Катрин Гертье - Покорённый

В ту же секунду бумаги выдергивают из-под моей руки. Чувствую, как кровь мгновенно отливает от лица. Смотрю, не отрывая глаз, на то место, где только что лежал мой смертный приговор. Кажется, перестаю дышать и мысленно готовлюсь к худшему.

Теперь моя жизнь ничего не стоит. Вновь слышу громкий хлопок.

Медленно поднимаю взгляд на мужчину, который только что лишил меня всего, что у меня было. Его лицо озаряет довольная улыбка, но глаза говорят, что этим все не закончится. В них холод и презрение, отчего мне становится не по себе.

Нужно держать себя в руках, убеждаю я сам себя, но тело не желает слушаться. Перед глазами все плывет, а в ушах стоит такой сильный гул, что я не могу разобрать, о чем разговаривают люди, которые меня окружают.

Замечаю, что в комнате появляется служанка. Она протягивает ко мне свою руку, и я вижу, как на столе передо мной появляется бокал. С подозрением смотрю на жидкость, а затем на хозяина дома.

Он снова читает в моем взгляде вопрос и по всей комнате разносится его громкий смех, который приводит меня в чувства.

– Мистер Олан, вы боитесь? – все еще посмеиваясь, спрашивает он. – Это всего лишь шампанское.

Вновь смотрю на бокал, пытаясь разглядеть в нем что-то, что подтвердило бы мои опасения, но, разумеется, ничего не нахожу. Опять перевожу взгляд на бывшего клиента, а он наблюдает за мной насмешливым взглядом. Его, кажется, начинает забавлять моя реакция. Он улыбается, но его глаза неотрывно следят за мной.

– Я предлагаю тост! – торжественно произносит он и взглядом предлагает мне взять в руку бокал.

Понимая, что у меня вновь нет выбора, беру со стола предложенную отраву и приподнимаю ее к своим губам.

– Давайте выпьем за новую жизнь и удачное приобретение!

С удивлением смотрю на собеседника.

Странный тост, учитывая мое положение. Наверное, он имеет в виду себя. Ведь теперь ему принадлежит все, что еще минуту назад было моим… включая жизнь.

Не произнося больше ни слова, большими глотками мужчина выпивает все содержимое своего бокала.

Набравшись мужества и понимая, что терять мне больше нечего, я, тяжело вздыхая, закрываю глаза и вслед за ним, залпом проглатываю всю игристую жидкость.

***

Звонкий стук по металлу режет слух. С большим трудом размыкаю тяжелые веки и смотрю по сторонам, не понимая, откуда этот звук, и где я нахожусь.

К моему огромному удивлению, я обнаруживаю себя на жесткой металлической койке в большом тусклом помещении, жутко смахивающим на палату в психиатрической лечебнице, которые часто используют в кино, для создания должного эффекта на восприятие зрителей. Одежда, которую я подмечаю на себе, кстати тоже, очень даже подходит к данным декорациям. По мимо моей лежанки я насчитываю еще около дюжины подобных кроватей, на которых отдыхают мужчины разных возрастов.

– Подъем! Живо! – вдруг с коридора доносится громкий женский голос.

И подчиняясь команде, мои внезапные сожители, торопясь, соскакивают со своих коек и заправляют их за собой. С коридора вновь слышится грозный голос, который приказывает всем собираться и выходить на центральную площадку.

Чтобы незамедлительно разобраться в том, что происходит вокруг, поднимаюсь с постели и хватаю за плечо первого, попавшего мне под руку парня.

– Где мы? И что, вообще, происходит?! – интересуюсь я.

Он испуганно отшатывается от меня, но помедлив пару секунд, все же, решает ответить:

– Ты новенький и должен знать, нам нельзя разговаривать, – торопливо бормочет он, настороженно оглядываясь по сторонам, и быстро добавляет. – Собирайся скорей! Сегодня нас выставят на продажу.

– Какую продажу? – обескураженно спрашиваю я, понимая, что его пояснение запутало меня еще больше.

– Много вопросов, – осуждающе ворчит парень. – Хозяйки не любят, таких болтливых. Ты должен слушаться и вести себя тихо, а иначе тебя накажут!

Он резко отворачивается и, вновь озираясь по сторонам, смиренно опускает голову и встает в шеренгу, которая сформировалась пока мы разговаривали, и теперь неспешно направляется к выходу. Понимая, что мне ничего не выяснить, не последовав за остальными, действую по их примеру.

В то время как мы послушно идем по обшарпанному коридору, опустив головы, прокручиваю события прошедшего дня: похищение и угрозы, условия и мою позорную капитуляцию. Бокал шампанского – как последний гвоздь в крышке гроба, в котором заживо похоронили мои жизнь и свободу.

Глава 2

Проходит около двадцати минут, прежде чем нас всех под наблюдением охраны собирают на площадке, вымощенной кафелем. Осматриваюсь, подмечая, что это место оказывается обычной общей душевой поделенной на кабинки. Нам раздают мыло и мочалки, чтобы мы, как объясняет женщина-надзиратель, привели себя в приличный вид.

Ожидая своей очереди, я успеваю заметить, что вся охрана состоит из женщин. В их взглядах почему-то читается явное высокомерие и превосходство перед нами – мужчинами.

Время на мытье оказывается ограниченным: нас постоянно торопят, подгоняя криками и ругательствами. После выхода из душа, охрана выдает всем по новому комплекту одежды, состоящему из нижнего белья, белой рубашки и черных брюк.

Пока мы одеваемся охрана не сводит с нас оценивающих взглядов. Не то чтобы я когда-нибудь стеснялся своего тела. Нет. Однако, пренебрежение к границам личного пространства здесь явно приветствуется. От этого волей не волей чувствуешь себя неуютно.

Когда все наконец одеты и вновь выстроены в шеренгу по несколько человек, женщины отдают команду возвращаться по комнатам. Конвой, сопровождает нас по тусклым коридорам, останавливается лишь у очередной двери. Постепенно нас становится все меньше, пока и мы не добираемся до своей комнаты. Медленно, мы с ребятами разбредаемся по своим лежанкам.

Когда шаги охраны стихают, я предпринимаю попытку заговорить с одним из своих соседей, который выглядел не таким пугливым как остальные.

– Привет, – немного привстав с кровати и наклонившись, шепчу я.

Как только парень понимает, что я обращаюсь к нему, он протестующе мотает головой и начинает сильней вжиматься в постель, стараясь отгородиться от меня, как от прокаженного.

В помещении так тихо, что без труда я могу расслышать шуршание вокруг себя. Оторвав взгляд от перепуганного соседа и осмотревшись, я замечаю, что и остальные ребята, наблюдают за мной широко распахнутыми от страха глазами.

Я замираю, не понимая, что такого ужасного в попытке заговорить. Спустя пару секунд за моей спиной слышится звук отворяющейся двери и топот нескольких пар ног. Мои соседи переводят взгляд на источник звука. Не успеваю оглянутся, как слышу строгий женский голос: