Даша Art - Любить впустую

Неизменным оставалось одно – поведение Ромы. Он продолжал делать вид, что не знает меня. Странно, но именно это и придавало мне сил. Только видя и понимая, что вовсе ему не нужна, я могла стискивать зубы и собирать свои вещи.

Подготовка документов заняла всего месяц, и уже в конце декабря я могла спокойно отправляться за границу. Декан также пообещал, что у меня будет стипендия, хотя я в этом не нуждалась.

Мой отец управлял небольшой компанией вместе со своим братом. И когда родители погибли, его брат принял на себя бразды правления, а я получила права на половину компании. Но поскольку я абсолютно ничего не смыслила в строительном бизнесе, то позволила дяде решать все самому, а сама же просто получала ежемесячные дивиденды, которых было достаточно, чтобы вести разгульную жизнь, ни о чем не парясь. После окончания школы бабушка настаивала на том, чтобы я поступила в заграничный университет, но я, естественно, отказалась.

И вот сейчас я все же делаю это. Жизнь все-таки странная штука. Все возвращается на круги своя, и чему суждено исполниться, того ты никак не избежишь, как бы быстро ты ни бежала.

– Какое число ты в итоге выбрала?

– Десятое января.

– Да ладно? – Дина вытаращила глаза. – Ты уедешь в день рождения Ромы?

– Думаю, ему понравится такой подарок, да ведь? Ещё я хотела провести с тобой новогодние праздники.

Моё сердце глухо застучало, когда я увидела слезы на глазах Дины. Моя подруга – стойкий орешек. Как я должна себя вести, когда она так реагирует?

– До сих пор не верится, что ты уедешь, – всхлипнула Дина. – Что я буду делать без тебя? Кто будет ворчать из-за того, что я пью много кофе, слишком часто хожу в клуб и дымлю, как паровоз?

Мои глаза тут же увлажнились. Можно подумать, что она переживает только из-за этого. Я села рядом, обняла её за плечи. Мы с Диной тесно связаны эмоционально. Еще с детства то, что чувствовала одна, всегда ощущала и другая. Взаимная поддержка, помощь в любых начинаниях, несмотря на то, что мы абсолютно разные.

– Я буду звонить и ворчать, обещаю, – хрипло говорю я, уткнувшись в её макушку.

– Это не одно и то же! – Поток слёз увеличился, грозя смыть нашу квартиру.

– Знаю, но ты сама меня подтолкнула к этому решению, – напоминаю ей.

Дина отстраняется, вытирает нос тыльной стороной ладони.

– Тебе ведь там будет лучше, – признала она, затем икнула. Я шмыгнула носом. – Пообещай, что я все равно останусь твоей лучшей подругой!

– Господи, – протянула я. – Конечно, ты останешься моей лучшей подругой! Разве кто-нибудь сможет мне тебя заменить?

– И ты будешь звонить мне минимум два раза в день!

– Торжественно клянусь! – Я рассмеялась, поднимая правую руку вверх. Дина тоже засмеялась. – К тому же я буду ждать тебя на каждые каникулы и праздники!

– Думаю, мои родители разорятся на авиабилетах!

Мы расхохотались, но я не до конца уверена, что это была шутка.

***

Девятого января я, не послушав предупреждение Дины, вошла в кальянную, где сегодня коротала свой вечер компания Ромы, как и он сам, собственно.

Подруга до последнего отговаривала меня, словно Шахерезада, выдумывая тысячу и одну причину. Но ничего не смогло бы убедить меня, ведь желание увидеть его, возможно, в последний раз, попрощаться с ним, было настолько сильным, что я не могла ни есть, ни спать.

Эта кальянная, как и все остальные, что мне доводилось увидеть, представляла собой огромную комнату, с расчищенной серединкой – танцполом, окруженный множеством приватных кабинок, отделяющихся друг от друга и от самого танцпола занавесками в восточном стиле.

Несмотря на то, что уже было полно народу, практически все кабинки оставались открытыми. Посетители предпочитали курить эту гадость и наблюдать, как на середину вываливается все больше людей, чтобы медленно покачиваться под звуки вовсе не восточных мелодий.

Я медленно и неуверенно двигалась от одной кабинки к другой. На меня не обращали особого внимания, принимая либо за работницу заведения – пару раз меня попросили принять заказ или сделать им новый кальян, либо за обкуренную девицу, потерявшую своих, и теперь тыкающуюся ко всем подряд в надежде отыскать свою компанию.

Вокруг слышится смех, я запускаю руку в немного растрепанные волосы, затем стискиваю кулаки, призывая успокоиться свой разволновавшийся желудок. Сердце так сильно застучало, что я даже испугалась, что оно вот-вот вывалится мне под ноги.

Я нашла Рому в самой дальней кабинке. И не одного, а в окружении своих тупоголовых друзей и девчонок в коротких юбчонках. Куда уж мне до них? На мне надеты черные утепленные легинсы, вязаная туника молочного цвета, едва достающая до колен. А на ноги я не могла нацепить ничего лучше, чем дутые сапожки. Ситуацию не спасало пальто, которое я одолжила у Дины.

– Ха! – вскричал Коршунов, завидев меня. – Это новый уровень, Фирз! Что я должен сделать, чтобы телочки также преследовали меня, а?

Сидящие рядом парни заржали, а девчонки уставились на меня, словно на диковинку. Одна из них, та, что почти лежала на Роме, презрительно усмехнулась. Я не отреагировала, прекрасно понимая, что эта намалёванная фифочка не останется с ним дольше, чем на одну ночь. Никто из них не оставался. Хотя в груди все же неприятно запекло при виде её длинных пальчиков, накрашенных красным лаком, медленно скользящих по его плечу.

– Что ты здесь делаешь? – Рома выпрямил спину, словно кто-то клюнул его в спину. – Тебя не звали! А насколько я помню, мой день рождения только завтра. Ещё рано принимать подарки и поздравления! Хотя мне от тебя ничего и не нужно. Это и будет моим подарком, если ты избавишь меня от своего присутствия.

Эти обидные слова я уже не собираюсь проглатывать, как делала это раньше. Наоборот, позволяю пылью осесть на сердце. Да, завтра у него день рождения. И он очень близок к правде. Я дам ему то, что он так желает. Свободу. Свободу от моего внимания, заботы и любви.

– Я хочу поговорить с тобой, – твердо произношу, немного задрав подбородок.

Рома удивленно приподнимает одну бровь.

– А я не хочу.

– Пожалуйста, – прошу я, полностью разнося свою гордость в пух и прах. У меня будет время собрать её по кусочкам, когда я окажусь далеко от этого раздраженного взгляда.

Рома иронично кривит губы, в то время как его угольные глаза медленно скользят по моему худощавому телу.

– Хорошо, – к моему удивлению произносит Рома, потянувшись к столику, на котором разместился кальян и напитки. Он подхватывает пачку сигарет, вытаскивает одну, чтобы немного покрутить её между пальцами. – Садись. Говори. Я весь – внимание.

Только теперь чувствую, что он настроен на иронию. Издевается, значит.

– Мы можем поговорить наедине? – указываю головой в сторону выхода.