Янка Рам - Моя младшая жена

– Кунжут есть? – оглядываюсь я.

Все полки закрыты.

– Я не знаю, – пожимает плечами. – Специи вот здесь.

Открывает один из шкафов. Отыскиваю маленькую непочатую пачку. Посыпаю овощи.

– Остро делать или нет? – с сомнением сжимаю в руках мельницу с перцами.

Надо же мне знать, как ему готовить?

– Остро.

Под его внимательным взглядом всё норовит выпасть из рук! И хочется умыть горящее лицо.

Достаю зашкворчавший окорок. Отрезаю несколько тонких пластов мяса. Красиво выкладываю на блюдо рядом с овощами. Поливаю сверху жиром, чтобы не было сухое. Посыпаю зеленью. Ставлю перед ним на стол. Кладу на салфетку приборы.

Его брови отчего-то удивлённо ползут вверх.

– Я что-то не так?… – теряю от волнения голос, машинально хватаясь рукой за горло, чтобы прикрыться. Ощущение уязвимости возвращается.

Встречаемся взглядами.

– Всё… ммм… отлично. Спасибо. Положи себе тоже и сядь со мной.

Опускаю взгляд.

– Мне нельзя такое. Извините…

– Какое?

– Свинину…

– Ааа… Чёрт, – с досадой. – Я и не подумал.

Хмуро отодвигает тарелку.

– Пф… – пренебрежительно доносится сзади.

Оборачиваюсь. Алла…

Взгляд Тимура, устремлённый на неё, мгновенно тяжелеет. Но она игнорирует.

– Что ты ешь на ужин обычно, Ляйсан? – достает Тимур телефон.

– Творог с фруктами. Рыбу с овощами.

– Не повезло тебе, детка! – проходит Алла мимо меня.

Встаёт за спиной Тимура и кладёт ему на плечи руки. Демонстрируя свой особый статус.

Да и ладно…

– У меня лактозная непереносимость и аллергия на морепродукты. В этом доме не бывает ни одного, ни другого.

Ноздри Тимура недовольно вздрагивают. Ведёт плечом, уворачиваясь от ладони Аллы. Встаёт.

– Минуту…

Из кухни выходит на террасу. Негромко говорит с кем-то по телефону.

Алла недовольно осматривает кухню.

– Здесь я хозяйка, поняла?

– Как Тимур скажет, – поджимаю губы.

Лучше с ней не ругаться. Но…

Ну не могу я с почтением к ней. Веду взглядом сверху вниз. Можно вот так появляться там, где люди обедают? В короткой тунике, небольшая грудь сдавлена так, что вываливается из бюстгальтера. На открытом плече татуировка. С пачкой сигарет в руке, макияж словно потёк, на высоких каблуках… Как девка продажная!

– Тимур тебе уже всё сказал насчёт твоего статуса. Что-то может непонятно?

Кровь бросается мне в лицо.

– Ты здесь на правах гостьи. Так что особенно не хозяйничай.

Злая какая… Что я тебе сделала?

– Как Тимур пожелает, – упрямо повторяю я.

– Хотя… на кухне можешь и хозяйничать, – ядовито улыбается. – Он как раз прислугу уволил. А тебе и платить не надо.

– Жена должна готовить, что тут зазорного?

– Ты не жена!

– Так сама готовь. Или не умеешь? – взбрыкивает во мне всё протестом.

Почему от женщины такое терпеть должна? Она мне не мать, не свекровь! По законам шариата муж не может одну жену над другой превозносить!

– Не твоего примитивного ума дело – что я умею, а что нет. Что я умею, тебе никогда не освоить.

Чувствую интуитивно, о чём она, по её скабрезному, вызывающему взгляду. Нашла, чем хвалиться! И чем меня унизить! Невинностью моей? Глупая какая женщина!

– И где на такое учат? – прищуриваюсь я. – В каких институтах?

