Лана Мур - (Не)служебный роман

– А это все твоя привычка заранее выносить людям приговор. Ты же еще до встречи с ней все решил. Даже разговаривать не захотел, – голос Алисы бил по вискам. – Какой же из тебя директор, если с ходу не разобрался в том, насколько уникальный у нее стиль. Дай бог, чтобы это послужило тебе уроком. Теперь снова надо искать дизайнера, а все мои усилия в мусорку, – она огорченно всплеснула руками, а у меня закралось смутное подозрение, что дорогая невеста почему-то рада уходу подружки. Неужели опять ее ревность дает о себе знать, или же Алиса хочет выставить меня не подходящим на должность генерального директора. В свое время она со скрипом согласилась возглавить отдел рекламы, а сейчас компенсирует нереализованные амбиции?

– Хорошо, – я аккуратно отодвинул коричневую папку. – Дай мне номер ее телефона, я сам позвоню. Раз это моя ошибка, мне и исправлять.

Вот он момент истины – что для Алисы важнее: судьба компании или же свойственное ей себялюбие.

Под моим прямым взглядом она отвела глаза, теребила край длинного рукава и кусала ярко-красные губы. Очевидно, что давать номер телефона подруги совсем не стремилась.

– Давай, я сама с ней поговорю, – резко развернувшись, бросилась к выходу.

– А разве не ты с ней только что говорила? – сделав вид, что удивился, уточнил я, нисколько не сомневаясь в ответе. – Она же твоя подруга. Я думал, ты лично звонила.

– Конечно, нет. Я руководитель, а не секретарь, чтобы обзванивать кандидатов на место дизайнера. Дружба дружбой, но и о субординации нельзя забывать, – она передернула плечами. Воистину, снобизм – наше все. – Ну, хорошо. Сейчас позвоню сама, – она вернулась от двери и зашла мне за спину. Холеные пальцы с острыми ногтями коснулись шеи, взъерошили волосы на затылке. Как же я это не люблю. Потом с тихим шорохом наклонилась и прихватила губами мочку уха. Я поморщился – опять она всюду оставляет свою помаду, а мне работать, могут зайти сотрудники.

– Давай, позвони, потом поговорим, – я похлопал ее по руке, давая знать, хочу поскорее получить ответ, и Алиса наконец-то вышла.

Нет, в какой-то степени я понимал Ветрову – не успела переступить порог офиса, как сразу же нарвалась на грубость – и не снимал с себя ответственность за срыв интервью. Хотя, и она сама приложила к этому руку. Зачем же с порога заявлять, что она бездарная? Какой нормальный работодатель после этого захочет иметь с ней дело? И если она думает, что из-за дружбы с Алисой, к ней будет особое отношение, то сильно ошибается. Да, именно. Вот на этом и надо сделать акцент при следующем разговоре. Если он, конечно, будет.

Что там Алиса говорила про индивидуальный стиль?

Я снова воссоздал в памяти внешний вид Ветровой – красные лаконичные лодочки акцентировали внимание на узких ступнях и высоком балетном подъеме. Открытые щиколотки тоже быль весьма изящны, к тому же на одной виднелась татуировка. Узкие брюки подчеркивали стройные берда, ровные ноги. Что спрятано под блузоном разобрать было трудно, но зато он прекрасно оттенял белокурые волосы и голубые глаза, делая их бездонно-прозрачными. Даже удивительно, что я столько заметил в незнакомой женщине. Я еще Алиса говорит, что из меня никудышный руководитель модного дома. Ошибается. Я поспешил спрятать удовлетворенную улыбку. Что же, приходится признать, что Ветрова знает свои сильные стороны и очень грамотно подчеркивает их. Она сама как один из своих эскизов – вроде и ничего особенного, но чем больше смотришь, тем больше замечаешь и потом уже не можешь отвести взгляд, раскрывая все новые грани.

Из задумчивости меня вывела Алиса.

– Все!

Я вздрогнул. Что, все? Она окончательно обиделась и не придет? Что теперь, самому что ли к ней ехать?

Алиса снова плюхнулась на стул и закинула ноги на стол, так что юбка собралась у самых бедер.

«А у Ветровой щиколотки изящней», – невольно подумал я. – «Да и туфли лучше подобраны».

Ноги Алисы к вечеру отекли и над ремешками босоножек вздулись неэстетичные подушки.

– Я договорилась. Она придет завтра утром, – Алиса откинула голову на спинку кресла и прикрыла глаза. – Как я устала. Давай сходим проветримся, выпьем по коктейльчику.

Знаю я ее коктейльчики до утра, а завтра надо быть со свежей головой.

– Знаешь, что-то мигрень разыгралась, – я потер переносицу. – Лучше домой поеду, выпью таблетку, попробую заснуть.

Алиса сразу погрустнела, но согласилась. И едва она вышла, как я включил вытяжку, освобождая кабинет от тяжелого запаха ее духов.

И чего только этим бабам не хватает?

Я возвращался с обеда, где сделал очередную попытку познакомиться с девушкой, и снова был отшит в очень грубой и циничной форме – осмотрев меня с головы до ног, девица, по началу показавшаяся порядочной, улыбнулась, явно насмехаясь надо мной, и сказала, что у нее на вечер другие планы. Представляю, какие это планы. Наверняка встретится с каким-нибудь отморозком, он будет хватать ее за задницу на глазах у всех, лезть языком ей в рот, а потом они пойдут на чью-нибудь квартиру, там напьются и устроят групповушку.

Кулаки сжались сами собой. Да, я завидовал. Завидовал наглым баранам, которые могут просто подойти, нагло улыбнуться и присесть рядом. С ними сразу же знакомятся и им никогда не отказывают. Девушки, да и женщины тают от быдловатой наглости и совершенно не замечают и не ценят деликатного обращения. Я это уже давно понял, но ничего не могу с собой поделать, хоть и очень стараюсь. И вот опять я вынужден пожинать плоды своего слишком хорошего, слишком порядочного воспитания, а в трусы к той телке залезет другой. Тот, у кого никогда в этом не было недостатка, и кто совершено не умеет этого ценить.

Занятый своими мыслями, я вошел в холл бизнес-центра и столкнулся с невысокой блондинкой.

Меня что, женщины настолько не замечают, что готовы пройти сквозь меня?

Я разозлился и, несмотря на свое хорошее воспитание, хотел грубо ответить, но встретился с растерянно распахнутыми голубыми глазами и снова смешался.

У моих ног лежал красный зонт-трость. Наверняка этой женщины.

Я наклонился поднять и заметил на щиколотке красный зигзаг молнии.

Снова злость огнем обожгла лицо – для кого-то ведь она сделала эту татушку. Кто-то сжимал в ладонях эти щиколотки. Кто-то целовал эту кожу. Кто-то знал вкус этой женщины. Кто-то, а не я.

Сколько еще жизнь и женщины будут протекать мимо меня? Я что, прокаженный какой-то? Вот он мой шанс.

Поднял и протянул зонт.

– Спасибо, – улыбнулась женщина. Темно-красные полные губы приоткрылись, и показались белоснежные зубы, а так же кончик влажного розового языка.

В горле пересохло, и я невольно сглотнул.