Полина Лоранс - Опасная затея

А Максим долбился в нее с животной страстью, его напор ошарашивал. Сначала Ева была потрясена, потом улетела в небо. Теперь она смотрела на своего тюремщика уже другими глазами, исчезли страх, отвращение и ненависть.

Как ненавидеть мужчину, сумевшего доставить тебе такое наслаждение?

– Что, нравлюсь? – усмехнулся Макс. Он перехватил Евин взгляд, направленный на его пресс и похлопал себя по животу. Там были сплошь рельефные кубики.

Девушка смутилась и опустила глаза.

– Вижу, что нравлюсь. Почему не доела? Ну-ка быстро. И иди собирайся, мы уезжаем.

Приказы, командный тон… Ева с тоской подумала о том, что еще на прошлой неделе она была свободна, а сейчас угодила в темницу. Но что ей делать, она должна рассчитаться с кредитором, потому что, приняв наследство, взяла на себя обязательства и по всем долгам отца. Правда, она ничего о них не знала.

«Папа, милый… Как же ты меня подставил», – с горечью подумала Ева.

Она с трудом впихнула в себя последний кусок панкейка.

– Максим, но мне не нужно так рано на работу, – тихо возразила она. – Я обычно приезжаю в галерею к десяти.

Макс задумался.

– Я думал, поедем в город вместе, закину тебя по дороге. А вечером заберу.

– Заберешь… Но как же! Ты, наверное, никогда не заканчиваешь в шесть.

– Нет.

– Тогда как? И потом, я в течение дня не сижу на месте, езжу по городу, встречаюсь с людьми. Мне нужна моя машина, – Ева жалобно посмотрела на мужчину.

– То есть, ты предлагаешь ехать порознь? – заскучал Макс. Вероятно, ему не хотелось расставаться с игрушкой так быстро.

Ева напряженно ждала, что он решит. Он мог диктовать любые условия, все сейчас зависело от его доброй воли или каприза. Но Еве не улыбалось ехать в город за два часа до начала рабочего дня, потом разъезжать по встречам на такси, а вечером ждать, когда ее заберут. Она привыкла к независимости, которую дарит собственный автомобиль.

– Оладьи-то понравились? – вспомнил вдруг Макс.

– Да! – горячо закивала Ева. – Спасибо за завтрак. Варенье тоже очень вкусное, передай своей маме, что мне очень понравилось!

– Правда? Обязательно передам. Какая ты…

– Какая?

– Воспитанная, вежливая, – в очередной раз ухмыльнулся Макс. – Вся такая… королевских кровей. Принцесса.

– Это плохо?

– Не знаю… Ты же давилась и оладьями, и вареньем, я видел. А сама благодаришь. Это неискренне!

– Почему?! Ты хотел накормить меня завтраком, ты позаботился обо мне. Я это оценила. Мне было приятно.

– А-а… Ясно.

– И варенье действительно вкусное, я не обманываю, ягодка к ягодке, твоя мама – виртуоз. Просто мне хватило бы чайной ложки, а ты полбанки вывалил.

– Кхм… – Макс почесал челюсть.

– Таким образом, ты совершенно зря упрекаешь меня в неискренности!

– А ты за словом в карман не лезешь! И все так убедительно у тебя получается, – хмыкнул парень.

Ева уже почти ответила, что трудно не быть убедительной, учитывая, какое количество курсов риторики ей пришлось посетить в европейских учебных заведениях, но в последний момент передумала.

– Максим, так что насчет машины? Ты не ответил.

– Ладно, я добрый сегодня, – сыто улыбнулся парень. – Отпускаю. Езжай одна.

– Спасибо, – обрадовалась Ева.

Макс обошел барную стойку и остановился около девушки. Положил тяжелые ладони ей на бедра, сжал.

– Так, ну насчет варенья я понял. А насчет секса что скажешь? Как тебе? Мм?

Несколько мгновений они буравили друг друга взглядом.

– Честно? – тихо спросила Ева.

– Конечно.

– Здесь мне бы тоже хватило чайной ложки. Или двух. Ладно, трех!

– То есть, я тебе не понравился? – вздохнул Макс.

Ева испытующе уставилась на него. Что это – жажда похвалы или искреннее беспокойство об ощущениях партнерши?

– Максим, а это имеет какое-то значение?

– Конечно.

– Ты купил меня на три недели, – с болью произнесла Ева. – Я твоя игрушка, наложница. Ты можешь распоряжаться мной, как угодно. Какая тебе разница, что я чувствую!

Макс на секунду скривился, затем недовольно бросил:

– Ладно, поеду на работу, а то опоздаю.

Еще одна ночь в доме Шведова, и Ева поняла, что мужчины, с которыми приходилось общаться по работе, делают стойку. Она постоянно ловила на себе внимательные мужские взгляды. На нее и раньше всегда обращали внимание, она была хорошенькой. Но теперь на нее смотрели по другой причине. Макс раз за разом доводил ее до высшей точки – там, где сверкает снежный пик безумного наслаждения. То ли они очень подходили друг другу, то ли Макс пытался ей что-то доказать, не важно. Главное, что секс был невероятным.

И вот результат – Ева сама не узнавала себя в зеркале, ее голубые глаза сияли пороком и удовлетворением. Она выглядела как самка, которую всласть оттрахали, до полного изнеможения.

Мужчины это чувствовали и волновались.

Но это только физиология. В голове у Евы постоянно сверлила мерзкая мысль, что она занимается сексом за деньги, что ее купили, как рабыню. На душе сразу становилось тоскливо. В конце концов, Ева решила вообще об этом не думать. Толку нервы себе портить.

Сегодня в галерею приехал владелец, Ярослав Дмитриевич, пятидесятилетний бизнесмен, плотный мужчина невысокого роста, довольно симпатичный, одетый с итальянским шиком. Даже в будни он щеголял шелковым платком и бриллиантовым запонками. На мизинце у него красовался массивный перстень с черным камнем, а уж его швейцарские часы стоили целое состояние.

Ярослав Дмитриевич тоже метнул на управляющую галереей пристальный взгляд.

– Вы как-то изменились, Ева Константиновна.

– Это новый макияж, – объяснила Ева.

– Нет, что-то другое… Как бы то ни было, выглядите великолепно.

– Спасибо. Вы посмотрите новую экспозицию?

– Конечно.

Они прошлись по залу.

– Вы в курсе, что ваша бывшая галерея снова выставлена на продажу? – поинтересовался владелец спустя некоторое время. Он уже осмотрел картины, а потом развернулся к Еве.

– Да? – расстроилась та. – Не знала.

Она сразу приуныла, настроение испортилось. Ей пришлось продать собственную галерею, так как не хватало денег на английский колледж для сестры. Каждый раз, когда она проезжала по улице мимо здания, у нее сжималось сердце. Еве ничего не нравилось, ни новая вывеска, ни то, как новый владелец рекламирует экспозиции и мероприятия.

Еще когда был жив отец и Ева вела безбедную жизнь, ее галерея была модным местом. Благотворительные вечера шли один за другим, великосветская тусовка охотно в них участвовала и делала взносы, а Ева потом перечисляла собранные средства в фонды для больных детей.

– Ну, не все способны заниматься собственным бизнесом, – объяснил Ярослав Дмитриевич почему галерея выставлена на продажу. – Нервно, хлопотно, столько забот! Вы, например, отказались от этой идеи.