Татьяна Скобелева - Авантюра цвета фуксий

Положив трубку, Вероника принялась за обычные домашние дела. Каждый раз, когда после трудового дня она возвращалась домой, приходилось наводить нарушенный порядок. Настоящий трудовой день, в обычном понимании этих слов, наступал два раза в неделю, когда присутствие в редакции было обязательным. Тогда приходилось вставать раньше. «Сова» по природе, она любила посидеть допоздна над своими статьями и утром вставала неохотно. Времени едва хватало: душ, кот, завтрак, лицо, одежда, сумка. Прежде до работы ее подвозил Вадим, иногда Вероника пользовалась машиной мужа сама, но без охоты – раздражали пробки на дорогах.

Вечером она всякий раз восстанавливала нарушенный утром порядок: Вероника любила красоту и чистоту. Этого требовало ее эстетическое кредо. Объясняться с Вадимом приходилось ежедневно потому, что его привычка все разбрасывать в самых неожиданных местах такому кредо никоим образом не соответствовала. За время их семейной жизни муж так и не сумел привыкнуть к требованиям жены и, как истинный творец, предпочитал хаос, называя его «художественным беспорядком». О мастерской, где Вадим мог вытворять, что угодно, поначалу они не могли и мечтать. С появлением в их жизни Эмилии, владелицы картинной галереи, появилась и мастерская. После развода Вадим жил там постоянно, оставив Веронике малогабаритную квартиру, где никто теперь ей не мешал. Почти.

Откуда-то сверху на плечи Вероники спрыгнул толстый рыжий котяра и затем мягко переместился на пол. Тошка жил своей кошачьей жизнью и лазил, где хотел. Это его пристрастие нисколько не смущало хозяйку, поскольку кот обладал поистине уникальной способностью слаломиста и ни разу не сбросил, не разбил, не испортил ровным счетом ничего. Более того, нередко гостям демонстрировали номер с прохождением Тошки по заставленной полке. Довольно упитанный массивный кот умудрялся пройти мимо преград, не сдвинув ни одну из них.

Вероника схватила котищу на руки и, прижав к себе, понесла мурлыкавшую зверюгу на кухню, где следовало приготовить ужин. Тошка был очень деликатен до поры. Если кормежка опаздывала, он мог превратиться в методично завывающего противным голосом зануду. Веронике это не нравилось, и она старалась ублажить кота до того, как у него проснется здоровый аппетит.

Она любила кулинарное искусство и не ленилась даже для себя одной приготовить что-нибудь вкусненькое, не сокрушаясь о том, что некому оценить редкостный вкус и аромат кушанья. Если ожидались гости, особенно тщательно стряпала свои фирменные блюда и любовалась ими с чувством творческого удовлетворения. Она готовила хорошо и делала это с фантазией, как все, за что бралась. К сожалению, Вадим в быту был неприхотлив и не ценил пищевых экзерсисов жены. Ел он словно машина по уничтожению салатов и котлет, проглатывая нежнейшее суфле как гречневую кашу, а новый соус из десятка ингредиентов не отличал от магазинного майонеза. Однако подруги любили у нее откушать и от приглашений никогда не отказывались.

Накормив кота, Вероника принялась за ужин для себя и Эмилии. Через пятнадцать минут на столе появились ароматные, украшенные маслинами гренки с ветчиной, запеченной под сыром, и воздушный омлет, густо посыпанный зеленью укропа и петрушки.

Эмилия принесла бутылочку сухого вина. Отдав дань горячему на маленькой, но уютной кухоньке, хозяйка и гостья переместились с кофейными чашечками в комнату, служившую гостиной. Одну из стен украшал двойной портрет мужчины и женщины. Эмилия остановилась, пристально рассматривая его, словно оценивая экспонат.

– Все-таки жаль, что расстались. Даже на портрете вы как брат и сестра, оба светлоглазые, светловолосые, вот только выражение на лицах разное. Вадим такой наивный, безмятежный, а ты с характером, с тайной. Прекрасный портрет и прекрасный художник.

– Кто бы возражал? – усмехнулась Вероника. – Ты знаешь, как я старалась сохранить этот брак именно потому, что Вадим гениальный художник, но жить с гением…

– Да, с гениями непросто, – согласилась Эмилия и присела рядом с хозяйкой.

Сбросив тапки, Вероника устроилась на диване с ногами и медленно, с чувством исполненного долга попивала душистый кофе, приготовленный по ее собственному рецепту, с корицей и капелькой ликера.

– Необыкновенно вкусно. У тебя талант, – нахваливала ее Эмилия.

– Знаю, знаю, – без лишней скромности принимала комплименты Вероника. – Но поговорим о деле.

– Я сгораю от любопытства. Дворжецкий не тот человек, который будет хлопотать по пустякам. У него к тебе интерес, а у меня к нему интерес.

– И в чем же твой интерес?

– Скажу, но сначала ответь мне. Я знаю Дворжецкого, он деловой человек, но мужик. Может быть, это всего лишь сексуальное влечение… – Эмилия сделала заговорщическую мину. – Как тебе показалось? Он «домогался»?

Вероника и сама гадала о том, что же на самом деле руководило Дворжецким.

На поверхности был исключительно профессиональный интерес, а то, как он смотрел на нее… При виде красивой женщины, которая к тому же кокетничает, любой нормальный мужчина поведет себя так же – будет улыбаться, разглядывать. Он не сказал ни единого слова, которое можно было расценить как домогательство. Пожал ей руки и при встрече и на прощанье. Даже не поцеловал их, хотя это могло сойти за обычный ритуал. Теперь ей казалось, что в его поведении присутствовала покровительственная нотка. Подумать только, так молода и так красива, а рассуждает толково! А ее кокетство – всего лишь ребячество перед чужим взрослым дядей. Так делают все хорошенькие девочки, им это прощают.

Вероника вспомнила, как быстро Дворжецкий справлялся с волнением. Он владел собой, стало быть, умел владеть другими. Это не Вадим, подверженный стихиям, сам как стихия, предсказуемая в своей непредсказуемости. У Вероники все время возникало ощущение, что Дворжецкий смотрел на нее сверху вниз. Его превосходство она чувствовала постоянно, тогда как своя власть казалась ей зыбкой. Да, он нуждался в ней, да, она просвещала его, но сила была на его стороне. Он понял, что небезразличен красивой и умной девочке, но вел себя очень достойно.

– Нет, не домогался, – честно ответила Вероника.

– Что же у вас было?

– Он сделал мне предложение.

– Предложение? В каком смысле? – уставилась на нее Эмилия.

– Да нет, не в том, не в том смысле, – верно поняв ее удивление, усмехнулась Вероника. – Вполне деловое предложение.

– Хорошо, – облегченно потерла ладошки Эмилия. – Ну, не томи, расскажи наконец.

– Он предложил мне быть его штатным консультантом по вопросам искусства.

– Отлично. Ты согласилась, я надеюсь?

– Считаешь, я должна согласиться?