Янка Рам - Особые полномочия на любовь

Не ее… Я не против детей. Я обожаю детей! Но… Это немного мне щелкнуло по мозгам. Я люблю, чтобы все было прямолинейно и открыто. Не люблю закулисной игры. Но девочка не ее… И кольца нет… Выдыхаю. Вбиваю свой номер, пряча улыбку, подписываю его: «Я уложил тебя, помнишь?…» и набираю себя.

Звук звонков отключен. Чувствую, как вздрагивает в кармане телефон.

Диляра задумчиво делает несколько глотков кофе. Возвращаю ей телефон.

– Какие планы на вечер?

– А какие предложения? – стреляет в меня пытливым взглядом.

– Вау… Ммм… – быстро перебираю варианты.

Был уверен, что вежливо съедет.

Домой я ее не затащу по-любому, там бабушка.

Есть, конечно, шанс напроситься к ней… Слышу звук будильника.

– Ай… – с досадой достаю свой телефон.

– Ужин семейный! Забыл совсем… – развожу удрученно руками: – Не могу его пропустить.

Он в мою честь.

В ответ прохладная, чуть разочарованная ухмылка.

О, нет! Я не отмазываюсь и не съезжаю!

– Если хочешь, поехали со мной, – выпаливаю я.

Нет, у нас в семье так не принято.

Никаких девушек на семейных событиях, если это не официальная невеста или жена.

Но… С ней бы я… не обломался засветиться в семье.

Нравится – пиздец просто! Так, что внутри все порхает и взрывается.

Мне кажется, я свечусь, как радиоактивный, от своих почти неконтролируемых хотелок.

И перед глазами у меня вспышка слева, где я за косу тяну ее так, чтобы прогнулась подо мной, и вспышка справа – как позволяю оседлать и стягиваю с нее этот чертов топ.

Соглашайся, Диляра… Нервно покусываю губу, следя за ее реакцией.

Я правда хочу, чтобы она поехала.

Почему? Потому что моя женщина должна… просто обязана вписаться в мою семью.

И если это невозможно, я хотел бы понять это в самом начале пути, чтобы можно было тормознуть с притязаниями, пока не влип окончательно.

А Диляра – она такая… Она либо сразу зайдет, либо нет.

Пару секунд задумчиво хмурится.

– Нет, – с улыбкой качает головой. – Но спасибо за доверие!

Взгляд капельку теплеет.

Е-е-е!! Это был удачный заход.

Окей, это мы еще успеем. Планы у меня наполеоновские!

– Пора мне, капитан Зольников. Спасибо за кофе и за спарринг.

– И Вам, лейтенант Владо, за компанию…

Прогнувшись гибко, как кошка, встает с барного стула. Красиво ведет плечами.

– У буржуев принято целоваться на прощание в щеку… три раза, кажется.

– Но мы же не они, – дергает претенциозно бровью, протягивая руку.

Жадина… Но она права. Здесь не место для открытого флирта. Это все потом.

И от предвкушения меня сносит очередной радиоактивной волной возбуждения, словно пару недель мне кололи не антибиотик, а бычьи дозы тестостерона. А если еще посчитать, сколько я не трахался до больнички, то впору слечь в бесславном бою со спермотоксикозом.

Пожимаю красивые пальцы с короткими ноготками бордового цвета.

Вытягивает руку и уходит в сторону женской раздевалки. Мой взгляд снова прилипает к ее идеальной заднице.

Какой кайф… Эндорфиновый душ просто! Душ, да… Опомнившись, подскакиваю тоже.

Быстренько ополоснувшись и побросав вещи в сумку, выскакиваю на парковку. А ее машины уже нет.

Это ничего! Теперь у меня есть номер. И руки чешутся отправить ей какой-нибудь горячий беспредел. Но я не даю им воли. Все потом.

На ужин все-таки опаздываю, застряв в пробке недалеко от дома.

Обмыв звезды, как положено, мы всей нашей мужской составляющей уходим на лоджию покурить.

Андрюха с нашим старшим, Серегой, травят пьяные анекдоты.

Слушаю вполуха и пропускаю все приколы, зависнув в телефоне.

Ищу ее по номеру во всех мессенджерах.

– О… Про Ваньку! Омоновец подходит, значит, к проституткам и говорит одной из них: «Пойдем, отойдем к забору…» Отходят… Он ей: «Загибайся!» Проститутка: «Подожди, я хотя бы колготки сниму». Он ей: «Да ерунда, я и так перелезу!»

Дружный ржач.

– Это бородатый… – на автомате бормочу я. – Новое давай.

– Новое сам давай, ты же у нас копилка!

Есть! На авке черный скорпиончик… Ух! Касаюсь ее иконки, открываю окно для переписки.

Что написать?

– Ты чего там застрял, Иван? Выныривай, – выкидывает сигарету дядька.

– Да… – неопределенно отмахиваюсь я.

А кстати!..

Братья, потушив сигареты, заходят обратно, а его я притормаживаю:

– Дядька…

– М?

– Погоди.

– Ну?

– Лейтенант к тебе один в отдел устраивается…

– Да не один. Смена состава у меня. Я же говорил.

– Меня только один интересует. Владо Диляра. Знаешь?…

– Диляра Владо?…

Прислушиваюсь к себе, с удивлением понимая, что… накрывает меня ревнивым бешенством к племяшу. Контролируемым. Но от этого не менее чувствительным.

Как интересно… Красивая, конечно. Но… Сильные женщины – это не мое. Давно не влекут. На службе переел еще по молодости.

И настолько нелепо это чувство для меня, что я растерянно улыбаюсь своим болезненным ощущениям.

– Ну знаю, допустим. Дело читал. Собеседовал.

– Возьми ее… Зачем маринуешь?

Вот прожженная девица, быстро сообразила, через кого надавить!

– Это она тебя о протекции попросила?

– Нет. Не просила. Поинтересовался – поделилась.

– Ну да, как же.

Теперь тем более не возьму!

– Да отвечаю – не просила! – начинает пениться Иван.

– Когда успел познакомиться?

– В спортзале сегодня… – пожимает плечами.

– Она подошла?

– Неа… Я.

– Зачем?

Цокает языком, закатывая глаза.

– Дядька, тебе ж сорок два, а не семьдесят. Ты меня пугаешь!

– Служба у меня такая, Иван.

– Ну а у меня-то нет! Могу я с девчонкой красивой познакомиться?

– Она тебя старше, какая она тебе девчонка?

– Реально? – удивленно поднимает брови.

– Реально. У нее вышка. Два года работы в ментовке, а потом академия. Посчитай…

– Ой, да год-два разницы, – пренебрежительно фыркает он.

Да, на самом деле это вообще никакой роли не играет. С чего я его отговариваю?

– Возьми ее.

– Нет.

– Почему?

– Мутная она.

– У тебя все мутные!

– Служебная деформация.

– Но кого-то же ты возьмешь!

– Кого-то возьму…

– Теперь получилось, что я ей медвежью услугу оказал? О которой она еще и не просила? Стремно вышло, – зло тушит сигарету.

– Ладно. Обещаю твою протекцию в решении не учитывать.

Вздыхает.

– Спасибо и на этом.

На лоджию выходит мать с мокрыми полотенцами.

– Накурили… – осуждающе.

Молча открываем пошире окна, чтобы быстрей проветрилось. Мать развешивает полотенца.

– А Андрюхе ты с Варей помог… – недовольно прищуривается племяш.

– Так ты не сравнивай. Варя – мать двух Зольниковых. А Диляра кто?

– Смотри, дядька, женюсь – потом не отмажешься.