Дана Алексеева - Люблю (ненавидеть) тебя

– Абби, где Харли? Нигде не могу его найти.

– Он позавтракал с утра, а потом я его не видела. Наверно, лежит под деревом в тени…

– Его не было на улице, я проверяла, – с тревогой сказала я.

Я выбежала на улицу еще раз, начала громко звать его и присвистывать. Но он так и не показался. Я вышла с виллы и начала искать его любимых местах на прогулке:

– Харли, дружочек, где же ты?!

Мои метания заметил садовник с виллы Мартина:

– Мисс, вы кого-то ищите?

– Да. Мой пес Харли потерялся. Лабрадор. Может, видели?

– Такой золотисто-бежевого цвета с гуляющим любопытным взглядом и непрестанно дергающимся хвостом?

– Да-да, это он! – воскликнула я и подошла ближе к садовнику. – Где вы видели его?

– Да у нас на вилле и видел, – усмехнулся он. – Сегодня с самого утра здесь. Уходить отказывается. Я хотел прогнать, но хозяин запретил.

Услышанное удивило меня, но позже я смогла найти объяснение такому поведению моего пса.

– Это точно мой Харли, – твердо сказала я. – Проводите меня?

– Конечно, мисс. Они гуляли на улице недавно, может, еще не зашли.

Внутри все заликовало, когда я увидела Харли, лежащего в тени с собакой Мартина. В отличие от хозяйки, Харли беззаботно отдыхал и не беспокоился, как там я поживаю. Я была рассержена и счастлива одновременно. Но, видимо второе превалировало, потому что я бросилась обнимать своего потеряшку.

– Харли, вот ты где! Я тебя обыскалась! И не стыдно тебе, а? – я потрепала его за уши.

Мартин был неподалеку. Он лежал на широких качелях, и я не видела его глаз из-за темных очков, но он смотрел на нас и расслабленно улыбался.

– Привет. Почему не отправил Харли домой, я потеряла его…

– Привет, Оливия, – он снял очки и зафиксировал их на голове. – Зачем же я буду выпроваживать дорогих мне гостей. Харли пришел к Айрин. Я не стал им мешать.

Я оценивающе посмотрела на хвостатых питомцев, которое игрались лапами друг с другом. По-моему, и вправду у них что-то намечается. Собачья влюбленность… И судя по поведению Харли, намерения у него точно серьезные.

– Харли, ты не можешь здесь оставаться, – пыталась я достучаться до собаки. – Пошли домой. Айрин не нравятся такие надоедливые ухажеры! Придешь к ней завтра.

Я взяла Харли за ошейник и потащила к выходу. Всем своим весом Харли рухнул на землю и отказывался куда-либо двигаться.

– Харли!

Мартин громко засмеялся, а я прожгла его взглядом:

– По-твоему, это смешно?!

– По-моему, ты придумываешь трагедию там, где ее нет. Пусть Харли остается здесь, я не против.

Мартин встал с качели и двинулся ко мне.

– Вообще-то это мой пес, – я прочистила горло. – И он не может вот так просто сменить место жительства.

– Мне кажется, Харли, что так не считает… Послушай, пусть пока побудет здесь. Он не по-детски запал на Айрин, и его можно понять.

Я встряхнула волосами и недовольно нахмурилась. Моя собака не хочет возвращаться ко мне. Вот дела. Харли- молодой пес, и он впервые загулял по-взрослому. Почувствовала себя мамочкой, переживающей за ребенка, который пустился во все тяжкие.

– Ладно, – с трудом согласилась я. – Пусть пока побудет здесь. Но не вздумай поощрять его разгульное поведение. А то он подумает, что его хозяйка – монстр в юбке, и не захочет возвращаться вовсе.

– Хорошо, – со смешинкой в голосе сказал Мартин.

– Раз так, то я тогда пойду, – поджала губы я и посмотрела в сторону выхода.

– Ну, уж нет! Ты – моя гостья э, и без чашки чая я тебя не отпущу, – засуетился Мартин и преградил мне путь.

Я растерялась.

– Всего лишь чашка чая, Оливия, – мягко и в то же время требовательно повторил он.

– Я… я не пью чай после полудня.

– Мы будем не одни. Если ты до сих пор сомневаешься в моих бескорыстных побуждениях…

– О ком ты?

– О Лили. Думаю, она с радостью захочет увидеться с тобой, – засиял Мартин.

– Лили?

– Да, она в доме. Я приглашал тебя вчера, но ты отказалась. Сегодня у тебя просто нет выбора.

Я впала в немой ступор. Если та девушка, которую я видела вчера в доме Мартина и есть Лили, то… Блин, я ревновала Лили к Мартину? Какой кошмар… Как же эта малышка изменилась за пять лет?

На свой страх и риск я согласилась зайти к Мартину в дом, чтобы повидаться с Лили.

Как ни крути, но я скучала по этой малышке и нередко вспоминала ее, когда общалась с другими детьми. Я помнила, как в прошлом мы легко с ней находили общий язык, а ее заразительный смех не мог не заставить засмеяться в ответ. Мы дурачились и подшучивали над Мартином и ловили кайф, когда наши детские проделки удавались на славу.

Приятная грусть заполнила грудь при воспоминании о беззаботном, счастливом времени, и губы сами растянулись в улыбке. Сердце сжалось, а в животе все скрутилось в нервный узел… Я переживала. Спустя пять лет вновь увидеть ее мягкий доверчивый взгляд голубых глаз, ее милое личико со вздернутым носиком, слегка обсыпанным веснушками и с широкой жизнерадостной улыбкой.

Даже не верится, что сейчас нас разделяла одна комната.

Мартин остановился перед входом в гостиную и пригласил войти внутрь:

– Проходи, она здесь. Я сказал ей вчера, что ты живешь по соседству. Для нее будет сюрпризом увидеть тебя в гостях.

Мартин поддерживающее кивнул. Я увлажнила свои пересохшие от волнения губы и с приветствующей улыбкой прошла в гостиную.

В центре комнаты стоял огромный диван, на котором лежала девушка. Она закинула худые длинные ноги с массивными бутсами на подлокотник и была погружена в смартфон. Услышав движения у входа, она повернула голову на нас, задержала секундное внимание, а затем, как ни в чем не бывало, продолжила смотреть в телефон, громко пощелкивая своей жвачкой.

Моя улыбка сползла вниз, как и воодушевление, наполнявшее меня, перед встречей с Лили. Где моя Лили?! Это что, она? Я обернулась на Мартина и послала ему шокированный взгляд. Мартин нахмурился и недовольно посмотрел на наглую девицу.

– Лили, поздоровайся с гостьей. Это Оливия, ты же помнишь ее? – очень сдержанно спросил Мартин.

– Как забыть? – пробурчала она в ответ и бросила косой взгляд на меня.

– Лили, – требовательно повторил Мартин, и та тяжело вздохнула.

– Да блин… – она убрала телефон в задний карман коротких джинсовых шорт и с шумом встала: – Ну, привет.

Я не знаю, какое у меня было лицо в этот момент. Наверно, очень растерянное, в какой-то мере даже напуганное и шокированное. В ушах был шум, а глаз задергался от увиденного. Я просто не могла подобрать слов для этой девахи с холодными недоверчивыми глазами, которые подчеркивались резкими черными стрелками. Ее мелированные волосы были собраны в небрежный пучок, который отражал всю суть отношения ко мне да и ко всему миру, в частности. От нее веяло наглостью, невоспитанностью и пофигизмом.