Мария Устинова - Насильно твоя

На темной кухне я включила плиту, набрала воды… За три дня действия стали привычными, будто я занималась этим всю жизнь. Как ни крути, намного лучше, чем жарить яичницу Лазарю по утрам под его ворчание. Если бы не та сцена на набережной…

Просторная рубашка мешала, я пригладила ее спереди, закатала рукава, пока закипала вода.

В комнате он говорил по телефону.

Голос стих, на пороге кухне появился полураздетый Эмиль. Упругие мышцы притягивали взгляд, и я уставилась на него. Он подошел, обнял меня со спины и расстегнул рубашку. Большие ладони скользнули по груди, животу и ниже.

– Тебе со мной хорошо? – вновь спросил он.

Я выдохнула с закрытыми глазами. Над ухом раздалось возбужденное дыхание.

– Очень, – сказала я правду, такую болезненно-горькую и откровенную, что сел голос.

В его объятиях я таяла, растворялась в желаниях.

– Сейчас я тебя трахну, мы спустимся вниз и уедем.

Я обернулась, чтобы рассмотреть глаза. С мольбой и страхом, пытаясь понять, что происходит и что ждет дальше. Но за этими серыми глазами была кирпичная стена. Пустота. Эмилю бы в покер играть.

От неизвестности у меня сладко и болезненно ныло внутри. Куда он меня увезет? Что происходит? Но такой страсти, таких чувств я ни с кем не испытывала до Эмиля.

– Если ты этого хочешь, – прошептала я.

У него проблемы. Я видела это в глазах. Когда мы познакомились, он был беззаботным, а сейчас нет.

Я могла пойти другим путем, но за меня выбрало сердце. Знаю, что не раз пожалею об этом и прокляну этот день. Знаю.

Возможно, даже прокляну его.

Эмиль увлек меня за собой и смахнул со стола все, что там было. Он бросил меня животом на стол и задрал рубашку.

От неожиданности я упала плашмя, едва подставила руки – и легла на собственные ладони. Выгнулась, застонала, приглашая к себе. Он ворвался в меня, как ураган и сразу перешел к быстрому ритму, словно хотел поскорее. Наскакивал сзади, резко, сильно. С такой страстью, словно не мог, совсем не мог без меня жить. И ему немедленно нужно было…

Я зажмурилось, щеку вдавило в холодную столешницу. Открыла рот, выдыхая и стон он из меня практически выбил.

– Еще! – с надрывом завопила я, когда он остановился, чтобы поменять положение. Я была как кукла – со слабыми мышцами и спутанным сознанием. Словно слилась с ним, владеющим моим телом.

Эмиль перевернул меня на спину, целиком положил на стол и вошел так глубоко, как только смог. Трахал меня с безумным умопомрачением, которого прежде я не замечала.

Я маленькая и легкая. Его это страшно заводило. Он мог владеть мной без остатка, как тогда, когда он в солнечном свете придавал мне красивые позы.

Лицо стало сосредоточенным, даже злым. Мокрые от пота волосы пристали ко лбу, он наклонил голову, глядя исподлобья. Верхняя губа напряглась, открывая зубы. Несколько секунд я смотрела в это прекрасное от наслаждения и ярости лицо. Поражалась, потому что никогда не видела, чтобы с такими чувствами мужчина занимался любовью.

И под этим взглядом во мне внезапно возникла и разрослась волна эйфории. Я кончила со сладким стоном, хватая его руки, выгибаясь, предлагая себя до конца, без остатка, чтобы он взял меня насовсем…То, что он творил со мной не поддавалось никакому объяснению. То, как я реагировала – тоже.

Рука оказалась на затылке. Железной хваткой Эмиль оторвал меня от стола и прижал к себе. Я вскрикнула, когда он вцепился мне в шею, раня кожу зубами. Дернулась, обхватила его ногами, не понимая, хочу я вырваться или быть ближе к нему.

Несколько дней он не баловал меня своими любовными укусами. А потом до меня дошло: Эмиль кусал, если перед сексом я пыталась сбежать. Как тогда, в клубе или сегодня на набережной.

– Собирайся, – прорычал он в мокрую от пота и слюны шею.

Я неподвижно сидела на столе, положив подбородок на плечо Эмилю, и смотрела в темное окно. После секса стало грустно. Так всегда бывает, если было по-настоящему хорошо.

Дикие, безумные чувства, которых я так боялась, поулеглись. Эмиль обнял меня, я обхватила его ногами, и между нами стало так мало места, что тесно было дышать.

Горячее дыхание Эмиля раздавалось над ухом. Пот густел на коже, рубашка липла к влажной груди.

– Пойдем в душ, – хрипло сказал Эмиль и сгреб меня со стола в охапку. – Освежимся.

В ванную я ехала на руках. Любовалась им, убирала со лба влажные волосы, и сердце жило собственной жизнью.

Почему именно он? В которого и влюбляться нельзя было?

В душевую кабину Эмиль внес меня на руках и включил воду, не спуская на пол. Мял, сжимал сильными руками, пока я, задыхаясь от любви и его мощных объятий, висела на шее и покрывала поцелуями лицо и плечи, глотая текущую по ним воду.

Нам не быть вместе.

От этой мысли я чуть не умерла прямо в его руках.

Три дня безумия, страсти, любви и секса. Оказалось, мне больше ничего не надо, только он. За эти дни я раз выходила из дома, дважды говорила с Лазарем и скажу правду – хотела вычеркнуть его из жизни насовсем.

Эмиль поставил меня на дно душевой кабины обеими ногами, выключил воду и взял полотенце. Начал вытирать – махровое полотенце было мягким, словно пух, и чудесно пахло. Сильные руки крутили меня то так, то этак. Я подставляла тело, а затем закинула руки за голову, отдавая себя.

Скупое на эмоции лицо расслабилось, он сладко улыбнулся.

Мы заигрывали друг с другом после секса. Внизу живота вновь пульсировало желание, но я не обращала на это внимания. У меня уже три дня так. И сейчас там не такой пожар, как полчаса назад. Эмиль немного унял его на столе.

– Пойдем, – из ванной он отвел меня в спальню за руку.

Голой, конечно. А вот сам огляделся в поисках одежды.

Если я хочу поехать с ним, нужно рассказать правду. Я устало села на кровать, наблюдая, как он одевается. Белая сорочка, бежевые брюки… Я прилегла – голая в свежих простынях, забросила руки за голову, неосознанно принимая красивую позу – чтобы ему было приятно смотреть.

Страшно хотелось спать…

– Я так устала, любимый…

Эмиль надо мной склонился, и я потянулась навстречу. Нежно схватила его щеку губами, целовала скулу, бровь, светлые пряди волос, висок – всю правую часть лица, которой он ко мне повернулся, когда тянулся к дальнему краю кровати. У него там оружие припрятано…

Он забрал пистолет, удобно лежащий в нычке между стеной и кроватью, и сел рядом.

Что я только что сказала? Я его вслух любимым назвала…

– Полежи пока, – он ответил на поцелуй. Нежно, почти невинно попробовал мои губы. – Кое-что закончу, и поедем.

Он прижался губами к моему запястью. Поцеловал пальцы – мягко, по одной касаясь костяшек. Щекотно, чувственно, даже дыхание застряло в груди. Под эти вкрадчивые поцелуи Эмиль встал, но я держала контакт с пальцами, сколько могла, а затем откинулась на кровать.