Лана Муар - Фиалковое сердце Питбуля

– Тебе хоть что-то досталось?

– Немного.

– Что-нибудь понравилось?

– Мусс, и эклеры. Они были похожи на пуанты.

– Я так же подумал, когда на них смотрел.

Мне нравится ее удивление. Неподдельное и искреннее. Подкупающее говорить правду, раскрывать карты, совершать безрассудные поступки… Хочется прямо сейчас сорваться в аэропорт, взять билеты в тот же Крым и посмотреть, как она улыбается, смотря на море. Она улыбнется. Чувствую. Всем телом чувствую.

– Кайф, у тебя двадцать минут найти клуб, в котором сегодня для девушек в черном бесплатный вход!

– Сейчас найдем, босс.

Мысли летят вприпрыжку. Приглашения не было, но мне оно и не нужно – приду сам. Отдых мне никто не может запретить, а случайность совпадения выбранного мной для этих целей клуба только сыграет на руку. Она удивится, и мне нравится, хочется ее удивлять. Искренность я чувствую кожей. Ее практически не осталось в людях, она исчезает, утекает водой сквозь пальцы, уступая место меркантильности и расчету. И чем меньше ее становится вокруг, тем острее бьёт по мозгам чистая, неиспорченная похабщиной денег искренность.

– «Feelings», босс! Вечеринка «Черная пятница».

– За-ме-ча-тель-но! Я люблю черный цвет.

Глупая улыбка поселилась у меня на лице, когда я, закрыв дверь квартиры и скинув ботинки, полетела на кухню трижды моргнуть светом, а потом всматривалась в стоящую под окнами фигуру и увидела поднявшуюся вверх руку – Назар увидел мой сигнал, убедился, что поднялась в квартиру без приключений, и только после этого пошел к стоящему в темноте арки внедорожнику. Тому самому, что медленно полз за нами всю дорогу от балетной школы до въезда во двор.

«Важно не где, важно с кем», – пронеслось у меня в голове, а сердечко тудумукнуло и окончательно растаяло, растекаясь по венам пузырьками шоколадного мусса. И ведь вроде бы ни о чем особенном мы не говорили. Болтали больше о чепухе, изредка останавливаясь у фасадов домов, где Назар показывал мне какой-нибудь спрятанный на виду элемент декора с вполне себе определенным смыслом и целой историей, а не для красоты, как раньше думала, но отчего-то именно эту болтовню хотелось растянуть подольше. Так легко я общалась, наверное, только с Манькой. С парнями все же чувствовалась натянутость или что-то подобное, когда вроде бы и можно поговорить, но уже и не о чем. И тут, контрастом, хочу ещё и это «важно не где», сказанное с таким смыслом, что волей неволей задумаешься, а действительно ли важно где, если важно с кем.

– О-о-ох, – выдохнула я, отлипая от окна, за которым уже давно исчез и Назар, и огни внедорожника.

Потянулась к дверце холодильника, на которой Манька прилепила стикер записки: «Эвка, в клубе вечеринка. Приеду поздно. Не переживай.» И на автомате написала ответ: «Хорошо!». Правда уже через минуту хлопнула себя по лбу и выкинула яркий листочек в мусорное ведро.

«Какое хорошо? Вместе и поедем. Я же сегодня иду в клуб, где работает Манька! А иду?» – прислушалась к себе и кивнула. Точно иду. Настроение, порхающее где-то высоко в небе требовало продолжения такого замечательного вечера, а лучше, чем танцы, могло бы быть какое-нибудь романтическое свидание. Даже знала с кем, но ни Назар не предложил, ни я не решилась позвать составить мне компанию. Крутилось ведь на языке, только струсила, подумав что такие предложения, тем более во вторую встречу, должен делать парень, а никак не девушка. Ещё подумает, что я какая-нибудь такая же охотница за богатым и успешным, как Лорка с Аней. Чтобы и Мальдивы, и Гоа, и операция по увеличению груди. Последний пункт в списке запросов Ани заставил подойти к зеркалу, задрать вверх кофту, посмотреть на свою и отвести глаза в сторону со вздохом. Ну да. Повода для гордости нет. Как и у всех девчонок с труппы. Кроме Лорки. У нее, на зависть всем и мне тоже, грудь можно было смело назвать грудью, а не недоразумением, отдаленно напоминающим холмики с бледно-розовыми пупырками сосков. Действительно, больше недостаток, чем достоинство. Хотя и в этом есть свои плюсы. Можно носить маечки, топики и не заморачиваться подбором лифчиков, которые Лорка днём с огнём не могла найти на свою передвоечку-недотроечку.

