Янка Рам - По осколкам

– Пойдём на кухню. Пожалуйста.

На подоконнике тонкие женские сигареты. Дина достаёт одну. И я прикуриваю тоже. Мы стоим у окна напротив друг друга.

– Чего тебе надо, Арс?

– Поговорить…

– Говори.

– Прости мне моё помешательство. Этот кокаин. Никогда я больше к нему не прикоснусь. Никогда.

– Очень за тебя рада, – равнодушно. – Ещё что-то?

– Да!! Я очень виноват в том, что накалил обстановку своими гулянками, когда ты была беременна. Мне казалось, что это важно для бизнеса. Все эти связи. Я ошибался и виноват в этом ОЧЕНЬ. Да – алкоголь был. Да – наркота. Но я никогда, никогда, слышишь? Я не прикасался к другим женщинам! Я чист в этом.

– Всё?

– Нет!! Тогда, на Костином дне рождения, я пережрал наркоты. Я даже ходить не мог сам. Как я оказался с этой тёлкой в одной кровати, не представляю! Я видел её первый раз в жизни! Клянусь! Чем хочешь!

– Хм… – злая ухмылка. – Это какой-то особенный спич, который принято говорить, когда жена застаёт мужа в постели с другой женщиной? Молодец. Воспроизвёл дословно и очень убедительно. Мне нужно поаплодировать сейчас? А ещё какие-то варианты есть? Этот уже даже в мыльных операх зае*ал.

– Дин… – от возмущения теряю дар речи. – Почему ты не веришь мне?

Я никогда ей не врал! Никогда!! Всегда был открыт весь до основания!

Закрыв глаза, она начинает надорванно, истерично смеяться и с болезненным стоном замолкает.

– Я готов сесть на детектор и ответить за каждый момент, бл*ть!

– Пошёл вон, Арсенин.

– Я не всё сказал.

– Окей. Продолжай.

– Дальше, Дина… Дальше мне было страшно и больно. Не меньше, чем тебе, слышишь?! Очень страшно было, – сглатываю я, вспоминая. – Я тоже был один. Беспомощность, сука!! Беспомощность и… Я не понимал, что происходит у вас. Врачи почти ничего не говорили. Ты же запретила. Сказала, что я – не отец. Я только знал, что всё плохо!! А за что?! За тёлку ту? Тогда это несправедливо. Не трогал я её! Х*р знает, как она упала туда! За то, что поехал на этот е*учий день рождения? Виноват!! За то, что не почувствовал грань – тоже виноват!! Но это же несоразмерно, Дин!

– Всё?

– Нет, – вдыхаю поглубже. – Я не только в этом виноват. Когда уехал… – опускаю глаза. – Я сломался и сошёл с ума. Было много наркотиков, грязи… тёлок, – мой голос пропадает. – Да. Это было. Не хочу врать. Зачем? Не знаю. Я ничего не соображал. Не позволял себе трезветь. Глушил и глушил. Не хочу за это просить прощения, – неровно дышу, съезжая опять с катушек от пульсирующей, удушающей боли в груди. – Не хочу!! Потому что это ты ломала меня и сломала. Ты хотела, чтобы я в этом утонул, и я тонул. Но больше не могу. Я хочу жить.

– Теперь всё?

– Теперь всё.

Выговорился. Прислушиваюсь к себе. Не становится, бл*ть, легче. Нисколько!

Почему?!

А потому, что не верит! Не чувствует! Не хочет разделить со мной!

А я хочу… Хочу её боль! Забрать, стереть, искупить. Что угодно! Но она не отдаст. Вижу по её равнодушной маске на лице.

– Жить? Живём дальше, Арсенин.

– В смысле?…

– Живём. Дальше. Я тебя больше не люблю. Мне всё равно – как и что было в той, прошлой жизни. В моей новой тебя нет.

– М.

Пытаюсь въехать в её слова.

– Попала. Больно. Заслужил.

– Уходи.

– Не могу.

Делю шаг к ней ближе, замечая, как бешено начинает колотиться венка на её шее.

– Диночка…

– Не трогать! – отдёргивает руку. – Ты грязный.

