Янка Рам - Шаманка. Место рядом со мной

Мара встаёт передо мной, исподлобья сверля меня взглядом.

– Там зверь! Отойди!!!

– Там зверь. Мой. Йага.

Пытаясь отдышаться, опускаю ствол ниже.

– Собака, что ли?

– Рысь.

– Рысь?! Разве можно приручить рысь? – тревожно оглядываюсь я. – У неё же очень сильные инстинкты. Особенно здесь, в своей среде обитания. Они же даже сытые убивают. Из азарта.

Чувствую на себе опасный взгляд хищника. Адреналин продолжает пульсировать в крови.

– У вас много общего… – слегка пренебрежительно.

Мара отворачивается и идёт вперед.

Я стараюсь держаться ближе, чтобы эта долбаная рысь, которая чуть не довела до инфаркта, не приняла меня за дичь.

– Почему «Яга»?

– Потому что она страж…

– А я думал, Яга – это ты, – с усмешкой пытаюсь пошутить.

– Я – Мара. У меня другие задачи.

Под ногами довольно широкая тропинка. Как я не заметил её? Я же все тут облазил.

– А почему «Мара»? – вспоминаю славянскую мифологию. – В честь богини смерти? Или богини плодородия?

– Это одно и то же.

– В каком смысле?

– Разные этапы цикла. Но процесс един.

– Куда мы идём?

– Туда, куда ты так стремился. Ко мне.

– И что там?… – я застываю, не договорив фразу.

Брови ползут вверх. Вообще-то, я пошутить так хотел…

Небольшой бревенчатый домик высоко над землёй. Свечу фонарём на высокую приставную лестницу. За ней…

– Реально?! На «курьих ножках»?! Чувство юмора у тебя, конечно, аховое.

– «Курных», – поправляет она меня. – Курьих – ошибка транскрипции и перевода. Это сомья. В тайге рациональней ставить на пни, чем класть фундамент.

– Курных?

– Пни обкуриваются дегтярной смолой, чтобы насекомые и грызуны не портили опору.

– Да? А то я…

– А ты сказок в детстве перечитал и местных наслушался.

– Нда… А там что? – перевожу фонарь левее и вскрикиваю от ужаса.

Снова какой-то мелькнувший силуэт. Он исчезает вместе со светом.

– Не понял… – приближаюсь я к месту, где он был. – Это что?

– Это могильные плиты.

– Да б*ять! – дёргаюсь опять от животного ужаса, психуя на свой непрекращающийся мандраж.

Силуэт снова на секунду появляется и двигается.

– Стой, это же зеркала!! – подхожу к двум ближайшим могилкам, понимая, что видел своё двигающееся отражение в свете фонаря.

– Да.

– Твою мать!! Кто ставит зеркала вместо могильных плит?! – шокированно разглядываю резные оправы больших зеркал.

– Тот, кто не хочет закрывать «дверь» окончательно.

– Это кладбище?… Где я вообще?!

– А куда ты шёл?

– К Маре.

– Так ты у неё… С добром ко мне не жалуют, поэтому просто… прошу в покои! – указывает она рукой на приставную лестницу.

Массивная рысь с разбегу запрыгивает на двухметровую высоту, замирая грациозным силуэтом на высвеченном луной торце избы.

И её «в покои» я слышу почему-то как «упокоить».

Чертовщинка!

Мара – в облегающих кожаных штанах, и, не удержавшись, я поднимаю фонарь, чтобы снизу полюбоваться на то, как чёрная кожа заманчиво натягивается на её заднице при каждом шаге вверх по приставной лестнице.

Как только она исчезает в чёрном дверном проёме, лезу за ней следом. На самом верху натыкаюсь взглядом на подсвеченные луной глаза Яги. Мне хочется поднять над ней растопыренную кисть, как над кошкой, и подразнить её так. Но эта «кошка» легко отгрызёт мою руку за такую вольность.

Оскаливается на меня с тихим шипением.