«А ещё она не скачет из стороны в сторону, если взбредёт в голову прыгать,» – этот «жизненно важный» аспект ничего толком не компенсировал и не придавал уверенности, но почему-то после него я попрыгала, все так же с задранной вверх кофтой, и заулыбалась шире, – «Не вихляются!»

Показала своему отражению язык и поскакала в комнату, чтобы пройтись по полкам в поисках чего-нибудь черного и экономящего две тысячи рублей за вход в самый модный клуб города. Не бог весть какая сумма – Манька и про большие рассказывала, когда в «Feelings» устраивали закрытые или тематические VIP-вечеринки. Там порядок цен за один только пригласительный стартовал с негуманных пятизначных сумм, но и Манька, и все, кто слышал или бывал на таких мероприятиях, как один утверждали, что это самые безбашенные и сумасшедшие тусовки, ради которых выложить десять или двадцать тысяч совсем не жалко. Билеты, каждый раз со своим уникальным дизайном, даже после вечеринки хранили, как реликвию, или продавали за половину стоимости. Что уж говорить про эмоции от самого факта присутствия – на полгода вперёд обеспечены точно. Вспомнить только «Пижамную вечеринку», со смены на которой Манька, простая повариха, вернулась красная, как рак, и два часа не могла выдавить из себя ничего понятного кроме: «Это… А он… И ещё… Стыдобища!» Сама я там не была ни разу, но сегодня решила восполнить пробел и посмотреть на самый модный клуб изнутри своими собственными глазами. Тем более, когда туда идут все девчонки и завтра разговоры будут исключительно и только о прошедшей вечеринке, оставаться дома, как минимум, глупо. И настроение все больше требует танцевать.

Черные брюки-карго, оверсайз худи, Манькины кроссовки – у меня из черной обуви только шпильки и сапоги, а в них после репетиции особо не потанцуешь без вероятности на утро проснуться с гудящими ногами… Я смотрю на все это монотонное «великолепие», стоя перед кроватью в трусах и спортивном бюстике-топике – тоже черных, чтобы соответствовать требованиям дресс-кода по полной, – и всерьез размышляю о том, что спарюсь раньше, чем оттанцую хотя бы час, а, сняв худи и оставшись в топике, буду чувствовать себя, мягко говоря, очень некомфортно. Клуб совсем не зал балетной школы, где новые люди в труппе появляются крайне редко и все давно привыкли друг к другу настолько, что девчонки иногда могли прогуляться за забытой на станке кофтой в одном белье. Можно, конечно, надеть какую-нибудь футболку или рубашку, но у меня в гардеробе ничего такого из черного нет – все больше белое или цветное, – а единственная майка, попадающая в цвет, как и кроссовки, Манькина. И она на меня не налезет при всем моем желании. Я даже всерьез подумала, что можно сбегать до ближайшего магазина и купить там недостающий элемент одежды, но со всеми этими сборами, походами в душ, приведением себя в порядок и быстрым перекусом, чтобы не идти развлекаться на пустой желудок, время не подумало остановиться и неумолимо бежало вперёд, приближаясь к отметке, после которой уже останется вызывать такси. К десяти девчонки соберутся и подождут минут пять для проформы, а потом просто пойдут веселиться. Вот только я их там вряд ли быстро найду, да и честно говоря одной в первый раз в неизвестный клуб… Страшновато. Первоначальный вариант – доехать на автобусе, – отмёлся ещё час назад, когда я переворачивала коробки в кладовке в поисках кроссовок, а теперь вопрос вообще встал ребром – не идти совсем или идти, но как-нибудь так, чтобы и потанцевать, и не раздеваться. Хоть монетку кидай. И ведь ничего другого и более умного не сделала. Сбегала за сумочкой, достала из нее кошелек, а из него свою счастливую монетку, найденную в парке – ту самую, на которой с одной стороны красовалось «Да», а на другой «Нет, – и, спросив идти или остаться дома, подбросила ее над кроватью, чтобы она никуда не укатилась. Мягко шлепнувшись на рукав худи, монетка перечеркнула все мои сомнения своим «Да», и я, убрав ее обратно и вызвав такси, стала торопливо одеваться.