Смотрит на меня с отвращением.

– В яблочко, Дин. Давай ещё, – хриплю я.

– Я тебя презираю, Арсенин.

– Да я и сам… – хрипну окончательно. – Ещё?

Подхожу впритык, её губы начинают дрожать. Толкает ладонью в грудь.

– Ты отвратителен мне. Ничтожество!

Киваю.

– Ну, бей, Дин, давай! Сильнее! Чего ты… Ты же знаешь, я схаваю всё.

Её глаза наливаются слезами. Она часто-часто моргает.

– Просто уйди… – голос дрожит.

– Тихо-тихо… Так не надо, – сглатываю я. – Диночка…

Обессиленно съезжает по стене вниз.

Опускаюсь на колени, закрывая глаза.

– Прости… Прости… Прости меня!!

Лицо обжигает пощёчина.

Сжимаю губы, зажмуриваясь крепче.

Ещё одна. Ещё…

Слышу, как она истерично дышит.

Моё лицо немеет. Открываю глаза.

– Я очень люблю тебя. Пожалуйста. Я хочу домой.

– Убирайся! – она начинает плакать навзрыд. – Убирайся, я прошу тебя, убирайся…

– Мама… – начинает тоже рыдать застывшая в дверном проёме Алиса. – Мама…

Бл*ть… Бл*ть!!!

– Всё, всё… ухожу.

С самого утра катаюсь по всяким эфемерным делам. На каждом перекрёстке рефлекторно сворачиваю в сторону Дининого дома. Очухавшись, поворачиваю обратно, от него. Так и катаюсь кругами.

Пи**ец…

Что там мне нужно было?…

Притормаживаю у торгового центра, вспомнить не могу.

Телефон звонит.

– Доброе утро, Арс.

– Привет, Пашка. Не спишь?

– Нет. По делам катаюсь.

– Срочные дела?

– Да нет, ерунда.

– Слушай, ты далеко от Дининого дома?

Сердце срывается в галоп от этого вопроса, стираю со лба испарину.

– Рядом.

– Можешь подъехать, помочь?

Давлю на газ, с облегчением позволяя себе, наконец-то, свернуть на этот вожделенный маршрут.

– А что случилось?

– Долго объяснять. Короче, мне нужно чтобы ты покатал их по делам. Со мной Дина не поедет, а я её такси отпустил. Нехорошо… Она куда-то торопилась.

К врачу они собирались, вспоминаю я. К аллергологу.

– Две минуты.

Давлю на газ.

Паркуюсь рядом с его тачкой.

Пожимаем друг другу руки. Арс весь взорванный и нервный, вымотанный, замученный.

– А ты чего такой?

– Тяжёлый разговор…

Перекидываем ко мне детское сиденье для Алисы.

– Я поеду, чтобы не накалять. Поднимись… предложи помощь, ладно? Вроде бы она толерантно тебя воспринимает.

Толерантно…

– Конечно, Арс.

– Спасибо, братишка! – тянет он руку, прямо глядя в мои глаза.

Пожимаю. Очень тяжело смотреть ему в глаза так же прямо. Но я же не косячил, чёрт возьми. А остальное… остальное не в моей власти! В чём я виноват?

Но виноват. Чувствую.

Уезжает. А я поднимаюсь и стучу в дверь.

Открывает.

– Привет, – заплаканная, тоже измученная.

– Доброе утро, Дин. Я зайду?

Распахивает дверь шире, пропуская меня внутрь.

– Дин, ты Алису к врачу должна была везти сегодня, так? Меня Арс попросил покатать вас по делам.

– М. Опоздали мы, Паш. Теперь заново надо записываться, – вздыхает она.

Неуверенно покачнувшись и взмахнув руками, ложится спиной на стену.

– Дин?…

Закрывая глаза, сползает по ней вниз, на корточки.

– Дин!! – падаю на колени рядом с ней. – Дина?

Перехватываю за лицо.

– Всё нормально, – медленно открывает уставшие глаза, они закрываются снова.

Но я вижу, что ей совсем не нормально.

– Диночка, тебе плохо?