Анна Джи - Враг моего отца

– Это что, шутка?

Задала вопрос и сама поняла, как же жалко это прозвучало.

Мужчина, сидевший в кресле напротив, прочел эту мысль с такой легкостью, будто у меня был дисплей вместо лица. А такие способности просто так не даются. Его острый проницательный взгляд резал равнодушием. Он не сомневался в результате и даже скучал, ни капли не наслаждаясь, несомненно, достигнутой целью. И это давало мне надежду – глупую и хрупкую, что удастся до него достучаться.

– Нет. Я никогда не шучу, госпожа Куваева.

В это нетрудно поверить. Не шутит, не улыбается, не носит цветного – в вечном трауре по похороненному счастью. И я даже теперь знала кем – моим отцом. Рамилем Куваевым. Пятнадцать лет назад он предал своего делового партнера, как я поняла из его короткого объяснения, – отца этого мужчины.

Я подняла взгляд от бумаг, в который раз отчаянно вглядываясь в лицо собеседника. Мстислав Багратов… И имя то какое подходящее! Я бы дала ему лет тридцать пять. Выглядит сногсшибательно – образец успешного мужчины, за такими женщины охотятся сами. Но ничего его не трогает – ни эмоции, ни привязанности. Все это он вытравил из своей души, чтобы выжить и отомстить.

– Тяжело вам пришлось, да?

Едва заметно дрогнула его бровь, во взгляде мелькнул интерес, но быстро потух:

– Кристина, мы не обо мне здесь говорим.

– Да, мы говорим обо мне и моем отце. – Вот уже два часа. Я невозможно вымоталась и устала. – Выбираем, кого положить на алтарь вашей мести…

– Я слышал, что вы хорошая актриса, – с убийственным равнодушием заметил он.

– Плохой бы не предложили роль мечты. Знаете, как долго я шла к своей мечте? – Я смотрела ему в глаза и видела в них песочные часы. И песок неумолимо разлетался пеплом – еще раз не перевернуть. Второго шанса мне не дадут.

– Решать вам – роль мечты или та роль, которую предлагаю вам я.

Роль, которую предлагал он, пугала так, что у меня ладони не просыхали с того момента, как стало понятно, куда он клонит.

– Давайте еще раз: вы предлагаете мне сыграть в каком-то вашем фильме… для взрослой аудитории.

– Да. Хочу увидеть вас в этой роли и показать вашему отцу.

– Хотите уничтожить отца морально, да?

Он впервые усмехнулся за час нашего общения, убеждая меня в том, что улыбаться разучился напрочь. Почему-то все, что подмечала в собеседнике, казалось важным. Будто я могла это использовать. От него зависела жизнь. Нет, он не собирался убивать. Физически – точно нет. Его намерения были гораздо хуже.

– Кристина, я нес ответственность за подлость вашего отца пятнадцать лет, хотя не был ни в чем виноват так же, как и вы. Мне никто не предоставил выбора. Я вам его даю. Либо я уничтожаю дело вашего отца, либо…

– Убиваете его морально. Через меня. Ну и меня заодно.

Любой нормальный человек хотя бы поморщился в этом месте, но только не Багратов.

– Да, – кивнул.

И даже не добавил ничего оправдывающего, типа «зуб за зуб, как вы мне, так и я вам». Даже не знаю, на что я рассчитывала, за что цеплялась, но от этого его «да» меня затрясло. Мысли метались, хватаясь за надежду найти выход, только, глядя в глаза Мстислава, глубоко в душе понимала – такие люди не оставляют возможностей своим жертвам, кроме тех, что предлагают сами. И все же я попробую.

– Хорошо, – бесцветно согласилась. – Мне нужно пообщаться со своим юристом…

– Вы не понимаете, Кристина, – а вот теперь в его голосе послышалось раздражение, – я не собираюсь делать так, чтобы вам было удобно, а пункты контракта подходили идеально – не подойдут. В этом их особая прелесть. Поэтому вы либо играете на моих условиях, либо уходите отсюда и забываете, что были здесь. А я даю команду разбирать бизнес вашего отца на кирпичи…

– Мстислав, неужели человек, который прошел через то, что пережили вы, не понимает, как тяжело…

– А теперь молчи и слушай, – перебил он, поднимаясь и рывком обхватывая подлокотники моего кресла: – Ты либо говоришь «Да, я спасаю папочкин зад» и уезжаешь со мной, либо молча встаешь и убираешься с моих глаз. Раз, два…

– Да.

– Неужели? – оскалился он и наклонился ниже. – Уверена, что потянешь новое амплуа?

Я медленно поднялась с кресла и выпрямилась под его взглядом:

– Ты думаешь, что тебе станет легче? – Этот Мстислав понятия не имел, что бесы, которые в нас временами вселяются, сделаны из одного теста. Да, я до чертиков боялась, даже не представляла себе, куда лезу. Но знала одно – отец не просто родной мне человек. Он тот, кто когда-то вытащил меня из дерьма, поверил в меня, и я не дам этому незнакомцу уничтожить дело, которым он помогает десяткам таких же, как я, почти безнадежных. Губы растянулись в усмешке, от которой, наконец, его взгляд дрогнул. – Я буду рядом в тот момент, когда ты поймешь, что жестоко ошибался…

Тошнило. От этого города, этого кабинета, стола, чертова горького кофе… Все здесь казалось неудобным. Я рванул пуговицу на воротнике рубашки и сделал спокойный вдох. Давно меня так не вышибало из себя. И кто? Какая-то… актриса?

С одной стороны, хорошо, что девчонка согласилась. Меньше времени тут находиться. А я уже физически не мог. Каждая минута здесь была испытанием, въедалась в кожу несмываемым пятном, от которого я потом буду долго отмываться…

Но с другой, я был уверен, что она подожмет хвост. Идея пришла в голову спонтанно – сделать из нее такую же шлюху, как ее отец когда-то сделал с моей матерью. Чтобы Куваев насмотрелся со стороны на эту яркую картинку, которая буравила мои собственные мозги всю юность.

Но Кристина согласилась.

Я откинулся в кресле с чашкой и сделал глоток, отвлекаясь на горечь, потому что хотелось на что-то отвлечься, но куда там! Воспоминание о ее злых глазах и словах так и ковыряли голову – как не схватил ее за горло там же и не задушил? А пальцы так и сводило судорогой… Будет рядом она, как же! Я лично прослежу, чтобы выполнила каждую строчку нашего с ней контракта.

При мысли о том, как именно она будет выполнять эти строчки, я медленно облизал горькие губы. Не стоило ей со мной так разговаривать – она ведь в моих руках. Что мне какой-то контракт? Согласна оголиться перед камерой? Это меня так шокировало? Сам же указал ей место в корыте с грязью, так что теперь заливать тошноту кофе? Может, ей просто не впервой… Как там теперь получают «роли мечты»? Может, я продешевил с этим унизительным условием?

Почему так покоробили ее слова? Мало ли, что у загнанного в угол человека может заклинить в голове. Сколько я загнал таких лично? Но она говорила так, будто знала наверняка.

«Настоящая».

Пожалуй. Она притягивала искренностью. Любит этого ублюдка, готова ради него на все, как верная собака. Я и до встречи с ней знал, что она Куваеву не родная дочь, что удочерил он ее только три года назад. Только сейчас понимал, насколько это плохо. То, что она к нему привязана – факт. Но привязан ли так же он? Важно не потратить время зря.