Агата Лав - Водитель моего мужа

А вчера он тесно обнимал меня за плечи и хотел поцеловать. Я не могу выкинуть это из головы и смотрю на строчки текста моей речи, как на китайские иероглифы. О чем они? Ведь я сижу в одной машине с Ним. И в мыслях совсем другие картинки, намного ярче и желаннее. Там вчера и его нежные руки. Его темные глубокие глаза. Я видела в них, что пару тонов глубины им дает именно вспыхнувшее желание. И он смотрел на мои губы – так откровенно, что можно было представить прикосновение.

Я перевожу взгляд на мужскую ладонь, которая без напряжения лежит между креслами. Длинные и крепкие пальцы с аккуратным маникюром и резко очерченными костяшками. Он иногда сжимает их и переносит на рычаг, чтобы переключить режим коробки передач. Я знаю, что Павел не любит автомат, но сегодня он временами делает исключения.

Тоже погружен в мысли?

Он по-прежнему молчит, и мне уже хочется услышать от него хоть пару слов. Без его низкого чарующего тембра в салоне пусто и неуютно, я сама не заметила, как привыкла слушать его короткие истории или точные ремарки по любому поводу. Да хоть что-то!

Я с трудом уговариваю себя не смотреть на его лицо и сползаю по спинке кресла, прикрывая глаза. Сон не приходит, но остаток поездки я провожу в полусонном состоянии, пытаясь приглушить внутренние голоса.

– Вас встречают. – Павел коротким жестом указывает на лобовое стекло, когда мы подъезжаем к модному отелю из стекла и черного камня.

Он останавливается у входа и не покидает авто, заметив, что и без него мужская помощь имеется.

– Я припаркуюсь и поднимусь.

– Вы на сегодня свободны. Я больше никуда не поеду.

– Хорошо.

Высокий парень в темно-синем пиджаке с бейджиком, на котором написано “Анатолий”, помогает мне с чемоданом и провожает к зеркальным дверям. Потом на ресепшен и следом к лифту. Всё прекрасно отлажено и не занимает лишних минут, что сейчас даже плохо. Я вхожу в номер в пятнадцать минут десятого и понимаю, что так рано не усну. Я устала от монотонной дороги, но не так, чтобы забыться на мягкой кровати до следующего утра.

И на документы я больше смотреть не могу. Мне тошно от них и от одних и тех же предложений, которые уже впечатались прямиком в мозг. Я снимаю с плеч серый пиджак. Теперь именно серый, пришлось покопаться в гардеробе, чтобы найти цвет, который не люблю всей душой. И он холодный, а мне идут исключительно теплые оттенки. Чертовы бежевый и кремовый, которые не различает мой муж.

Впрочем, плевать. Я даже не знаю, к чему этот мой маленький бунт, о котором он даже не узнает. Может, в этом дело? Что не узнает… Когда он не видит, можно проявить характер. Мне смешно от самой себя, и я резковатыми движениями снимаю браслет и наручные часы с запястья.

Замечаю минибар, который трудно пропустить из-за красивой приглушенной подсветки. Но пить мне нельзя, не в таком состоянии, когда я даже с градусом собственных мыслей не могу справиться. Я чувствую, как напряжена и нехорошо заведена, и еще ужасное ощущение, будто меня подвесили в воздухе.

Да, я очень напряжена. И я вздрагиваю всем телом, едва удержав нервный возглас на губах, когда в дверь номера стучат.

Я иду к двери и надеюсь увидеть там служащего. И я его там вижу… Стоит уже напомнить себе, что Павел мой работник и существует дистанция.

Безопасная. Правильная.

Два года так было. Зачем сейчас все рушить? Но по его внимательному взгляду видно, что он думает наоборот. Он как раз исправляет два года, ушедшие в пустоту.

– Я нашёл повод, – произносит он и приподнимает мой чемодан, который, видимо, забрал у работника отеля. – Куда поставить?

– Повод?

– Чтобы подняться к вам, – Павел говорит прямо, хотя я надеялась, что ослышалась в первый раз. – Я занесу?

– Я могу сама.

– Нет, он тяжелый.

– Там есть колесики.

– А порог? – Он легонько улыбается, а меня начинает злить, что из нас двоих нервничаю только я. – Ольга, это всего лишь чемодан. Я хочу внести его в ваш номер, и только.

– Вчера это были коробки…

– Да, я должен извиниться за вчерашнее. Я забылся в кабинете… Такого больше не повторится.

Ему удается удивить меня, хотя это как раз похоже на моего вежливого водителя. Но то, что внезапно прорвалось вчера, заставляет искать подвох. У него ровный вкрадчивый голос, но я не верю его словам. И пусть именно их я хотела услышать, чтобы выдохнуть и зажить по-старому. Мантра совершенно не действует, когда я смотрю в его красивое открытое лицо.

Он как будто задался целью успокоить меня любой ценой, и ко мне приходит мысль, что это после тяжких часов, проведенных вместе в одной машине. Наверное, на моем бледном лице написана самая настоящая паника, так что Павел сдает назад, чтобы не довести нервную женщину до реанимации. Поэтому он стоит передо мной и показывает эталонное самообладание, ни одной непозволительной искорки во взгляде или второго дна. Он всего лишь принес чемодан и терпеливо ждет, когда я перестану капризничать.

– Для чего тогда повод? – Я все-таки отступаю в сторону и указываю ладонью на стенку, около которой он может бросить проклятый чемодан.

– Чтобы сказать то, что сказал. И побыть с вами.

– Вот опять, Паша…

– Я уйду, если хотите.

Он подвешивает паузу и откуда-то знает, что я не скажу “уходи” в ту же секунду. Я и не говорю.

– Мы же можем просто провести время вместе. – Он коротко оглядывает мой номер, а потом возвращается глубоким взглядом ко мне и плавным, чертовски красивым жестом заводит руки за спину, сцепляя замок на манер наручников. – Я безопасен. Абсолютно.

– Дружба?

– Нам обязательно придумывать название?

– Да.

Он все-таки не удерживается и искрит взглядом, обдавая меня мягкой и окутывающей с ног до головы волной мужской силы. Убийственное сочетание, с которым я не знаю, как бороться. Я привыкла чувствовать мужскую силу как захват злых пальцев на плечах или как тесный круг банковских нулей на счетах мужа. Как власть и право подчинять и ломать.

Но в Паше всё другое. Он словно из другой жизни, счастливой и солнечной, где не бывает пасмурной погоды и лютых скандалов без повода. Он из мечты, в которую я боюсь поверить.

– Тогда нет. – Он коротко качает головой. – Я не умею дружить с красивыми женщинами.

– Тогда что?

– Приятный вечер? Мой шанс?

Он отступает еще на шаг и находит спиной противоположную стенку холла, на которую откидывается. Он не отводит от меня глаза и замолкает, явно с трудом удерживается, чтобы не улыбнуться ярче, обнажив белые зубы. Он улавливает мое пограничное состояние, которое может качнуться прочь от него, и осторожничает. Хотя по его довольному лицу видно, что ему нравится смотреть на меня… да, именно так – стоять напротив и молча, не спеша разглядывать черты моего лица. Прямо перед собой, а не в зеркале заднего вида, как он привык за рабочие смены.