Ирма Гринёва - А сколько ещё неизведанного! Найду! Обниму! Не отдам никому! От ненависти до любви и обратно. Что обещает её лицо

Целый год Аня провела в специальном детском учреждении и вроде бы даже вылечилась. По крайней мере, превращения в Яну не наблюдались, идентифицировала она себя, как Аня, ежедневно и без временных пробелов. И когда она, серьёзно так, попросила забрать её домой, и я кинулся с этой просьбой к главврачу, тот без колебаний нас отпустил. А уже вне стен своего кабинета, на улице, когда нас провожал, сказал мне, что большего родная медицина сделать всё равно не сможет. Надо просто побольше положительных эмоций, свежего воздуха, лучше морского, солнца, и лучше всего для этого подойдёт Италия.

Так у меня появилась цель. Как мы с Аней к ней шли – рассказывать не буду, сейчас это не важно. Но к окончанию Аней школы цель была достигнута. И мы летом поехали по Италии, нашли этот симпатичный городок, оба влюбились в него и так здесь и остались. А через год Аня затосковала по России и уговорила меня отпустить её учиться в Москву. Одну. Я был уверен, что она пойдёт по моим стопам и будет поступать на искусствоведческое отделение МГУ, но она выбрала скучную экономику. А современным искусством занималась, как хобби. И всё у неё получалось! Более того, в Москве открылся её талант организатора. Вы, молодой человек, знаете, что обе галереи и в Москве и в Питере – это её рук дело? Причем, коммерчески выгодного.

– А я думал, что галереи Вам принадлежат…

– Неужели я похож на ценителя современного искусства? – укоризненно посмотрел Сергей Данилович на Игоря. – Вот моя любовь и страсть, – и указал на картины, висящие на стенах кабинета. – Ну, да не обо мне речь… Начальный капитал, конечно, давал я, и Аня настояла, чтобы на меня они и были оформлены… И вроде бы всё у нас в жизни было хорошо. Аня закрепилась в Москве, ко мне приезжала каждый месяц на парочку дней, мне уже самолёты трудновато переносить. Но примерно четыре месяца назад мне позвонили из московской галереи и предупредили, что Аня попросила называть её Яной. Я забеспокоился, но у Ани ничего спрашивать напрямую не стал, а стал настаивать на её приезде ко мне, тем более, что уже давно её не видел. Она отнекивалась, ссылалась на какие-то неотложные дела, а голос был счастливым. Тогда я предложил приехать к ней в Москву, но она явно не обрадовалась этой идее. А две недели назад позвонила сама и сказала, что приедет на целую неделю. Вот, собственно, и вся история…

– Сергей Данилович, где сейчас Аня? Мне очень надо её увидеть…

– Анечка сейчас в одной специализированной клинике под Миланом. Сама туда попросилась. И я не думаю, что ваша встреча – это хорошая идея на данный момент…

– Но мне необходимо…, – начал Игорь, но Сергей Данилович перебил его:

– Я сказал «на данный момент», а не навсегда. Поймите, Ане надо отдохнуть. Какой бы энергичной она Вам не казалась, у неё неустойчивая психика. А Вы? Вы понимаете, что это заболевание не лечится? Она может вести совершенно нормальный образ жизни, но такой стресс, как предательство любимого человека, может навсегда выбить её из колеи. А я не хочу, чтобы моя дочь закончила свои дни в психушке. Простите, Вам сколько лет?

– Тридцать семь. При чём тут мой возраст?

– Вы были женаты? У Вас есть опыт или хотя бы желание заботиться о ком-нибудь? Отвечать не только за себя, но и за любимого человека? Простите, но Вы не производите впечатления человека, ведущего монашеский образ жизни. Вы, вообще, любите мою дочь?

