фонтане. Ну, ещё шелестом травы и шорохом ветвей, укрывавших меня от солнечных лучей. Мама сказала, что это настоящее умиротворение, безмятежность или что-то в этом роде. Она любит вещи, связанные со спокойствием, медитацией и тематикой дзен.

– Не мешаю? – вдруг послышался юношеский голос откуда-то сбоку.

Я повернулась на него и увидела «местного бунтаря» – Винсента. Он находился буквально в нескольких сантиметрах от меня и смотрел с широкой улыбкой мне в глаза, периодически метая взгляд на волосы. Он так улыбался ещё в автобусе. И тогда тоже смотрел на меня…

– Нет, не мешаешь, а что такое? – поинтересовалась я, отодвинув в сторону пакетик с вкусностями.

– Просто не хотел прерывать твой перекус. Можно я сяду рядом? – спросил он, продолжая тянуть улыбку.

– Да, конечно. – последовал от меня кроткий кивок.

Винсент ловко перепрыгнул живую ограду и через мгновение оказался точь-точь на скамье, после чего, спустив одну ногу на асфальт, принялся что-то разглядывать в своём фотоаппарате. Стоп, а фотоаппарат разве был у него, когда он стоял на другой стороне? Не заметила, что ли…

Да и что делает ученик во время урока с такой вещью на внутреннем дворе? Хотя, пожалуй, не я должна спрашивать подобное.

– Вот, смотри, как тебе? – через несколько секунд сказал Винсент и протянул мне фотоаппарат.

На маленьком экране я увидела себя, сидящую с немного поникнувшей головой и с опущенным взглядом. По краям фотографии находилось что-то размытое зелёного цвета, скорее всего, листья. Не знаю почему, но она казалась мне живой, как дерево, лениво махавшее своими ветвями над нашими головами. Казалось, что на ней я испытывала эмоции. Грустные, печальные, но эмоции. Ни на одной из семейных фотографий у меня не получалось передать необходимые чувства, которые никогда не понимала, а тут это вышло совершенно случайно…

– Я старался, чтобы фотография вышла атмосферной. Заняться немного ретушью и её можно будет поставить на обои в телефоне или отправить на крупный фотофестиваль на конкурс! – посмеялся Винсент и откинулся на спинку скамьи.

– Получилось… очень здорово. – сказала я и протянула ему фотоаппарат.

– Да ты скупа на чувства. Обычно люди от таких фото прыгают от счастья.

– Нет, правда получилось здорово. У родителей ещё ни разу не получилось сфотографировать меня так, чтобы я на картинке испытывала хоть что-то.

– Ох, как же круто слышать комплимент про то, что у тебя получилось превзойти кого-то! – радостно промолвил он и спрятал фотоаппарат в чехол. – Знакомые говорят, что у меня талант в ремесле фотографа.

Родители, когда мне исполнилось шестнадцать, рассказали мне про тип очень настойчивых парней, которые ни за что не отступят, пока не заполучат девушку. «Фейт, запомни, их лучше избегать» – до сих пор помню тот разговор.

– Не знаю, по-моему, ты просто очень хорошо фотографируешь.

– Нет, но ты реально очень скупа на чувства! – посмеялся Винсент и пододвинулся чуть ближе. Между нами осталось сантиметров десять или пятнадцать. – Но при этом ты в тот момент была очень грустной. Что-то произошло?

– Не знаю, было занятие биологии у мисс Грейс. Я опоздала на пару минут, и она засыпала меня какими-то странными вопросами, абсолютно не относящимися к теме урока, назвав при этом ничтожеством. Мне стало плохо, вот, я и решила прийти сюда.

– Мисс Грейс? Так… это которая обитает в четыреста двадцать втором, не ошибаюсь?