Лейла Аттар - Пятьдесят три письма моему любимому

Аму Реза сжал камушки в руках и вытянул руки вперед.

– Давай, – сказал он. – Выбирай.

Разоблачить его означало бы опозорить его перед всеми, а для мужчины честь важнее всего. Так что, сделав глубокий вдох, я постучала по его правой руке. Пока он переворачивал ладонь, я сделала вид, что споткнулась и упала на него, скинув камешек с его ладони. Он упал и смешался с другими камушками на земле.

– Простите, – сказала я.

– Ничего страшного. Сейчас попробуем снова. – Аму Реза потянулся за новым камушком.

– Да не надо, – сказала я. – Просто посмотрите, какой камушек у вас остался, и мы узнаем, какой выбрала я.

Аму Реза прищурился. Он понял, что я знала. Несколько секунд мы смотрели друг на друга.

Потом он медленно повернул руку ладонью вверх.

– Черный! – воскликнул Баба. – Это значит, Шейда выбрала белый камушек.

– Поздравляю, – Аму Реза посмотрел на меня с неприязненным уважением.

– Я рада за тебя, – обняла меня Марджана.

И вот теперь она здесь, еле сводит концы с концами. Когда Мааман сообщила мне, что она выходит за Хуссейна, я испытала облегчение. Она в конце концов попадет в Канаду. Какой стала бы ее жизнь, если бы я позволила Аму Реза исполнить его план в тот день? Какой стала бы моя?

Я села в машину и взглянула на часы. Забирать детей еще рано. Я выехала на шоссе и неожиданно для себя вдруг оказалась в парке, куда возил меня Трой. Золотые листья облетели и теперь лежали у меня под ногами, хрупкие и бесцветные. Я присела на лавочку, глядя на холодное небо и голые ветви.

Мои часы запищали. День поминовения. Я поставила их на одиннадцать утра. Закрыв глаза, я попыталась отдать молчаливый салют всем тем, кто погиб за свободу, которая сегодня есть у меня, но перед моим внутренним взором всплывали только красная бабочка, голубое небо, пламенеющая долина.

Где-то в ткани всех прошедших лет наши жизни переплелись и спутались, как неровные нити, стянутые и связанные во всевозможные узелки. Кто мог знать, что та единственная ночь останется с нами так надолго? Я помнила ее, словно все происходило вчера.

1 июля 1983 года

– Было очень вкусно, – сказала я, собирая тарелки. – И Джейн так чудесно украсила стол.

– Она вообще неплохо устраивает праздники, да? – улыбнулась Элизабет.

Мы отошли, чтобы полюбоваться ее работой. Даже с грязными тарелками и мятыми салфетками стол, накрытый ко Дню Канады [5] Национальный праздник Канады, годовщина подписания 1 июля 1867 года акта о Британской Северной Америке, объединившего три провинции в единое государство Канада. – Прим. ред. , выглядел прелестно. Карточки для гостей, воткнутые в сосновые шишки, теперь валялись на боках по красной клетчатой скатерти, как сытые гости. Белая полоса в центре стола оттеняла винные бутылки, в которых стояли яркие герберы, а на стенах, как знамена, висели красно-белые клетчатые полотна.

Я откусила кусочек песочного печенья в форме кленового листа и поморщилась.

– Если бы она еще и пекла так же хорошо.

Элизабет рассмеялась.

– Я не могу загнать ее на кухню, но, может, она хоть тебя послушает.

– Зачем готовить, если можно все заказать? – В кухню вошла Джейн. – Вы же не думаете, что печенье может кого-то впечатлить?

Мы покачали головами.

– А кексы?

Мы с Элизабет обменялись сомневающимися взглядами.

Джейн уселась на кухонную тумбу и заболтала ногами в воздухе.

– Ну как, как я могу заставить его заметить меня?

– Джейн, – сказала ей мать. – Ты что, все еще пытаешься обратить на себя внимание Троя?

– Это бесполезно, – ответила Джейн. – Он считает меня ребенком. А встречается с моделями и чирлидершами. Какие у меня шансы?

– Он встречается со своими ровесницами. И тебе стоит поступать так же. Вокруг тебя целая куча хороших мальчиков, а ты всем отказываешь.

– А я не хочу хороших мальчиков.

– Так, юная леди, а теперь изволь послушать меня. У Троя определенная репутация, но даже он понимает, что тебя нельзя даже рассматривать. Так что, если не хочешь разбить себе сердце, лучше тебе прекратить эти бессмысленные мечты.

Джейн надулась.

– Но мне можно хотя бы пойти с ними сегодня посмотреть фейерверк?

– А кто еще идет? – спросила Элизабет.

– Райан, Эллен и Трой.

– Райан и Эллен – пара. Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься устроить с Троем двойное свидание?

– Мам!

– Значит, собиралась! – Элизабет покачала головой и посмотрела на меня с выражением лица, которое бывает только у матерей подростков.

– А что, если Шейда тоже пойдет с нами? – спросила Джейн. – Тогда это же не будет двойное свидание?

– Я уверена, что у Шейды есть свои планы.

– Нет, нету, – ответила Джейн. – Хафиз вернется только в воскресенье.

Элизабет повернулась ко мне.

– Ты когда-нибудь бывала на фейерверке в честь Дня Канады в заливе Эшбридж?

– Нет. Я собиралась посмотреть по телевизору.

– Это не то же самое. Мы с Бобом перестали туда ездить из-за толпы, но вы должны сходить. Если не в этом году, то в следующем.

– Пойдем! Будет здорово! – Джейн соскочила с тумбы. – Шейда, ну пожалуйста? Если ты пойдешь, мама и меня отпустит, правда же?

– Прекрати прикрываться Шейдой. – Элизабет начала убирать в холодильник остатки еды.

У нее за спиной Джейн молитвенно сложила руки.

– Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, – беззвучно говорила она.

– Ладно, я пойду.

– Да-а-а! – Джейн схватила меня в объятия. – Я тебя люблю, люблю, люблю-ю-юю!

Я рассмеялась, но смех получился странным – смущенным и неловким, потому что меня слегка ошеломило это неожиданное проявление симпатии.

– Почему бы вам не пойти к Бобу и Райану? – сказала я. – А я закончу с уборкой.

– Ты уверена? – спросила Элизабет.

– Ну это меньшее, что я могу сделать.

– Спасибо, Шейда.

Джейн проследила, как мать вышла к мужчинам во двор.

– Скажи мне, как там появится Трой, – и, подмигнув мне, она умчалась в своих драных джинсовых шортах и коротком топике.

В последнее время она довольно сильно оголялась. Но, с другой стороны, она переживала первую подростковую влюбленность, и ее было не остановить. Я восхищалась ее открытостью, тем, как она стремилась навстречу миру, ожидая, что он раскроется ей, исполняя ее мечты.

Убрав все кастрюли, я раздвинула стеклянную дверь и остановилась, улыбаясь увиденному на улице. Райан гонялся со шлангом за Джейн. Она визжала и швырялась в него тапками. Первый промахнулся; второй попал Райану прямо в челюсть.

– Ах так, ну теперь держись, – заорал он, целясь в нее.

Джейн спряталась за кресло Боба.

– Черт! – сказал Райан, попав вместо нее в отца.

Теперь за Райаном гонялся Боб.