Натали Штайм - Ты и Я

Вернусь к твоему имени, мой свет. Я долго думала над ним, размышляла… Ты же знаешь, мне нравится этим заниматься, – вытаскивать конкретный смысл, характерное значение из имён и названий. «Виктор», «Виктория» – уже говорит само за себя. Наречённые победителями призваны быть ими. Победа во всём и всегда! С фамилией получается не всегда так просто и понятно. Единственно, мне кажется… да нет, я даже твёрдо убеждена, что фамилия обладает не только несколькими гранями значений, но и определённым образом конкретизирует задачу имени… «Жезлов» – слышишь, звучит похоже на железо, железный. Или просто – жезл. Получается – победитель с железным, несгибаемым характером, имеющий в руке символ власти – жезл. Красиво, правда? Мне очень нравится!»

На этом месте Виктор усмехнулся. Несмотря на еле уловимый сарказм, скрытый в этой непроизвольной усмешке, почувствовал себя польщённым.

– Н-да! Придумала же....

«И это лишь одна из нескольких граней, раскрывающая суть. Ещё я, используя некоторые транскрипции и латинские буквы твоей фамилии, нашла одно интересное значение. Не буду утомлять тебя всей не совсем логической цепочкой, обращусь сразу к результату. А он такой: в одном из европейских языков имеется слово «жалюзи», по звучанию и написанию своему схожее с «жезлом», и в не очень далёкой древности жалюзями обзаводились частенько те, кто ревниво относился к своему очагу и предпочитал закрывать его от людских глаз… И, понимая это значение фамилии, можно приоткрыть следующую, едва уловимую грань этой фамилии – Победитель…

– Ревности! – гаркнул в сумеречную пустоту комнаты Виктор, раздражённо откинув тетрадь. Импульсивно встал и резко зашагал по комнате.

Ох, недаром у него внутри промелькивало тяжёлое чувство. Чем дальше он читал, тем быстрее улетучивалось первоначальное ощущение радости от нахождения этого зелёного сюрприза. Он и в принципе сюрпризов не любил, и в этот раз что-то подсказывало, что данный случай исключения не составит.

Он остановился у широкого окна. Небо затянулось грязно-серыми тучами и предвещало дождь. А его голова реагировала на эту внезапную смену погоды тупой, ноющей болью. Хотя, может быть, это не из-за погоды.

Виктор неприязненно посмотрел на брошенную тетрадь.

«Победитель ревности!» Придумала же такое!

На его лице заиграли желваки. Не хотелось себе признаваться, но Ленка задела душещипательную для него тему. Немного удивляло то, что она именно теперь и именно так – в письменном виде её задела… Да, он ревновал. Но ничего криминального в этом не видел, и, как она определила, «побеждать ревность» совершенно не считал необходимым. Господи! Да это совершенно традиционное качество для любящего человека, тем более мужчины! Чего здесь побеждать-то! Вернее – кого? Самого себя?!

Пришедшее определение показалось ему несуразной бессмыслицей. Стоя перед сереющей заоконной пустотой, недоуменно пожал плечами и покачал головой. Глядя на тяжелую зависшую тучу, задумчиво спросил:

– И как это она умудряется выворачивать наизнанку простые вещи, так что они становятся сложными?

Ответа не было. Да и понятно – тучи не умеют говорить. Виктор вздохнул и решительно направился обратно в кресло. Взял в руки уже явно отдающий неприятностями сюрприз, нашёл место, где остановился. Ещё оставалась слабая надежда, что он найдёт приемлемые объяснения в дальнейшем и ими успокоится.

«Победитель ревности». Повторно наткнувшись на это словесное сочетание, он непроизвольно поморщился и фыркнул.

«Интересный перевод получился, согласись? И как мне кажется, определённо значимый! Знаю, знаю, ты не любишь эту тему. И знаю, как ты её воспринимаешь. Поверь, родненький мой, мне вовсе не хочется расстраивать тебя и огорчать, но я не могу не поделиться тем, что думаю и чувствую. И даже, если ты склонен принять мои словесные раскопки за очередной бзик (на что я совершенно не огорчусь), то так или иначе тема ревности останется».

Следующий абзац выглядел как кусок перепаханного поля. Сквозь чернеющую поверхность тщательно зачёркнутых строк проглядывали неоднократно исправленные отдельные слова, вопросительные знаки и куча многоточий. По-видимому, Ленка долго искала вдохновения для продолжения этой темы. Виктор долго всматривался в почти непроницаемые строки, но не мог разобрать ни единого слова. Переключился с зачеркнутого абзаца и принялся читать дальше.

«Да… скользкая это всё же тема. Недаром мы с тобой обходили её стороной. Оказывается, писать ничуть не легче! Слова почему-то путаются и отказываются маршировать стройными, всё объясняющими рядами… Но ты прости, родной, мне эту нестройность. Наверное, это от моей недипломатичности. До сих пор не научилась объясняться мягко и плавно, срезать углы неудобные, огибать камни подводные. Не умею.... Я понимаю, это очень важное умение, без него сейчас, как без рук. Но… умом понимаю, а сердце всё ж не может принять такую необходимость. Сердцу милее простота и ясность, неприкрытые чувства и мысли. Понятливость что ли… естественная…

Мне совершенно ясно и понятно одно: на ревности ничего не построить. Ни-че-го… Помнишь, мы смотрели выступление одного умного человека, где он объяснял значение слова «ревность»? Надеюсь, что помнишь… И с этим значением я полностью согласна, и не только из солидарности. Я знаю, что всё именно так. «Верность» и «ревность» – слова, составленные из одних и тех же букв, но значение их прямо противоположное друг другу. Ведь всё так просто – если живёт в сердце верность, то места для ревности уже не будет; но справедливо и обратное – живущий в ревности сам неверен… И сколько бы люди ни придумывали для ревности оправдания, и как бы настойчиво они ни пытались придать ей первенство среди симптомов любви, всё – ложь. Не может ревность стоять в свите самых светлых человеческих чувств, тем более не может возглавлять эту свиту! Такое значение ревности мог придумать только холодный ум, лишённый любви и желающий оправдать собственную ничтожность.

Я долго думала, пытаясь понять, почему так. Почему во многие человеческие сознания вклинилось, вжилось это нелепое утверждение «бьёт, значит, любит; ревнует, значит, любит»? Ведь это же дикая нелепость! Ди-ка-я! Почему многие верят и признают, что это именно так?! Почему проведено равенство между истинным, созидающим чувством и тем, что служит лишь разрушению и ожесточению?!

Наверное, для себя я ответ нашла. Но, найдя этот ответ, я поняла и то, что поделиться с ним не могу. Пока не могу… Знаю лишь, что ответы на главные вопросы человек должен получать сам, а не пользоваться чужими…

Сама пишу и, представляя тебя читающим эти строки, ловлю смутное ощущение твоего несогласия и недовольства. Поверь мне, милый, меньше всего мне бы хотелось вызывать в тебе такие чувства. Меньше всего… Но знаю, что вызову…»