Наталья Шагаева - Ванильное наваждение

– Стой!

– Да, Денис Александрович, что-то еще?

– На сегодня можешь быть свободна, а завтра с утра собери мне всех, кто работает в этом отделе, я хочу, как можно быстрее, войти в курс дела, – он отпивает кофе и немного морщится.

– Хорошо, Денис Александрович.

– Кофе отвратительный, и я просил без сахара, – он с грохотом ставит чашку на стол, поднимается со своего кресла и подходит ко мне, вновь вторгаясь в мое личное пространство. Очень близко, для того чтобы я почувствовала, что его запах изменился, стал более резким и терпким. А потом он заглядывает мне в глаза, и я теряю равновесие. Видимо, все было написано на моем лице, и я совсем не изменилась, все та же глупая девчонка. Денис издевательски ухмыляется и проходит мимо меня, выходя из кабинета. Наверное, пошел к некой Джесс, с которой разговаривал по телефону. Но мне нет до этого никого дела! Совсем нет. У меня своя жизнь!

Оповещаю коллектив, что Денис Александрович хочет видеть всех с утра на собрании, готовлю нужные документы и ухожу домой, как и приказал мой новый начальник. Домой совершенно не хочется, наверное, впервые за несколько лет, я не спешу в уютную квартиру, которая всегда несла мне успокоение. Медленно иду до метро, осматривая прохожих, которые куда-то спешат из-за ноябрьского холода, а я словно в ступоре не могу вновь забыть его глаза, полные похоти. В прошлой жизни я бы отдала душу дьяволу за такой взгляд. А сейчас… Черт, я думала, это будет легче. Может плюнуть на все и уволиться? Зачем мне это все? Но такую работу, зарплату и перспективы я больше нигде не найду. Стоит потерпеть всего три недели, и он улетит в другой город. Кто бы еще сказал, как выдержать эти три недели. Сажусь в вагон метро и еду к родителям, проведать папочку. По дороге к своему дому покупаю фрукты, папин любимый сок, надеясь, что это все ему можно.

Открываю дверь собственными ключами. А в родной квартире такая пугающая тишина. Раздеваюсь, прохожу на кухню, чувствуя не аромат еды и выпечки, как в детстве, а стойкий запах лекарств. Оставляю фрукты и сок на столе, и иду в гостиную. Папа спит на диване, в очках и с книгой в руках. Бледный, под глазами темные круги. Вдыхаю, не хочу его будить. Аккуратно убираю книжку, укрываю его пледом и иду на кухню. Завариваю себе чай, достаю из шкафа любимое овсяное печенье в исполнении мамы. Смотрю в окно на мокрый снег с ветром и понимаю, что даже если и захочу – не смогу уволиться. Никому не нужны мои сопливые детские обиды, когда папе очень нужны деньги и мама не может работать на двух работах, и ухаживать за отцом.

Меня приводит в себя оповещение о пришедшем сообщении на телефон. Миша зовет на обед, думая, что я на работе. Перезваниваю ему, закрыв дверь на кухню, чтобы не разбудить папу.

– Тебе твою любимую пиццу заказать?

– Нет, Миш, мне ничего не надо, я не на работе, я у родителей.

– Что-то случилось с твоим отцом? – обеспокоенно спрашивает он. – Я сейчас приеду, Маленькая.

– Нет, не надо, все, правда, в порядке. Меня просто пораньше отпустили с работы, и я решила проведать папу. Извини, что не предупредила. Увидимся вечером дома. Что ты хочешь на ужин?

– Тебя, – усмехается он.

– Миш, ну я серьезно.

– Так и я не шучу. Готовь, что хочешь, ты же знаешь, что мне все нравится, – знаю. Мише всегда нравится все, что связано со мной и иногда это раздражает. Но он не виноват, что я его не люблю. Точнее люблю, но больше как друга и хорошего человека. И он это знает и его все устраивает. Как сказала мама, в каждых отношениях кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. И лучше позволять, чем любить самой.

Да, я уже третий год живу с Мишей в его квартире. В «нашей», как он всегда меня поправляет. Нет, мы не женаты, хотя Миша уже два раза делал мне предложение и, похоже, еще будет предпринимать попытки. Мои доводы о том, что нам не нужен штамп в паспорте – на него не действовали. Сама не знаю, почему отказываю ему. Я не готова. И, наверное, никогда не буду готова. С Мишей тепло и уютно. Он заботливый щедрый нежный и любящий. Он смотрит на меня влюбленными глазами и готов ради меня на все. Это и подкупает. Спросите, зачем я его мучаю, и остаюсь с ним не любя? Иногда я сама себя за это корю. Ведь такой прекрасный мужчина как Миша может найти девушку, которая будет его любить. Наверное, я эгоистка. Но я сделала вывод, что так проще. Настоящая любовь – она одержима и несет за собой лишь страдания.

Год после Дениса я вообще никого к себе не подпускала. Ровно тогда, когда я распрощалась с детством и глупыми ванильными мечтами, на меня, как ни странно, начали обращать внимание парни. Дурочка Настена умерла, а новая девушка Анастасия оказалась неприступной, загадочной и вызывала всеобщий интерес. Никому не нужна искренность и непосредственность. Всем нужен вызов и неприступность. Миша ничего не знал о том, что со мной сделал Денис. Для него Денис – его лучший друг, который просто уехал учиться и работать за границу. И я не хотела рушить их дружбу. Это все останется внутри меня, как самые худшие и самые лучшие воспоминания. Пару лет мы с Мишей просто дружили, он просто окружил меня своей заботой. Я не любила его как мужчину, но он делал все, чтобы я просыпалась и засыпала с мыслями о нем. Он научил меня вновь быть счастливой и жить полной жизнью. Мне хорошо с ним, а главное спокойно. Я не смотрю на других мужчин и не мечтаю о ком-то. Миша – он самый лучший. И меня все устраивает.

– У тебя точно все в порядке? – с подозрением спрашивает Миша. – Ты грустная, – он так чутко меня чувствует, даже когда не видит.

– Папа спит, но как-то плохо выглядит…

– Ну, Малыш, он перенес сложную операцию. Процесс восстановление нелегкий. Все будет хорошо.

– Да, все будет хорошо, – повторяю за ним, а самой почему-то охота плакать. В голову лезут воспоминания о том, когда мы узнали о папиной болезни. Папа мучился, загибался от боли, но ничего нам не говорил. Скрывал до последнего, чтобы не волновать нас, пока ему не назначали операцию. Мой отец всегда был сильным и волевым человеком. Он и сейчас не может спокойно смотреть, как мать работает и не может принимать мою и Мишину помощь, чувствуя себя слабым.

– Нет, Настенька, надо говорить не будет хорошо, а все хорошо. В настоящем времени. Мысль материальна. Не грусти, Малыш, улыбнись, – и я улыбаюсь. Искренне улыбаюсь, он всегда умеет меня приободрить.

– Да, Миша, все хорошо, – киваю для убедительности, хотя понимаю, что он меня не видит.

– Ну вот, я рад что ты улыбаешься, – я даже не удивлена, что он знает о моей улыбке, он очень хорошо меня знает даже больше чем я сама.

– До вечера, – прощаюсь с Мишей, скидываю звонок, прячу телефон в кармане и слышу звук открывающейся двери.

– Настенька, давно ты здесь, почему не разбудила? – спрашивает папа и улыбается. А я смотрю на него и понимаю, что он так быстро постарел и все из-за проклятой болезни. Мой отец никогда не курил, пил алкоголь только по праздникам и то в меру, всю жизнь работал и вел активный образ жизни. За что ему все это?!