Амира Ангелос - Шейх

Сейчас я позволяю незнакомому человеку делать то же самое!

Не останавливаю ее, не понимаю, что со мной. Вникнуть в суть своих чувств сейчас не получается, я слишком занята другим.

Все тело горит как в огне, движения пальцев Захры такие ласковые, нежные. Она ничего не говорит, я не вижу ее лица, потому что лежу на животе. Возможно, именно это позволяет мне раскрепоститься. Пальцы девушки гладят, нажимают, и вдруг она обхватывает мою талию, показывая жестом, что надо перевернуться.

– Спина, – с трудом понимаю, какое слово она пытается сказать.

Переворачиваюсь не открывая глаз. Говорю себе, что это происходит не со мной. А потом ехидный внутренний голос добавляет – главное, чтобы не он.

О да, шейх, ты не будешь у меня первым. Только не ты, мой враг, мой похититель, которого я ненавижу. Лучше это будет девушка!

Раздвигаю ноги, Захра продолжает ласкать меня. Выгибаюсь, издаю стон. Бедра сами начинают двигаться навстречу тонким пальцам девушки, и вдруг ощущения меняются… Они становятся влажными. Еще более приятными, пронзительными. Поднимаю голову – голова маленькой массажистки наклонена к моим бедрам. Она лижет меня.

Вздрагиваю, хочу отстраниться. Скольжу взглядом по комнате, захлебываюсь криком, дергаюсь.

– Оставайся на месте, Виталия.

Властный голос как гвоздями прибивает меня к массажному столу. Сколько он стоит вот так, возле занавески, прислонившись к стене, откинув голову чуть назад? Жадно пожирая разворачивающуюся перед ним картину. Я должна была подумать об этом. О ловушке. О том, что здесь ничего не происходит без ведома шейха, который находится сейчас в этой комнате, в белом халате нараспашку, его волосы блестят от влаги, а глаза горят синевой так, будто дыру сейчас во мне прожгут!

– Попробуешь встать с этого стола – окажешься подо мной, – следует хриплое предупреждение. Поэтому я не двигаюсь, хотя в глазах кипят слезы унижения.

Перевожу взгляд на девушку – она выглядит немного удивленной. Неужели это случайность, она и правда не знала, что придет ее повелитель? Слабо верится.

Захра берет меня за руку, первая реакция – оттолкнуть ее, но хватка девушки неожиданно твердая. Непонимающе смотрю на нее. Она кладет мою правую руку туда, где только что был ее язык. Показывает молчаливо, что я должна сама ласкать себя. Смотрю недоуменно. Видимо, шейх без труда читает мое лицо как книгу, потому что тут же следует новая фраза:

– Делай что велено. Ласкай себя. Смотри. Я хочу, чтобы ты смотрела. Училась. Осознавала, что тебя ждет.

Вместо покорности я зажмуриваюсь, мысленно посылая шейха на три буквы. Но страх сильнее бунтарства. Он накажет – в этом нет сомнения. Открываю глаза. Захра направляется к шейху, снимает с него халат и встает перед ним на колени. Его крепкая рука, с толстыми жгутами вен, берет девушку за подбородок, проводит грубовато-ласкающе по шее. Захра наклоняется к ступням шейха, покрывает их поцелуями, скользит по ним языком. Поднимается все выше, вытянув руки вверх стягивает со своего господина черные плавки.

Мощный, толстый, кажущийся просто огромным член выскакивает наружу, ударив по лицу девушки. Она прижимается к самому паху шейха и начинает облизывать его… его мошонку. Мощную, большую, покрытую густой черной порослью волос. Шейх издает хрип, запрокидывает голову. Руки Захры скользят по члену, сжимают, гладят. А сама она чуть ли не целиком вбирает в рот волосатые яйца своего господина. И я, будь я проклята… но меня эта картина не отвращает. Пугает – да. Это мучительно, внутри клокочет ненависть. Вот только между ног – горячо и влажно. Все это донельзя порочно, отвратительно.

И завораживающе.

Шейх обхватывает девушку за шею и начинает погружать свой член ей в рот. Я замираю. На моих глазах огромный орган целиком входит в рот этой маленькой хрупкой девушки. Почти девочки. Кадир наматывает волосы служанки на кулак. И начинает двигаться, с влажными хлюпающими звуками, не сдерживаясь.

Руки Захры лежат на ягодицах ее господина, она продолжает сосать все сильнее, интенсивно насаживаясь лицом, а шейх, обхватил ее голову руками, вбивается ритмично. При этом смотрит на меня, посылая молчаливый приказ:

Не смей отворачиваться

Если бы я могла! Меня будто парализовало!

Лицо Кадира перекошено от возбуждения, синева глаз ослепляет. Костяшки его крупных рук, сжимающие волосы девушки, побелели.

Время остановилось, застыло, только хриплые стоны шейха, шумное дыхание и влажные звуки. Не знаю, сколько бы я еще смогла выдержать этого зрелища и не сойти с ума… Но вот Кадир вдруг вытащил член с громким чмокающим звуком, снова зарычал, и струя семени начала заливать лицо и волосы Захры.

Затем проводит по члену рукой, вытирая остатки спермы.

Служанка все еще держит лицо кверху, видимо ожидая разрешения своего господина. Его одобрения.

– Ты можешь идти.

Равнодушный приказ, шейх даже не взглянул на девушку.

Он продолжает не сводить взгляда с меня.

Вдруг до меня доходит, что все эти минуты он меня представлял перед собой на коленях…

Фантазировал обо мне.

Шейх направляется к массажному столу. Надо кричать, сражаться, но я буквально парализована всем тем что творилось сейчас на моих глазах.

– Тебе понравилось? – спрашивает, остановившись в шаге от меня. – Не смей, – это на мою робкую попытку обхватить себя руками, прикрыться.

– Вы отвратительны, – выдыхаю со всхлипом.

– Мне не показалось, что ты чувствовала отвращение. Скорее, предвкушение. Скоро. Скоро я буду трахать тебя, пока ты не забудешь, как тебя зовут.

Шейх кладет руку мне на грудь, сжимает сосок, а я ничего не могу сделать! Мне страшно до чертиков, мне больно, перехватывает дыхание, но все что могу – это продолжать выдерживать его взгляд. Знаю, что краснею от его прикосновения и его слов, почти не сомневаюсь, что происходящее для него – лишь забава. Но сейчас даже ненависть не приходит мне на выручку. Твержу себе, что это человек – мой заклятый враг. Что надо оттолкнуть его руку, вскочить, прикрыться. И не могу.

– Ты будешь кричать подо мной, девочка. Интересно, ты когда-нибудь кричала?

Отворачиваюсь, мне невыносима эта игра. Его слова, его присутствие.

– Мне нравится твое упрямство, твой бунтарский дух. Я же говорил, что это гораздо сильнее заводит. Это твоя цель? Стать для меня особенной?

О, я бы очень хотела сражаться сейчас, быть бунтаркой. Все мое тело все еще парализовано. Такое со мной случалось в детстве – когда сильно переживала – могла замереть и не двигалась, пока не проходил страх. Неужели старый изъян вернулся? Я так долго боролась с ним. Отец много лет оплачивал услуги детского психолога.

Сейчас мне в голову приходит страшная мысль – смогу ли вообще теперь когда-нибудь пошевелиться?