Кристина Майер - Запрети мне любить

Конечно, иногда он срывался: психовал, требовал все прекратить. Уставал от бесконечных процедур и боли, а результатов не видел. Меня не было рядом, когда к нему вернулась чувствительность ног. Он позвонил мне и рассказал. Единственной. Сухо так, без эмоций в голосе, а я радовалась, плакала и прыгала до потолка. После этого у Тигра открылось второе дыхание, он не возмущался, перестал смотреть на лекаря как на шарлатана. Позволял наносить на тело мази, пил все, что ему предлагали, хоть и морщился.

– Попробуй встать на ноги, – приказал Линг. Я замерла в дверях, ожидая очередного взрыва. – Давай! – вновь скомандовал лекарь.

– Я не готов, – заявил холодно Миша.

– Не готов ты вот здесь, – постучал он двумя пальцами по голове, – а твое тело готово. Вставай, я сказал, или лечись сам, – я тихонько отступила в коридор, прислонилась к стене и стала молиться.

Спор не был долгим.

– Маша, – крикнул Тигр. Я заглянула к нему в спальню. Опираясь руками о спинку кресла, Миша стоял на ногах. Тихо глотая слезы, я улыбалась. В тот момент он так смотрел на меня, что в душе появилась надежда на ответную любовь.

– Теперь ложись, будем делать массаж, – после того, как Тигр увидел результат и перестал ругаться с лекарем, тот стал жестко командовать.

Из сумки, оставленной в коридоре, раздалась мелодия мобильного. Оставив мужчин, я поспешила к телефону.

– Егор? – в моем голосе слышалось волнение. Обычно он звонил после работы, спрашивал, что купить.

– Ты опять у Жанки? – он не скрывал, что недоволен нашей дружбой. Брат просто не знает, что я даже к сессии готовлюсь у Миши. Друзей он продолжал держать в неведении и не пускал в квартиру, где для меня всегда и в любое время были открыты двери.

– Готовимся к семинару, – вру я.

– Через час будь дома, мы едем к родителям, – в уме считаю, сколько времени понадобится, чтобы добраться до квартиры брата, но при этом в душе растет протест.

– Зачем? Я не хочу к ним, Егор.

– Я тоже не хочу, но у мамы сегодня день рождения, и мы обязаны быть, – мне становится стыдно, что я забыла о важной дате. Замоталась. Учеба… Миша… Постоянно приходилось лгать. Скрываться. Сначала ехала домой, чтобы отцовские охранники отстали, если следят. Периодически отец устраивал такое. Переодевалась, на голову капюшон – и бегом в метро.

– За час я не успею собраться, – предупреждаю брата. На такси мне добираться минут сорок, а там еще нужно сделать прическу, макияж…

– Хорошо, полтора часа, Маш, и ни минутой больше, – и брат кладёт трубку. Я прощаюсь с Мишей и Лингом. Сегодня произошла еще одна победа, мы могли бы это отметить, но судьба распорядилась по-другому…

– Мария, все хорошо? – обращается ко мне мама. Мои мысли постоянно возвращаются к Тигру. Его квартира стала мне больше домом, чем родной.

– Да, мам, – я улыбаюсь, хотя в душе мечтаю поскорее отсюда сбежать. В компании папиных друзей мне всегда было неуютно. У большинства из них холодные жестокие глаза. Они бросают в мою сторону лишь косые взгляды, а вот их чада ведут себя более раскрепощенно, но при всем этом стараются не привлекать внимания моего отца, который зорко следит за всеми. Даже когда папы нет рядом, его правая рука – Артем Валерьевич – всегда где-то поблизости.

– Не хочешь вернуться домой? – интересуется родительница.

– Нет! – отвечаю сразу. Мама начинает разговор издалека, но я уже знаю, что за этим последует.

– Мы чувствуем себя очень одиноко в большом доме, – мама, может, и скучает, а вот отец точно нет. Он редко бывает дома, а ночи проводит в постели молодых идиоток, которые надеются подняться за его счет. Безголосые певички, третьесортные модели и просто те, кто не хочет работать.

– Мама, когда я жила здесь, не помню, что мы были очень близки, – прямо заявляю я. Иногда мы не виделись по нескольку дней, находясь в одном доме.

– Смотри, Бык, какая у меня Машка красавица выросла, – подходит к нам отец с каким-то незнакомцем. Меня внутри передергивает от пьяного взгляда, обшарившего мое тело. Мужчине явно за сорок и, судя по объемному брюху, висящему над ремнем, тренажерный зал он не посещает. Одутловатое лицо говорит о том, что он часто выпивает. – Был бы твой Лешка постарше, породнились бы, – папа уже тоже наотмечался, мне неприятно слушать, как меня обсуждают.

– А что Лешка? Я вдовец, Лютый. Твою дочь не обижу, будет жить, как у бога за пазухой, – серьезное предложение незнакомца повергает меня в шок. Надеюсь, отец не согласится, даже за пьяный базар в их среде принято отвечать.

– Не для тебя ягодку растили, Бык, – хлопает отец мужчину по плечу. Я не успеваю выдохнуть, как папа добавляет: – Подумаю…

– Меня Егор зовет, – я даже не знаю, где брат, мне просто хочется поскорее отсюда сбежать. Спасаюсь в своей комнате. Закрываю дверь и падаю на постель. Здесь ничего не изменилось за год.

Достаю из сумочки телефон, чтобы предупредить брата, но вижу, что Миша прислал с десяток сообщений. Приятно, что он думает и беспокоится обо мне.

М: Как дела?

М: Праздник в самом разгаре?

М: Никто не пристает?..

М: Салют уже был?

М: Пришли фотку, хочу увидеть тебя в вечернем платье.

М: Так занята, что некогда ответить?

М: Маша, набери. Я беспокоюсь…

Мне хочется встать на кровать и прыгать до потолка. В его сообщениях я нахожу не только беспокойство, но и ревность. В этот момент я чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

Я: Егор, я спряталась у себя в комнате, заберешь, когда будешь уезжать.

Посылаю брату сообщение и тут же набираю Мише.

– Привет, – здороваюсь, будто мы не виделись сегодня.

– Почему не отвечала? – недовольно интересуется Тигр.

– Телефон находился на беззвучном режиме.

– Где фото?

– Увидишь вживую… как-нибудь, – впервые я с ним флиртую.

– Маша, я жду, – твердо произносит он, а мне так хочется уступить.

– Сейчас, – быстро себя щелкаю и отправляю Мише. Он никак не комментирует, но голос его меняется, когда он спрашивает.

– Никто не приставал?

– Ты же помнишь, кто мой отец, – не хочется никаких сомнений между нами.

– Он вечно пытается тебя сосватать, – недовольно произносит Тигр.

– Вот поэтому я сбежала в свою спальню, – я пересказываю разговор с отцом и Быком.

– Отрежу ему причиндалы и повешу на шею! – яростно звучит в трубку, а я сижу и улыбаюсь.

Он меня ревнует…

На следующий день окрыленная счастьем я лечу к Мише. Мне хочется вживую увидеть в его глазах ревность. И, возможно, услышать важные слова…

Но он ведет себя, как всегда. Будто не было вчерашнего вечера… Словно я все выдумала. Крылья обламываются, а в душе поселяется вместе с болью пустота. Спросить прямо у меня не хватает смелости, а может, я просто стараюсь сохранить остатки гордости. В тот день я рано ухожу от Миши, он не спрашивает «почему?», не пытается удержать.