Разъярённо вдыхает поглубже, лицо наливается кровью.

– Через полчаса всё привезут – и творог, и фрукты, и рыбу-гриль, – возвращается Тимур.

– Нормально! Мой заказ ты отменяешь, а этой зато…

– Алла! – рявкает он. Голос гневно звенит.

Я виновато опускаю глаза, делая пару шагов назад.

– Что – Алла? А ты что сразу ветошью прикинулась?! – разворачивается ко мне. – Язык проглотила? Строит из себя тут цветочек невинный.

– А ну-ка нахрен свалила отсюда! Дай поесть спокойно! – взрывается Тимур, бросая с грохотом вилку на стол.

Ой, мамочка… Зря я огрызалась!

Тихонечко проскальзываю мимо него, пытаясь сбежать наверх.

– Ляся! – рявкает.

Задохнувшись, замираю, слушая своё колотящееся сердце.

– Ты не поела, – чуть снижает он тон.

– Можно уйти? – шепчу я испуганно.

– Ладно, – раздосадованно, – иди…

– Не собираюсь я прикасаться к этой девочке, поняла? Но и тебе её прессовать не позволю! Она ничем это не заслужила.

– Она огрызалась!

– Наверняка на твоё хамство, да?

Недовольно бурчит что-то себе под нос.

– Ляся, по сути, хозяйка «Жемчужины». А я, по сути, только управляющий. Не ищи края, Алла! Нам надо с ней дружить.

– «Ляся»… – передразнивает она.

– Просто представь, в каком она стрессе. Она испугана… Чужие люди, чужое место. Остановись, Алла! Между нами всё остаётся как прежде.

– Сними ей квартиру!

Не уверен я, что она сможет жить одна. От неё разит наивностью и беспомощностью. В социальном плане, конечно. Как хозяйка-то она поуверенней Аллы будет. А так… Братья всегда сопровождали, говорит. Как она одна будет? Тем более, с такой внешностью. Её ж похитят, ё-моё… Было б мне на десятку меньше, и всего этого груза бы не было – я б похитил. Да и…

– Её отец, Ал, не согласится с концепцией фиктивного брака. Это я с Лясей могу по-тихому это всё провернуть. Потому что она не заинтересована в этом браке так же, как и я. Но иллюзия полноценного брака должна быть.

– Всё равно!

– Не тупи! Или ты думаешь, на отдельной квартире мне сложнее будет с ней замутить, чем у тебя под носом?

Алла обиженно отворачивается к открытому окну. В пальцах мелькает длинная сигарета. Чувствую тошнотворный, но манящий запах дыма. Меня опять начинает сводить от ломки.

– Просил же! Не курить в комнате! И при мне не курить!

– Извини… – раздражённо бросает сигарету в окно.

– А там что – урна?! Там клумба!

– Да ты достал, Тим! Придут завтра и уберут всё.

– Я же сказал, что уволил всех, кроме еженедельного клининга.

– Надолго?

– Пока не выплачу кредит.

– И сколько нам обламываться?

– Не могу знать, – развожу руками. – Смотря, как пойдут дела в сезон. И, кстати, на карте твоей сильно упал лимит.

– Я заметила. Ладно… потерплю. Ради тебя.

Своим профессиональным кошачьим шагом показательно скользит в мою сторону. Обнимает за шею, прогибается… Привычно придерживаю за талию. Ах… Когда-то я кончал просто от всего этого. Но внутренности оказались менее профессиональными, чем пластика.

Поднимается и рывком впивается мне в губы. Расслабляю свои, чтобы ответить на поцелуй, но…

– Твою мать! – уворачиваюсь.

– Что?!

– Ты на вкус как мокрая сигарета! Фу… Короче, чтобы тоже бросила курить.

– Да с чего вдруг!?

– Потому что меня обламывает.

– Не собираюсь я!

– Тогда держи свой рот подальше от меня.

– Ты же любишь целоваться! – зло прищуривается.