Юлия Николаева - Мой нежный враг

Я не знала, то ли смеяться, то ли плакать.

– А у Даньки, по-вашему, она есть? Вы его видели вообще?

– Внешность может быть обманчивой.

Тут я даже разозлилась.

– Хорошо, по-вашему, мы настолько дураки, чтобы сразу после преступления сходиться?

– А вы сошлись? – невинно поинтересовался следователь, я скрипнула зубами.

– Я не в том плане. В том, что… – я помахала руками, вызывая на помощь свое красноречие, но так и не смогла выстроить мысль, чем вызвала очередную улыбку.

Нет, чего он лыбится? Пытается повесить преступление на невиновных, и рад этому. Конечно, ему бы только дело закрыть. А тут прямо как по классике.

– Я правильно понял, что о вашем романе с Матвеевым его сын не знал?

Я бросила на него взгляд, отметив прошедшее время. Черт, ну вот, посыпалось на Даньку, как я и предполагала.

– Спасибо, что просветили, – не удержалась в ответ. Артюшкин только руками развел.

– Екатерина Михайловна, – он как будто посерьезнел. Внешне это не выразилось, но я почувствовала это и напряглась. – Вы считаете, Матвеев хотел с вами поговорить о воссоединении с его сыном, и только? Не могло быть других причин?

Я непонимающе похлопала глазами.

– А какие еще могут быть причины? – спросила его. – Да он и сам сразу завел разговор о сыне.

– Вы ничего не знаете о его бизнесе? Может, он вам что-то рассказывал? Знакомил с кем-то?

– Шутите? – усмехнулась я. – За ту неделю, что мы общались, меньше всего мы говорили о делах. А после и вовсе виделись дважды. Один раз у него дома, второй у меня, когда Георгий Олегович настоятельно советовал мне порвать с Даней.

Следователь задумчиво кивал, глядя в поверхность своего стола. Поводил пальцем по царапине на нем, потом поднял на меня глаза.

– Вы можете быть свободны. Из города по-прежнему не уезжайте. Если что, можете звонить мне лично, мобильный у вас теперь есть.

Я встала, неуверенно на него поглядывая. Если честно, когда он издевался и смотрел насмешливо, было куда спокойней, чем вот от такого серьезного взгляда.

– Всего доброго, – сказала ему, в два шага оказавшись у двери.

– До свидания, и будьте осторожны.

Я на мгновенье замерла, положив руку на дверную ручку, а потом вышла.

Данька ждал у машины, наматывая вокруг нее круги.

– Поехали, – кивнула ему, хмурясь. Как только мы сели в салон, он спросил:

– Это правда? У тебя был роман с моим отцом?

Я поморщилась, заводя двигатель.

– Я бы не стала это так позиционировать. Я же тебе рассказывала, помнишь? Когда хотела расстаться.

Даня откинул назад голову, потирая лицо руками.

– Это какой-то кошмар, – проговорил, не опуская рук. – Значит, ты влюбилась в моего отца?

И посмотрел на меня, выпрямившись.

– Да не влюбилась я в него, – хмуро ответила ему, – был интерес, да, но не более того. И вообще, он все это затеял специально.

На непонимающий взгляд Дани я рассказала, как обстояли дела. Он только хлопал глазами, а потом вдруг рассмеялся.

– Ну отец… Сам себя обхитрил.

– То есть? – нахмурилась я.

– Да ведь он запал на тебя, Кать. Но совесть не позволила увести девушку своего сына.

Я не стала это комментировать. Только романтично настроенному Даньке такое могло прийти в голову. Да и к чему все это теперь? Матвеев погиб, все, конец истории.

Осознание этого приходило медленно. Оно словно стояло рядом, за плечом и иногда выглядывало, накрывая с головой. И снова пряталось, освобождая место для других мыслей и эмоций.

– Надо заняться похоронами, – заметила Даньке, он посмотрел на меня чуть ли не с ужасом.

– Кать, я не могу, – пролепетал, побледнев.

– Придется, – вздохнула я.

До дома от отделения мы добрались быстро и вскоре уже входили в квартиру. Данька осматривался с таким видом, словно ожидал, что его отец сейчас как ни в чем не бывало выйдет из комнаты. Если честно, где-то на уровне подсознания я еще не приняла мысль о смерти Матвеева и ждала примерно того же. Хотя и понимала, что этого не будет.

– Чаю хочешь? – спросила Данька, проходя в кухню. – Или поесть?

– Давай поесть, – кивнула я, – а потом найдем похоронную фирму.

Даньку от этих слов передернуло. Он залез в холодильник, стал греметь кастрюлями. Я прошлась по квартире, свернула в коридор, где располагалась спальня и кабинет Матвеева. Сама я тут не была, но Данька говорил. Покусав губу, все же опустила ручку и прошла в комнату.

Тут наблюдалась приверженность к минимализму. Кровать, тумба, шкаф, кресло с журнальным столиком и торшер. На стене пара абстрактных картин. Никаких фотографий.

И вряд ли здесь есть хоть какая-то подсказка, кто мог отправить мужчину на тот свет. Выйдя обратно, посетила кабинет. Села за большой письменный стол, крутанулась в кресле, задумчиво глядя перед собой. Все как-то нереально. Нет, правда, кто мог убить Матвеева и за что? Тем более так нелепо? На столе лежала записная книжка, я взяла ее в руки, тут раздались шаги, удивленный Данька заглянул в кабинет.

– А я думаю, где ты… Что ты тут делаешь?

Я пожала плечами.

– Думаю, может, здесь есть какая-то подсказка…

Парень усмехнулся, проходя внутрь.

– Ждешь озарения, глядя в потолок? Надо тогда ящики проверить, что ли.

И тут раздался звонок в домофон. Мы с Даней переглянулись и, не сговариваясь, двинули на выход. Записную книжку я сунула в сумку, стоящую на выходе, даже не думая, зачем это делаю.

– Да? – снял он трубку, я стояла рядом. По лицу парня скользнула растерянность, потом он все же сказал:

– Хорошо, проходите, – и нажал кнопку.

– Кто там? – спросила я.

– Какой-то мужик. Говорит, они с отцом были деловыми партнерами и хорошо общались. Хочет поговорить.

Ну вот, началось. Пошли какие-то неизвестные типы.

– Не болтай лишнего, – насупилась я, – мало ли что.

Данька, кивнув, нахмурился, а я прошла в гостиную. Вскоре раздался звонок в дверь, я услышала приглушенный мужской голос. Через полминуты Данька показался на пороге гостиной с мужчиной. А я чуть не присвистнула. Нет, правда, пройти мимо такого экземпляра без эмоций просто невозможно.

На вид ему было около сорока пяти, среднего роста, широкоплечий, подтянутый, я бы даже сказала, матерый. Светлые волосы, красивое породистое лицо: тонкий прямой нос, красивые глаза, а улыбка такая, что просто закачаться. Особенно ямочки на щеках. Только…

Только я сама не знаю, почему не спешила улыбаться в ответ и радоваться встрече. Что-то в нем неуловимо настораживало, но я пока не поняла, что. Мужчина остановил свой взгляд на мне, снова улыбнувшись, обратился к Дане:

– Я не помешал?

– Нет, нет, – засуетился тот, – это моя… подруга. Катя. Она пришла помочь договориться о похоронах.

– Кстати, я хотел взять все на себя. Вам сейчас явно не до этой волокиты. Я все сделаю.