Ирэн Анжели - Рубин цвета страсти

– И почему вдруг такая половая дискриминация?

– Наверное, потому, что лишь мы, «слабый» пол, можем выполнять эту кропотливую работу. Кстати, ты заметила особый вкус и необычный шлейф?

Я сделала ещё глоток, честно пытаясь уловить вкусовые нюансы шампанского за шесть тысяч долларов, но мне это не удалось, в чём пришлось честно сознаться.

– Жаль, что не почувствовала. В него добавляют капельку ликёра для придания оригинального тона. Специальная технология изготовления делает это шампанское лакомым кусочком для коллекционеров со всего мира.

– Так оно не только стоит баснословных денег, его ещё и не достать, поди? Дэмиан нам голову оторвёт. Зачем ты покусилась на самое дорогое шампанское в мире?

– Ты сказала налить лучшее. Но, чтоб ты знала, оно далеко не самое дорогое. Есть, например, «Krug 1928», стоит не меньше двадцати одной тысячи долларов.

– Ничего себе! Тысяча девятьсот двадцать восьмой – это год урожая? – решила я блеснуть познаниями.

– Нет. Это урожай двадцать шестого года. Тогда был самый удачный период для создания игристых вин. А по бутылкам напиток разлили в тридцать восьмом году. Не ищи логики в названии, – пожала плечами Жанка.

– Хорошо, не буду, – улыбнулась я, делая очередной глоток. – Так это тоже не самое дорогое?

– Не самое. Есть ещё знаменитое «Heidsieck» – шампанское, специально изготовленное для императора Николая Второго. Бутылки, в которое его разлили, были не стеклянными, а хрустальными. Но корабль, что перевозил такой ценный груз, потерпел крушение. И почти сотню лет две тысячи хрустальных бутылок провели на дне Финского залива. В конце прошлого века их случайно обнаружили и подняли на поверхность. Правда, далеко не все, а только около двухсот штук. Поэтому сейчас это императорское шампанское, имеющее крайне непрезентабельный вид после сотни лет под водой, ценится на вес золота. А если точнее, то стоимость бутылки на аукционах стартует от двухсот семидесяти тысяч долларов. И на данный момент все раритетные лоты уже осели в частных коллекциях российских олигархов. Жаль, нам с тобой такое шампанское не попробовать. Говорят, у него ни с чем не сравнимый вкус.

– Мне кажется, я видела бутылку с таким названием в замке, – наморщила я лоб, пытаясь вспомнить. – Я ещё тогда подумала, как среди элитных напитков Дэмиана оказалась эта неприглядная вещь.

– Не удивлюсь, если Дэмиан тоже прикупил себе бутылку. Да только попробовать он её вряд ли позволит.

– Ну, может и найдётся достойный повод, – задумчиво протянула я.

– Сомневаюсь. Такие бутылки обычно не открывают. Хотя, есть и подороже варианты, – многозначительно посмотрела на меня Жанна.

– Дороже? Не может быть!

– Представь себе. Есть ещё «Diamonds Champagne», чья цена приближается к двум миллионам долларов. Конечно, тут стоимость так высока, в основном, из-за оформления. Белое золото и бриллианты, использованные в декоре бутылок, показывают высокий уровень напитка и его обладателя. Но вкус у этого шампанского тоже отменный, как говорят.

За разговорами мы незаметно приговорили бутылочку, как оказалось, не такого и дорогого игристого. В голове приятно зашумело, и Жанка уже не казалась мне воплощением зла. Мы продолжили возлияния, перейдя на чуть менее дорогое шампанское.

– Как ты решила стать стюардессой? – решила зайти я издалека.

– Это была моя детская мечта, но я почему-то боялась идти учиться. Вместо этого работала в баре, где мы и познакомились с Дэмианом. Он подтолкнул меня к этому шагу и обучение моё оплатил.

– Между вами что-то было? – выпалила я, не выдержав.

Жанна секунд десять молчала, разглядывая пузырьки газа в своём бокале. Потом подняла голову и взглянула мне прямо в глаза:

– Да. Ты и сама догадываешься, что в окружении Дэмиана нет женщин, с которыми у него ничего не было. Но ты не должна волноваться по поводу его прошлого. Главное, что в его настоящем есть только ты.

Я так растрогалась, что готова была уже расцеловать стюардессу, но потом вспомнила про свой главный вопрос:

– Ты должна рассказать мне, что произошло на том кресле.

– Тебе стоит задать этот вопрос Дэмиану, но прежде чем спрашивать, убедись, что ты готова услышать ответ, – грустно ответила Жанна.

– Что ты имеешь в виду? – напряглась я.

– Мы не всегда готовы услышать правду. Однажды я спросила у человека, в которого была безумно влюблена, верен ли он мне. И его ответ разбил мне сердце.

– Ты имеешь в виду Дэма? – тихо поинтересовалась я.

Жанка кивнула.

– Ты всё ещё любишь его?

– Нет. Уже отболело. Теперь мы друзья, и я надеюсь, он сосватает мне кого-нибудь из своих друзей.

– Жан, ты такая классная, – я всё же полезла обнимать стюардессу.

– Что ж тебя так развезло-то? – засмеялась Жанка, обнимая меня в ответ.

– А ты почему, зараза, трезвая как стёклышко? – чуть отстранившись, спросила я с подозрением.

– Я ж в баре работала. Навык не пропьёшь, – подмигнула мне стюардесса. – Давай-ка мы положим тебя спать.

Я не стала сопротивляться, потому что глаза уже откровенно закрывались.

– Просыпайся, спящая красавица. Прилетели, – Жанна протягивала мне свежевыжатый апельсиновый сок.

С наслаждением потягивая освежающий напиток, я смотрела в иллюминатор. Посреди бескрайнего моря торчал маленький островок, на котором мне предстояло провести в одиночестве неопределённое время.

Тяжело вздохнув, я принялась готовиться к приземлению.

Потом мы долго и трогательно прощались с Жанной, которая за этот длинный перелёт успела стать мне почти родной.

Сделав шаг из самолёта, я словно попала в русскую парную. Та же жара и влажность.

Меня поджидал крошечный гольф-кар, в который погрузили мой чемодан. Управлял им такой же микроскопический, словно игрушечный, таец. Пока мы ехали, я просто физически ощущала, как начали мелким бесом закручиваться мои волосы. Да, в этом климате можно забыть про причёску и макияж.

Я крутила головой в поисках здания аэропорта, надеясь поскорее нырнуть в кондиционированную прохладу, но слева от нас мелькали лишь странные бамбуковые хижины. Около одной из них наш автомобильчик и притормозил. Таец живо схватил мой чемодан и поволок в хижину, не забывая приветливо махать мне, приглашая идти за собой.

Я и пошла, что мне оставалось. Оказалось, что этот шатёр и есть здание аэропорта. Никаких кондиционеров там, конечно, не было, как и стен, собственно. Но вентиляторы помогали разогнать жаркий воздух.

Из-за стойки мне улыбались две тайские супермодели. Они же на чистом английском попросили мой паспорт. Пока проверяли документы, мальчик-таец принёс приветственный коктейль и прохладное влажное полотенце.