Майарана Мистеру - Мерзавец

Братец протянул кусок пиццы с пепперони и откинулся на спинку дивана. Я же чувствовала себя не очень уютно. Кажется, в последний раз мы все вместе смотрели кино года два назад. И это был какой-то ужастик, из-за которого я всё время жалась то к брату, то к Картеру.

– Серьёзно, братан? Давай что-то более существенное? – Костя выбор Макса явно не одобрил, но тот не спешил переключать. – Иначе есть риск сдохнуть от скуки, – он вытянул руки и дважды громко хлопнул в ладоши, погружая зал в полумрак.

– Опять кровь-кишки и зомби? Ну уж нет! – возмутилась я.

– Давай, Малая. Когда мы теперь ещё так посидим? Сама знаешь, мне из Питера каждые выходные гонять напряжно, да и Макс редко приезжает.

"Ну и слава богу, что так редко приезжает!" – хотела было сказать, но вовремя прикусила язык.

– Хорошо, – выдохнула. – Только давайте без этих ваших упырей и маньяков. Терпеть не могу, когда кровь на экране брызжет.

Парни не сговариваясь включили фильм. И вот лучше бы про кровь и маньяков! Кто вообще придумал ужасы с паранормальными явлениями? Жуть же жутчайшая!

Я не помню, сколько раз вскрикивала в самые напряженные моменты. Даже порывалась уйти, но Костик хохоча, как прирождённая злая ведьма, хватал меня за плечи и удерживал на месте.

– Я вам еще пр-р-рипомню все! – пообещала им, когда в очередной раз до ужаса испугалась выскочившей из ниоткуда чьей-то отсохшей башки.

– Знаешь, это не страшнее тебя с той зеленой фигней на лице, – заявил, весело ухмыляясь, брат.

– Не фигня, а водорослевая маска!

– А я откуда знал, когда получал первый в жизни инфаркт? Так что сиди смирно и смотри. Мне уже стыдно перед Максом за тебя. Всего-то чья-то ненужная конечность, подумаешь.

– Я тоже скажу тебе "подумаешь", когда случайно приду будить тебя уже в черной укрепляющей и питательной масочке. Такая польза от нее, что закачаешься!

Сосед справа беззвучно затрясся, а когда я с удивлением обернулась, обнаружила, что он ржал, прикрывшись ладонью.

Картер? Смеющийся Картер? Скажи, вселенная, когда там конец света?

И я на миг просто… растерялась. Смотрела на него и все. Ощущения, словно сама прыгнула в бездну, шагнула мимо правильной дорожки, чтобы специально оступиться и упасть.

– Хочешь, и тебя приду будить? Я сегодня щедрая. Могу даже принести свежесвареный кофе, – и с улыбкой потомственного маньяка продолжила: – Прямо на постель.

Смех прекратился, и на меня уставились два замёрзших озера, на поверхности которых трескался лёд.

– Опять за своё, Малая?

– Поняла. Шутить с тобой нельзя, – мне стало неловко, и я снова уставилась в телевизор, сделав вид, будто ничего и не случилось, но теперь внимание Картера не отпускало. Ледяные стрелы впивались в кожу, как голодные звери, пожирая и не оставляя ни единого шанса на спасение. Щеки горели от фантомной боли, которая разливалась по телу жаркими мурашками.

Его взгляд душил и в то же время давал то, в чем я так нуждалась.

А я действительно пошутила. Неосознанно. Просто вспомнила те времена, когда все было проще. Когда я могла запросто прийти к нему домой или же обнять… Или общаться. Когда не ненавидела его. Сейчас не могу. У меня будто руки и ноги связаны, рот заклеен скотчем, сознание – черной полосой злости и обиды.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

И за то, что заставил вспомнить и на секунду обо всем остальном забыть, тоже ненавижу.

Когда фильм закончился, я поторопилась выбраться из окружения парней. Сидеть с Картером плечом к плечу оказалось самой настоящей пыткой, которую я не в силах была выдержать ещё хотя бы пять минут.

– Уже уходишь, – не вопрос, констатация факта. Причём во взгляде мерзавца застыло предупреждение, что если не послушаюсь, мне же хуже.

– Я рада, что ещё долго тебя не увижу! – едва не прошипела я, чувствуя какое-то иррациональное желание снова разреветься. – И никто не станет обвинять меня в том, чего я не совершала.

Как же достал, гад!

Я же ничего не сделала. Ничего! Так почему так резко изменилось отношение из-за какой-то дурацкой шутки?!

Картер не ответил. Только хохот Костика в повисшей тишине давал надежду на то, что я не испортила всё окончательно и наше, пусть хрупкое, но перемирие, сохранится. Хотя я сама не была уверена в том, что хоть как-то хочу это перемирие держать.

Когда я уходила, по спине всё так же танцевала изморозь, а в кожу впивались ледяные стрелы.

Не скажу, что мне замечательно спалось перед поездкой. Всю ночь я мучилась болезненными мыслями, в которых сейчас даже себе не признаюсь. В итоге уснуть мне удалось только под утро, а вставать было необходимо уже через несколько часов, потому что, несмотря на достаточно короткий путь, обустройство на новом месте должно занять какое-то время. Мне хотелось всё успеть, а потом прогуляться по вечернему городу и ощутить себя его полноценной частью.

В институт меня вёз Костик. Решили, что я ещё слишком неопытна, чтобы управляться с машиной в большом городе, где двухчасовые пробки абсолютно нормальное явление. В выходные буду приезжать и практиковаться. Может, через пару месяцев мне дадут дозволение ездить самой, а пока автобусы и давка в метро.

Спустя почти час бумажной мороки, мне вручили ключи от комнаты, а комендантша, строго глянув на меня, предупредила, чтобы никаких мальчиков в блоке. Мол, мне учиться надо, а не шашни водить с тем подозрительным блондином на черной машине. Не стала вступать в полемику и разъяснять, кто мне на самом деле "подозрительный блондин", но сделала мысленную заметку рассказать Костику, как его обозвали.

Когда зашла в выделанные мне "апартаменты", тут же наткнулась на соседку. Я знала, что проживать в общежитии буду не одна, но до последнего надеялась, что соседка моя будет скромной заучкой, которая и головы не поднимет от учебников весь год. Но нет, вполне обычная девушка, которая поприветствовала меня лишь кивком головы и продолжила красить ногти красным лаком, “аромат” которого заполнил небольшое помещение.

“Хороши первые минуты знакомства” – подумала я, стараясь стряхнуть неприязнь с плеч.

– Ты тоже с иняза? – с улыбкой спросила, садясь на пустую постель со странного вида бельем. Как хорошо, что я взяла с собой свое. Надо бы еще сходить за теплым пушистым одеялом, казенное одеяло… Его можно постелить под простыню – тут кровать отнюдь не с удобным ортопедическим матрасом, как дома.

– Неа, – буркнула она, не поднимая головы.

Я сначала посчитала, что она сейчас ответит и, мы разговоримся, как обычно бывает, но ошиблась. Тишина затянулась плотной патокой, которую никто из нас не желал нарушить.

Дальше развивать общение я не стала – не хочу навязываться. И без нее найду, с кем дружить.