И я, ускоряясь, влетаю в тёмный проем. Свечу фонарём по сторонам. Примерно три на три. Маленькая печь, спальник в углу, рядом сундук. В углу очень современный компьютерный стол с ноутбуком. И этот угол создает эффект склеенного пространства двух разных веков. Забавно!

– Света тут не предусмотрено?

– Свет нужен тем, кто хочет разглядывать. Тем, кто хочет видеть, достаточно свечи.

В её руках вспыхивает свеча.

– Взглядом, что ли, зажгла? – саркастически усмехаюсь я.

Щелчка зажигалки не слышал.

– Ты боишься. Не бойся. Мы тебя не съедим.

– Пф… – звучит гораздо пренебрежительнее, чем мне хотелось бы.

Веду плечами, стряхивая с себя чувство напряжения и поселившуюся глубоко внизу живота какую-то тревожную тяжесть. На автомате прикасаюсь к стволу, надёжно сидящему за моим поясом. Мара больших опасений не вызывает, но вот Яга…

– А вообще практикуете? – ухмыляюсь я. – Каннибализм?

– Каннибализм нет. Но Йага людоедка.

– Чо?! – разворачиваюсь я, с ужасом ощущая рысий взгляд.

Она застыла сфинксом в проёме открытой двери.

– Иногда, – добавляет Мара как ни в чём не бывало.

– Так, Марена Богдановна. Жути на меня наводить не надо. Давайте ближе к делу.

– Тогда садись.

– Куда?

– Где стоишь.

Опускаю взгляд. На полу тускло светятся зелёным светом сворачивающиеся в спираль непонятные мне символы. Диаметром примерно метра полтора. Эффектно!!

– Фосфор?

– Да.

– Что за фигура?

– Лабиринт твоего разума.

– Ну да! – скептически вздыхаю. – Мне в центр?

– Нет.

Садится по-турецки так, чтобы центральная площадка сантиметров сорок в диаметре осталась пустой. Сажусь так же напротив.

Она ставит в центр свечу.

– Как тебя зовут?

– Я – Серый. Сергей.

– Подходящее имя… За чем ты пришёл?

– А ты разве не видишь? Ты же видящая.

– Почему ты пришёл, я вижу: потому, что твоё время выходит, и тебе пора домой. Я хочу услышать, ЗА ЧЕМ ты пришёл.

– Найди мою смерть. Мне сказали, что ты умеешь. Я тебе заплачу.

– Чем?

– Деньгами! Чем ещё?

– Зачем мне деньги?

– Деньги – это свобода.

– Деньги – это плен. Ты в их плену. И не можешь делать то, что тебе хочется. А я могу… Моя жизнь никак не поменяется от того, больше или меньше денег у меня станет. Они не регулируют мою мотивацию.

– Разговариваешь ты не по-местному.

– А я не местная.

– Ну, подожди! На что-то же ты покупаешь технику, – киваю на ноутбук. – Еду.

– Еду мне приносит Йага.

– Ой, ладно, генераторы для ноута твоя Яга тебе не приносит.

Мой фонарь, лежащий рядом, светит под стол. Там два массивных генератора.

– И кожаные брендовые штанишки тоже вряд ли.

Поднимаю фонарь, светя ей на пояс. Там дорогущий лейбл.

– База твоя, в конце концов! Доход ты с неё явно не получаешь, а содержать её надо, и налоги платить тоже.

– Мои земные дела решают мои доверенные лица. Я об этом не забочусь.

– Чем-то же ты им платишь за работу!

– Я отсрочиваю их смерть.

Вау… сколько пафоса!

– А какие это «лица»? «Первые»?

– Ты интервью пришёл брать?

– Нет. Ты поможешь? Что ты хочешь за это?

– Зеркало. С серебряной основой. Овальное. Метр в высоту. И я дам тебе взглянуть на то, что ты хочешь увидеть.

– На днях тебе его доставят. Такое, как на твоих могилах?