Кейт Ринка - Твоей любви отрава

– Кать, ты шутишь?

– Нет. И считаю, что ты должен это знать. Еще вчера я случайно услышала, что ребенок не от ее Олега… Марина обсуждала это все с сестрой по телефону.

Его накрыло. Столько эмоций, что сердце забилось в быстром ритме. Потому что хорошо понимал – кроме Олега и его у Марины нет других мужчин.

– Где она сейчас?

Но Катя почему-то молчала. Слишком долго, убивая каждой минутой.

– Кать, где она?

– Через час у нее назначен аборт… Прости, я все думала, стоит ли мне вмешиваться.

Его накрыло второй волной. Появились страх со злостью. И такая решительность, которая быстро расставляет приоритеты. Поблажкам больше нет места. Ни пониманию. Ни промедлению. Один сплошной инстинкт самца. Чтоб он позволил своей женщине убить его ребенка – никогда. И вот уже хватает ключи от машины.

– Где? Ты можешь узнать?

– Я и так знаю. Только Марк, давай поспокойнее, хорошо?

– Куда она поехала?! – закричал он, уже набирая ее номер телефона.

В тот день было дождливо. Еще утром Марина жаловалась на плохое самочувствие. Они отменили тренировку. Она вообще сильно изменилась за последние дни. Он решил –из-за их близости. А потом узнал об истинной причине: ее недомогания, ее отстраненности. Тогда он гнал на машине, как сумасшедший. Все хотел успеть. Хотел не позволить ей совершить ошибку, о которой сама же потом будет жалеть. Тогда он захотел слишком многого. Но Марина как специально не брала трубку. Или было уже поздно. А у него скользкая дорогая. Дождь. Лужи. Колея. Встречный поток машин в лобовое…

– Ничего не будет, – резко сказал он.

– Я надеюсь. Тем более, у тебя есть Лизка. Она-то где сейчас?

– На тренировке. Так что там у тебя? – решил переключиться на дело.

– Подписала я договор по выставке, – нерадостно ответила Катерина. – Еле выбила чуть больше нижнего предела нашей суммы. Такие жмоты, прям не могу…

– Нормально, тем более нам дополнительная реклама.

– Пожалуй… Так Марина у тебя надолго?

Все. Ему уже начинает это надоедать. Взял телефон и стал искать номер знакомого, у которого был хороший адвокат в родственниках. Один из лучших в Питере.

– Нет, ненадолго, – ответил подруге, поднося телефон к уху.

Ближе к вечеру оставил Марине ключи и поехал к Лизе. Дома непривычно пахло домашней едой. Непривычно было видеть в своем доме Марину. Видеть и не сметь подходить к ней. Раздражаться. Испытывать вспышки желания на все наплевать. Когда зудели ладони от необходимости прикоснуться. Когда было больно глазам, которыми облизывал стройную фигурку. Когда знал ее всю. Такая близкая и родная, и одновременно далекая, как звезда. Когда хотелось на все наплевать, уложить ее в кровать и любить до самого утра. Не Лизу, ни кого-то другого – ее, свою Марину.

– Марк, я ревную, – призналась Лиза, когда он подъехал к ее дому. – Ты даже не хочешь ко мне зайти, не хочешь брать к себе домой, но спешишь туда, где у тебя другая женщина.

Он понимал. Конечно же. И этого хватало, чтобы подняться к ней. Жаркие поцелуи уже с порога. Одежда в разные стороны. Такая страсть, будто давно не виделись. Она думает – из-за нее. С восторгом делаем ему хорошо. С восторгом под ним стонет. А в нем ярости через край. Потому что рядом со своей Лизой теперь думает о другой женщине. Потому что понимает, насколько сильно не прав. Потому что не хочет ощущать того, что ощущает. Зато признает, что после такой разрядки становится лучше. Даже Лиза отпускает его спокойно.

А дома первое, что он слышит, едва переступив порог, это женский смех. Марины и ее сестры. Обе на кухне, сидят с бокалами вина, пока мальчишка смотрит мультики в комнате. Обе уже нетрезвые. Две русоволосые ведьмы с зелеными глазами и схожими чертами лица.

– Марк! – кричит Вера, старшая сестра. – Как давно мы не виделись, дорогой. Присоединишься к нам?

Марина опустила глаза и поднося бокал к поджатым губам.

– Какой повод для смеха? – поинтересовался он, доставая бутылку коньяка.

Налил себе в стакан, пригубил стоя. А внутри такое странное чувство, будто в его доме завелась женщина, которая не является его, а все равно готовит на кухне и приглашает кого-то в гости, в его дом, распивает спиртные напитки и вообще ведет себя так, словно имеет право на все это. Будто знала, что он все позволит, только ей.

– А мы вас обсуждаем, мужчин, – отвечает наконец Вера с улыбкой.

– И что наобсуждали?

– Что вы все злостные негодяи и изменщики.

– Так и есть, – согласился он.

Но Вера будто ожидала другого ответа, будто расстроилась.

– Марк, ну неужели среди вас нет хороших мужиков? Верных, внимательных…

– Нет, – честно признался он. – А если и бывают, то вы же их и портите.

– Мы?! – удивилась Вера.

– Я поняла, это камень в мой огород, – произнесла наконец-то и Марина хоть что-то.

Что-то правдивое, но неправильное. Подойдя к ней, он взял из ее руки бокал и вылил остатки вина в раковину.

– У тебя завтра встреча с адвокатом, – напомнил он. – Так что, пора расходиться, девочки.

– Фу, Марк, каким ты стал вредным, – заметила Вера.

Но ему было чем ответить:

– Мой дом – мои правила.

***

Она не была пьяной. Подумаешь, чуть-чуть расслабилась в компании родной сестры, имела право. Проводила ее за порог. Уложила сына спать. Встала под душ. Немного поплакала после тяжелого дня. Вера сказала, что Олег сильно зол. Ищет ее по всем родственникам. Если бы была старая сим-карта, телефон разорвался бы от звонков. А так хотя бы тишина. Марина звонила только сестре. Даже родителям не стала. Все слова им через Веру. Потому что ей необходимо время и покой. Иначе ничего не получится. Димка и так просится к отцу, заставляя ее сердце кровоточить. Себя не жалко, когда о чем-то просит сын.

Наверное, в этом ее расплата. За ту маленькую жизнь, которую посмела оборвать. Теперь внутри такое сожаление, размером с бездну. Но рядом с Димой боль часто утихала. А теперь Марк – всем своим видом заставлял этим сожалением захлебываться. Сейчас даже не понимала, почему тогда пошла на аборт. Испугалась. Что Олег не примет, уйдет. Что Марк не обрадуется. Что придется забыть про чемпионаты и танцы. Что вся ее жизнь рассыплется в прах. Только со временем поняла, как непростительно глупо себя повела.

Когда вышла из душа, нашла Марка на кухне. Он сидел в полумраке, допивая коньяк. Рядом с ним остывала чашка чая с лимоном. Марина подошла к столу и села рядом, забирая чашку к себе.

– Спасибо, – сказала ему.

А он ничего не ответил, даже не посмотрел в ее сторону. А хотелось. Чтоб Марк перестал быть таким холодным, хоть немного. Чтоб хоть чуть-чуть стал, каким всегда его знала: добрым, теплым, внимательным, уютным. Даже рискнула и потянулась рукой к его руке. Но пальцы едва коснулись кожи, когда он резко отдернул.