– Мне кажется, что люблю…

– Вам «кажется»! А мне вот не кажется, я знаю, что она Вас любит. Но со своей любовью в одиночестве она справится, а вот с Вашей, когда окажется, что Вам это только показалось – нет. Поэтому давайте договоримся так: я не дам Вам сейчас адрес клиники, где лежит Аня. Вы крепко подумаете, над тем, о чём мы с Вами сейчас говорили. И если решите, что жить без Ани не можете – напишите мне на мой электронный адрес, – и с этими словами Сергей Данилович протянул Игорю свою визитку, – и я Вам его сообщу.

2–Диссоциативное расстройство идентичности (также используются диагнозы: расстройство множественной личности, раздвоение личности, расщепление личности) – очень редкое психическое расстройство из группы диссоциативных расстройств, при котором личность человека разделяется, и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей. При этом в определённые моменты в человеке происходит «переключение», и одна личность сменяет другую. После «переключения» активная в данный момент личность не может вспомнить, что происходило, пока была активна другая личность ( из Википедии )

15

И Игорь вернулся в Москву. Попытался наладить свой прежний образ жизни. Возобновил походы с друзьями в баню. Даже решил завязать новые отношения с женщиной. Но всё ему было пресно, скучно и даже тоскливо.

Тосковал по ранним Яниным побудкам, благодаря которым выходные он начинал со вкусного свежего ароматного завтрака, плавно (или не плавно) переходящего в игривое занятие любовью… Почему-то все остальные его женщины, в том числе и нынешняя, предпочитали дожидаться в постели сваренного им кофе…

По веселым совместным приготовлениям ужинов (Игорь не терпел присутствие чужих людей в доме, поэтому не держал прислуги. Завтрак кое-как варганил сам, а обедал и ужинал в городе, домой приезжая только для сна, да и то не каждый день, особенно в период очередных отношений). Яна тоже была не профи в кулинарии, но к каждым выходным находила в интернете интересные рецепты с рыбой, они вместе по дороге за город закупали продукты, Игорь чистил и разделывал рыбу, а Яна пыталась делать всё остальное. Иногда даже получалось вполне себе ничего. Это когда они вовремя успевали прервать поцелуи и ужин не превращался в черные угольки. На такой случай у них была дежурная упаковка сосисок и пакет картошки. Яна виртуозно освоила рецепт приготовления какого-то болгарского лечо 3и разогретые в них сосиски приобретали удивительно ароматный вкус. А съедались они на перегонки с двух сторон и заканчивались поцелуем – и это делало их ещё вкуснее…

Скучал даже по Яниным лекциям о современном искусстве. Первое время она притаскивала ему какой-нибудь альбом с очередным намечающимся гением и с горящими от вдохновения глазами пыталась рассказать «что хотел сказать художник». А он больше смотрел на неё, чем на картины, и слушал не то, что она говорила, а как она это говорила. Ну, и понятно, чем заканчивались эти лекции…

Он даже не успел за 3 месяца до конца изучить её прекрасное тело! Начинал то с волос, то с пальцев ног, но ни разу не дошёл до конца. Где-то в середине её тела зияло огромное неизученное пространство. Вернее сказать, неизученное глазами, руками-то и губами он изучил каждую её ложбинку, но хотелось закрепить знание всеми органами чувств. Стыдно сказать, про её сумасшедше красивые музыкальные пальцы он вспомнил только в конце второго месяца их отношений, когда она открыла рояль, стоящий в зале для престижа или пафоса (Игорь уже не помнил по каким соображениям он купил этот дорогущий Bechstein 4. Играть ни на одном музыкальном инструменте он не умел. Бренчание на гитаре в турпоходах по молодости не считается), и очень чувственно сыграла какую-то щемящее-грустную красивую мелодию, а потом начала импровизировать, играя известные песенки в совершенно не свойственных им стилях, и это было так увлекательно-весело! Ну почему, ну почему, ему не пришло в голову снять этот момент на видео? Чёрт побери, у него даже фотографии её не было!..